— Ничего иного я и не ждал от Ульрика Убийцы, — ответил Альфа-Легионер. — Но не нужно так настойчиво делать из меня врага. Там, куда мы отправляемся, неприятелей и так хватит на всех.
Во многих километрах над поверхностью Стратовасса из бока города-улья Эйриакс выступала грандиозная башня пластали и хрусталя, с которой могли соперничать в причудливости и великолепии лишь резиденции планетарного губернатора и верховного экклезиарха. То был шпиль дома Морванов, и громоотводы из метеоритного железа, покрытые электрорунами Адептус Механикус, защищали его от ударов молний и разрядов полярного сияния. Распылители химикатов обрызгивали стены и крышу бальзамами, оберегавшими башню от воздействия смога и загрязняющих веществ. Ощерившиеся горгульи, высеченные из лунного гранита, прикрывали здание от психических и духовных угроз.
Но именно эта последняя линия обороны подвела хозяев. Статуи, благословлённые и очищенные именем всех святых, не сумели устеречь место, в котором открыто приветствовали порчу и зазывали тьму во внутренние покои. Неизвестно, что заставило дом Морванов поклясться в верности Хаосу. Страх, честолюбие, месть — неважно, какая слабость подтолкнула купеческую гильдию к ереси. Имело значение лишь то, что аристократы не справились с выпавшим на их долю испытанием.
Пока Космические Волки, преодолев затемненный служебный коридор, пробирались по лабиринту извилистых переходов между шикарными галереями и личными покоями торговцев, шерсть на руках Ульрика стояла дыбом. Какой бы ни была причина падения Морванов, она не могла извинить подобных мерзостей.
Лорд Убийца взглянул на Сатара, ощущая всё большее отвращение к изменнику. Тот был избран, чтобы вознестись над родом людским, получить величайшие дары из тех, что Император вручал своим слугам. Он стал космодесантником, сверхчеловеком по телу, духу и разуму. Ему достались в наследство честь и отвага, непредставимые для простых смертных. Ему доверили реликвии, омытые в крови отважных героев, священное снаряжение, благодаря которому боевые братья одерживали победы в тысяче войн. И Погубленный отрёкся от всего этого, отбросил ради своих иллюзий — безумной идеи, что даже в ереси можно послужить великой цели. Если бы не клятва, данная Ульриком, если бы не информация, которой мог обладать отступник, волчий жрец с радостью бы положил конец его прегрешениям здесь и сейчас.
Запах крови отвлек фенрисийца от закутанного в плащ предателя. В канале связи отделений раздался краткий щёлчок: скауты Лопта обнаружили в коридоре охранников. Разведчики, заметно опережавшие остальных Убийц Змиев, тщательно истребляли всех, кто противостоял им. Основные силы Крома находили только привалившиеся к стенам тела в залитых кровью мундирах и сюрку[15]. На одних трупах виднелись ножевые раны, на других — следы от когтей и клыков. Красный Зуб был слишком осторожен, чтобы позволить бойцам стаи палить из болт-пистолетов, и слишком проворен, чтобы жертвы успели сами открыть огонь.
— Ваши скауты заслуживают похвалы, — заметил Сатар. — Думаю, мимо них и крыса не проскользнет.
Кром пропустил это мимо ушей.
— Как долго ты наблюдал за этим местом? — Волчий лорд обнажил клыки в свирепой гримасе. — Похоже, тебе известны все его секреты, все тайные проходы. Запомни, еретик — если заведешь нас в ловушку, умрешь первым.
— Ловушки не будет, — отозвался Ульрик, внимательно глядя на изменника. — Устроив западню, он поступил бы почти достойно. Нет, Сатар ждал нас — ждал кого-нибудь, кто пойдет на риск, слишком большой для него самого. Он мог сдерживать культистов, не давать им зайти слишком далеко, но полное уничтожение заразы оставил на долю других.
Альфа-Легионер покачал головой. Линзы его шлема фокусировались на Космических Волках вокруг предателя, и каждый из них излучал ненависть к врагу, оказавшемуся так близко.
— Не забывай, я рискую наравне с вами, — сказал он лорду Убийце.
— Да, и это тревожит меня сильнее, чем любое злодейское колдовство, что готовит здесь Тысяча Сынов, — ответил верховный жрец. — Они, по крайней мере, не скрывают своей натуры.
Изменник усмехнулся.
— На древней Терре была поговорка: «Враг твоего врага — твой друг».
— А на Фенрисе есть обычай не перековывать сломанные мечи, — возразил Ульрик. — Их выбрасывают в море, как мертвечину. Нет веры тому, что уже предало своего господина.
Старый Волк оглядел Убийц Змиев, намного лучше Сатара осознавая, как тяжело воинам противостоять инстинкту, требующему истребить отступника.
— Не зови погибель, — предупредил он Альфа-Легионера. — Она и так тебя скоро найдет.
— Возможно, и всех нас, — с этим Погубленный указал на метку, скрытую посреди витого орнамента коридорных стен. — Знак, оставленный моими шпионами. Мы приближаемся к Великой Галерее, что располагается над Канцелярией дома Морванов. Твоим братьям нужно потерпеть ещё немного — скоро у них будет достаточно врагов.
Стоило изменнику умолкнуть, как чуткие уши фенрисийцев уловили приглушенный шум: болезненный, рептильный шелест множества голосов, объединённых в жутком напеве. Это скандирование, больше вибрация, чем звук, напоминало какофонию примитивных барабанов и деревянных дудок. Над вурдалачьим ритмом вздымалась колдовская ворожба, нечеловеческий призыв, полный бессвязного бреда и жалобных вскриков ужаса. У всех Космических Волков от возбуждения побежали мурашки, а сердца забились быстрее в ответ на презренную угрозу, отдающуюся в шуме. Культ начал ужасную церемонию — богохульный призыв к силам Хаоса.
По коридору обратно к Волкам проскользнул Лопт. Остановившись перед Кромом и Ульриком, сержант скаутов поспешно доложил вождям обстановку.
— Мы нашли дверь в стене впереди, — сказал Красный Зуб. — Ведет она в галерею, с которой открывается обзор на залу размером со стыковочный отсек «Железной шкуры».
— Сколько там врагов? — спросил Драконий Взор, поглаживая рукоять клинка.
— Сотни, — ответил Лопт. — Среди них не меньше дюжины воинов Тысячи Сынов.
— Как я и обещал, — заявил Сатар. — Можно сказать, фронт работ вам ясен.
— Если Всеотец дарует нам победу, — накинулся волчий жрец на предателя, — я всё же отдам тебя Бальту. До тех пор ты останешься в моей власти.
Последнюю фразу старый Волк глухо прорычал, напоминая не только Погубленному, но и боевым братьям, что лично отвечает за космодесантника Хаоса. Это бремя он собирался нести и дальше.
Убийцы Змиев устремились по коридору. Скауты Красного Зуба окружали секретную дверь, вделанную в кладку без видимых швов. Повинуясь нажатию Лопта, часть орнамента скользнула в сторону, и за ней открылась потайная ниша с угловатым шпеньком цвета слоновой кости, слегка выступающим над панелью. Кром махнул сержанту, и тот потянул металлический стерженёк на себя. Замаскированный люк тут же уехал в стену.
Как только открылся проход, наружу хлынул яростный, почти оглушительный шум ритуала. На острое чутье Космических Волков обрушился смрад кипящего жира, дымящихся потрохов и жжёных волос. Коварный склизкий холодок заполз под их доспехи и вцепился в тела со злобой, не имеющей отношения к обычному понижению температуры. Это были ледяные когти чернокнижия, студёные мановения самого варпа, зловредные импульсы, уязвлявшие душу. Леорик скривился от мимолётной боли и так стиснул рунический посох, что древняя реликвия заскрипела у него в пальцах.
— Их нужно… остановить, — прошептал Рваное Ухо, пытаясь стряхнуть психические эманации. «Серые охотники» двинулись помочь ему, но рунический жрец отмахнулся и направил указующий пёрст на Великую Галерею.
Убийцы Змиев начали просачиваться внутрь, на широкую, уставленную колоннами площадку, окружавшую с трёх сторон огромный внутренний двор. На дальнем его конце, где обрывалась многоуровневая галерея, возвышался колоссальный плоский кристалл. За махиной багрового оттенка простирались истерзанные грозой небеса. Странные молнии с треском вспыхивали за прозрачными гранями, и ленточки электрических разрядов, змеясь, вылетали наружу. Там их поглощали железные стержни, защищавшие стены.
Сама Канцелярия дома Морванов была перестроена для мерзостных обрядов. В центре двора, достаточно обширного, чтобы вместить громадную толпу культистов, возвышалась платформа в форме девятистороннего клина. Над каждым из углов нонагона возносилась дымящаяся жаровня из меди и костей, что пронзала труп истерзанной жертвы, медленно обугливающийся в химическом пламени. Кровь убитых текла через зал по бороздкам жуткого орнамента, вырезанным в полу, и, заливаясь в жёлоба, вроде водоотводов, образовывала странные узоры и загадочные символы. Посередине площадки находилось кольцо необработанных валунов, пористая поверхность которых ярко сияла, раскалённая сверхъестественными гармониями. Именно там, между камней, подлое жречество культа проводило мерзостный обряд, и ухмыляющийся первосвященник визжал нечеловеческие мольбы. Его вопли перекрывали даже гудение тысяч голосов, распевающих внутри галереи.
