семистам пятидесяти тысячам в долларах 2024 года. Действительно, очень щедрое предложение.
— И весьма заманчивое, — признал я. — Безусловно, я заинтересован. Хотя мне потребуется более детальная информация о проекте, прежде чем дать окончательный ответ.
— Разумеется, — кивнул Форбс. — Предлагаю встретиться в начале следующей недели в моем офисе. Там мы сможем обсудить все детали. — Он достал из внутреннего кармана визитную карточку и передал мне. — Позвоните моему секретарю, чтобы согласовать время.
Карточка была изготовлена из плотной кремовой бумаги с тиснением. Адрес располагался в финансовом районе, всего в нескольких кварталах от офиса Харрисона.
После завершения партии в бильярд (которую Форбс выиграл с небольшим преимуществом, хотя я подозревал, что он не демонстрировал всех своих навыков) Фуллертон предложил гостям переместиться на террасу, чтобы «насладиться прекрасным вечером и превосходной сигарой».
Я последовал за другими мужчинами на просторную террасу, откуда открывался вид на ночной сад, искусно подсвеченный газовыми фонарями. Ароматные гаванские сигары и старый портвейн дополнили атмосферу роскоши и привилегий.
Вскоре я почувствовал потребность в свежем воздухе, вдали от табачного дыма, и решил немного пройтись по саду.
Спустившись по широким мраморным ступеням, я последовал по гравийной дорожке, обрамленной подстриженными кустарниками и цветущими розами. В отдалении журчал фонтан, а воздух был напоен ароматами летнего вечера.
Повернув за угол живой изгороди, я внезапно услышал приглушенные голоса, доносящиеся из темной беседки в итальянском стиле. Один из голосов определенно принадлежал Форбсу.
Инстинктивно я остановился, стараясь остаться незамеченным.
Глава 24
Список дел
Стоя в полумраке, я замер на месте, стараясь не выдать себя неосторожным движением.
— … текстильное дело было слишком рискованным, — говорил незнакомый мне голос. — Слишком много документов могли увидеть посторонние.
— Харрисон все сделал правильно, — ответил Форбс. — Стерлинг был неосторожен, задавал слишком много вопросов. Вспомни Питерсона из «Consolidated Steel», он тоже начал копать слишком глубоко.
Я застыл, не смея пошевелиться. Разговор явно шел об отце настоящего Уильяма Стерлинга и его возможном убийстве.
— А что с его сыном? — спросил первый голос. — Он теперь работает у Харрисона. Совпадение?
— Я наблюдаю за ситуацией, — ответил Форбс. — Парень талантлив, может быть полезен. Если он что-то подозревает, лучше держать его рядом.
— Continental не может позволить себе еще один скандал перед размещением, — продолжил незнакомец.
— Не беспокойся. Если понадобится, мы найдем решение, как и в прошлый раз, — в голосе Форбса слышалась холодная уверенность.
Сердце колотилось в груди, когда я осторожно отступил в тень. Этот разговор был прямым подтверждением того, что смерть отца Стерлинга не была несчастным случаем.
И что Харрисон, мой нынешний босс, был причастен к этому. Более того, моя работа в фирме не была случайностью. За мной наблюдали, возможно, готовясь устранить, если я начну «задавать слишком много вопросов».
Я тихо вернулся на главную дорожку, стараясь выглядеть беззаботным, словно просто наслаждался вечерней прогулкой. Внутри же бушевала буря эмоций и мыслей.
Предложение Форбса теперь предстало в совершенно ином свете. Это не просто деловая возможность.
Это способ держать меня под контролем, возможно, даже заманить в ловушку. Но с другой стороны, это также шанс приблизиться к разгадке тайны смерти отца Стерлинга и раскрыть махинации Continental Trust.
Вернувшись на террасу, я обнаружил, что многие гости уже прощались, благодаря Фуллертона за великолепный вечер. Я тоже поблагодарил хозяина, сославшись на ранние дела в понедельник.
— Надеюсь, вечер был полезным, Стерлинг, — сказал Фуллертон, провожая меня к выходу. — Я видел, вы и Форбс нашли общий язык.
— Да, у нас была весьма продуктивная беседа, — ответил я с натянутой улыбкой. — Он предложил мне участие в интересном проекте.
— Форбс не разбрасывается такими предложениями, — заметил Фуллертон с легкой завистью в голосе. — Если он проявил интерес, значит, разглядел в вас что-то особенное. Мой вам совет, соглашайтесь. Такие связи бесценны на Уолл-стрит.
На обратном пути в Нью-Йорк, сидя в роскошном автомобиле Фуллертона, я размышлял о том, что узнал сегодня. Мои позиции одновременно укрепились и стали более опасными. Я завязал полезные знакомства с членами финансовой элиты, получил выгодное деловое предложение, но также обнаружил, что нахожусь под наблюдением могущественных людей, возможно причастных к убийству.
Дилемма очевидна. Принять предложение Форбса означало приблизиться к разгадке тайны и получить доступ к внутренней информации Continental Trust. Но это также означало войти в логово льва, где малейшая ошибка могла стоить жизни.
Тем не менее, с моими знаниями о будущем я имел значительное преимущество. Я знал, что Continental Trust и многие другие финансовые учреждения рухнут в Великую депрессию. Знал о приближающемся крахе фондового рынка, который радикально изменит баланс сил в финансовом мире.
Иногда лучший способ победить льва — войти в его логово, изучить его привычки и дождаться момента, когда хищник ослабеет.
Глядя на огни ночного Нью-Йорка, я принял решение. Я приму предложение Форбса, но буду крайне осторожен. Буду собирать информацию, укреплять свои позиции и готовиться как к краху рынка, так и к возможной конфронтации с теми, кто стоял за смертью отца Стерлинга.
В конце концов, у меня было преимущество, которого не было ни у кого из этих могущественных людей.
Я знал будущее. И в этом будущем многие из нынешних львов финансового мира превратятся в беспомощных котят, когда разразится буря.
Автомобиль Фуллертона высадил меня у моего дома около половины первого ночи. Я поблагодарил шофера и, дождавшись пока черный Packard скроется за углом, некоторое время постоял на тротуаре, вслушиваясь в ночную тишину Нью-Йорка.
После шокирующей информации, полученной в поместье Фуллертона, я инстинктивно проверял, нет ли за мной слежки. Убедившись, что улица пуста, я быстро поднялся к себе.
Оказавшись в квартире, я первым делом проверил дверные замки и окна, а затем достал из потайного отделения сейфа черную кожаную записную книжку.
Тот самый дневник, в котором я фиксировал истинные мысли и планы. Никто, кроме меня, не смог бы расшифровать эти записи, представлявшие собой сложную комбинацию латыни, математических символов и аббревиатур из XXI века.
Сварив крепкий кофе и сняв вечерний смокинг, я устроился за рабочим столом. Достал перьевую ручку и тщательно пронумерованный справочник, служивший ключом к моей системе шифрования. Затем начал методично записывать информацию и планы на ближайшее время.
'1928−06–16. Участвовал в вечере у Фуллертона. Встретил финансовую элиту: Дж.Дэвиса (Morgan Bank), Р. Уитни (NYSE), сенатора Кларка, Г. Форбса (Continental Trust) и др.
