отдохновение, уста изрекают мудрейшие в мире речи – вот первая радость!
Когда перед залом расставлены старинные сосуды, а позади зала играет музыка и двор полон гостей, мужчины и женщины весело переговариваются, ароматный дым свечей поднимается к небесам, узорчатые ковры расстелены на земле, лунный свет играет на занавесках и тени от цветов колышутся на одеждах – вот вторая радость!
Когда в комоде лежат тысячи свитков драгоценных книг, а рядом с домом есть харчевня, где собирается дюжина верных друзей и среди них есть муж великого таланта, пишущий, как древние, просто и величественно, – вот третья радость!
Купить за тысячу золотых лодку, посадить в нее музыкантов, певичек и любителей путешествий, сделать эту лодку плавучим домом и скитаться на ней беззаботно, не замечая надвигающейся старости, – вот четвертая радость! Правда, при такой жизни за несколько лет спустишь все семейные богатства. Вот тогда заживешь, как зверь лесной, утром не будешь знать, что станется с тобой вечером, скарб домашний отдашь певичкам, еду раздашь сирым и старым, сам же поселишься где-нибудь у родичей, не зная ни забот, ни стыда, – вот пятая радость!
Дин Сюнфэй
Ложе девяти радостей
С тех пор как я покинул службу и ушел от мира, я часто «сижу в покое», предоставленный сам себе. И я подумал, что мне следовало бы обзавестись хорошим ложем, на котором я мог бы сидеть, скрестив ноги, как буддийский монах, а больше мне ничего не надо. Однажды в доме друга я увидел хорошее, прочное ложе, и мне оно очень понравилось. Тогда мой друг подарил его мне. Обрадованный столь приятным приобретением, я поставил это ложе посреди Зала Покойного Сердца. Когда я зажигаю перед ним старинную курильницу и опускаю на окнах занавеси, в зале становится так покойно и уютно, что я забываю обо всем на свете. И я вспоминаю про достойного мужа древности Лай Чжудана, который после многих лет, отданных постижению Великого Пути, смог изгнать из своего сердца все заботы и волнения. С таким безмятежным сердцем он не знал, что такое тревожные сны. Он сосчитал свои радости, коих оказалось девять, и дал такое имя своему ложу. Сегодня, сидя в моем ложе, я тоже сосчитал свои радости, и их тоже оказалось девять. Вот они:
У меня хорошее собрание книг – такова первая радость;
У меня жена любит читать и сама пишет – такова вторая радость;
Я совсем не пью вина – такова третья радость;
Я не умею играть в шашки – такова четвертая радость;
Никто меня не беспокоит – такова пятая радость;
У меня есть знаменитый учитель – такова шестая радость;
Я живу со своей семьей в прекрасном месте – такова седьмая радость;
Я ничем не болею – такова восьмая радость;
Мне нет еще пятидесяти, а я уже смог передать
все дела сыну и живу беспечно, как птица, – такова девятая радость.
Вот так я смог уподобиться мудрому господину Лаю, а потому я завещаю потомкам мое ложе под именем «Ложе Девяти Радостей».
А радости господина Лая были вот какими:
Он родился в Срединном царстве – это первая радость;
Он жил в мирное время – это вторая радость;
Он был ученый человек, знавший про праведный Путь, – это третья радость;
Его родители прожили долгую жизнь – это четвертая радость;
Его дети вовремя женились – это пятая радость;
У него не было наложниц – это шестая радость;
Он уже прожил на свете больше шестидесяти – это седьмая радость.
У него был мягкий и добрый нрав – это восьмая радость;
Он не страдал от уродливых недугов – это девятая радость.
Даосский наставник Чжан Сингун присовокупил к сему перечень своих девяти радостей:
У меня почти нет книг – вот первая радость;
У меня нет жены, которая утомляет себя чтением и письмом, – вот вторая радость;
Я пью, когда хочу, и вольно беседую за вином – вот третья радость;
Я люблю играть в шашки и смотреть, как играют другие, – вот четвертая радость;
Я смог побороть свою неприязнь к простым людям – вот пятая радость;
У меня есть учитель, но я могу обходиться и без учителя – вот шестая радость;
Я путешествую без семьи – вот седьмая радость;
Я люблю болеть, ибо это дает мне время для глубоких размышлений, – вот восьмая радость;
У моих детей семьи и они счастливы в семейной жизни – вот девятая радость.
Ли Миань (XVI в.)
Песня о середине-наполовину
Уж больше половины утекло моей быстротекучей жизни,
Есть одно слово, раскрывающее ее таинственный смысл,
И это слово – «половина». В нем сокрыта вся бездна радостей:
Полжизни – лучший срок для человека. Он позволяет
Умерить жизни бег, познать отдохновенье.
Весь мир лежит посередине Неба и Земли,
Живи посередине шума города и тишины деревни,
На полпути между рекой и горною грядою.
Наполовину будь ученым, земледельцем и купцом,
Живи наполовину как чиновник, наполовину – как простолюдин.
Наполовину как богач, наполовину – как бедняк
В доме наполовину роскошном и наполовину безыскусном.
Носи одежду наполовину новую и старую наполовину.
Пищу ешь наполовину изысканную, наполовину простую,
Слуг имей наполовину умных и наполовину глупых,
А жену – не слишком красивую, но и не дурнушку.
Себя же ощущай наполовину Буддой, наполовину небожителем.
Половина тебя вернется на Небо, половина перейдет в детей.
Тот мудро пьян, кто пьян наполовину,
Наполовину распустившись, цветы чаруют взор,
Корабль с половиной паруса плывет всего устойчивей,
И лошадь, взнузданная наполовину, бежит всего резвей.
Кто наполовину больше обладает, живет в заботах,
А кто наполовину меньше – страдает от тревог.
Жизнь наша – это смесь и сладости, и горечи,
Кто пробует ее лишь вполовину – тот мудрее всех.
Сюй Цзэшу (XIV в.)
Время, подходящее для чаепития
Чай можно пить в такое время:
когда ты празден;
когда слушаешь скучные стихи;
когда мысли спутаны;
когда отбиваешь
