— Неделя, — повторила я на всякий случай.
— Возможно, две. — Он подмигнул и ушел.
— Тебе легко говорить, приятель.
Я добралась до дома в начале третьего ночи. Я упала на кровать, и Шон крепко обнял меня.
— Ты разговаривал с Ричардом? — спросила я.
— Его не было дома. Я оставил сообщение.
— Боже!
— Не беспокойся, он приедет, — сказал он уверенно.
— Ты думаешь?
— Да.
— Она изнуряет себя голодом, — проговорила я с виноватым видом.
— С ней все будет хорошо.
— Ты считаешь, это из-за Кло? Из-за того, что она обозвала ее толстой?
— По крайней мере пользы это принесло немного. — Он вздохнул. — Но ее настоящая проблема — брак.
— И все же я убью Кло.
И я заснула.
* * *
Дориан сдержала слово и на следующее утро разбудила меня на рассвете. Мы вместе пили кофе, и она, кажется, была довольна диагнозом врача.
— Разорванная мышца не так плохо, как смещенный диск, — заметила она и принялась за гренок.
— Надо думать, — сказала я, мало представляя себе как одно, так и другое заболевание. — Я лишь надеюсь, что у Энн с Ричардом все наладится.
— Непременно, — заверила она. — Несчастный случай — лучшее средство, напоминающее людям о ценности их жизни.
Я на мгновение задумалась над ее словами, после чего согласилась.
— А как сама? — ни с того ни с сего спросила она.
Я не понимала, к чему она клонит.
— Что ж, мисс Экстрасенс. Если бы ты не настояла на том, что что — то произошло, и не помчались бы мы туда со всех ног, она бы так и лежала кверху задницей.
Я и не задумывалась об этом.
— Боже, — сказала я.
— Действительно «боже», — согласилась она.
— И к чему все это? — спросила я.
— Кто знает? — ответила Дориан и улыбнулась сама себе так, будто все знает.
— Джон? — спросила я с заговорщическим видом.
— Может быть, — улыбнулась она все той же улыбкой.
— Боже, — в который раз сказала я.
Дориан кивнула.
— Жаль, что он все никак не отвалит, — тоскливо промолвила я, понимая, что мне надоели выходки моего бывшего и его склонность награждать меня миссиями по спасению.
Дориан засмеялась.
— Да, я знаю, что ты имеешь в виду.
Она ушла. По дороге в школу я думала над тем, являлось ли произошедшее очередным посланием Джона, или, может, просто после его смерти я стала сверхчувствительной? Как бы то ни было, до его смерти я и не подозревала у себя наличие интуиции. Я также поняла, что значительную часть последних двух лет провожу не иначе, как посещая больницы. К моменту въезда на школьную стоянку я окончательно убедилась в том, что Джон смотрел на нас. Он повидал много бед, он помогал нам, и меня это больше не бесило. Я извинилась перед ним за слова, произнесенные раньше. Я не хотела, чтобы он исчез совсем. Я с радостью думала о том, будто он неподалеку и присматривает за нами. И когда я припарковывала машину, я поняла, что больше не боюсь слияния жизни и смерти. Я знала, что он продолжал жить, что о нем заботятся, что мы увидимся в ином мире и в иное время. Там будет Шон, Кло, Энн и Ричард, и у нас все будет хорошо, и впервые за все время я задумаюсь о Боге, его замысле и обрету веру. Вот радости — то будет Ноэлю.
После школы я отправилась в больницу. Энн выглядела намного лучше, и хотя ей еще не удавалось садиться, по крайней мере она находилась в горизонтальном положении, а это все же прогресс. На нее был жалко смотреть — она выглядела слабой и страшно испуганной. Мое сердце разрывалось. Приехала Клода. Она запыхалась, ведь ей пришлось сбежать с совещания, чтобы успеть к часу посещений. Ричард еще так и не появился, и это внушало беспокойство Энн извинялась перед Кло, волнуясь из-за того, что ввиду своего состояния она не сможет быть подружкой невесты на ее свадьбе. Кло это не волновало. Она искренне верила в то, что Энн поправится, а если этого не случится, то двоюродный брат Тома вполне влезет в платье.
После разрыва Шон разговаривал с Ричардом каждый день, и выяснилось, что последний, как и Энн, ощущал себя жертвой и находился в такой же депрессии. Шон попытался уговорить его совершить первый шаг, но все оказалось напрасно. Ричард был непреклонен. Он настолько привык к самопожертвованию Энн, что считал, будто их примирение не более чем вопрос времени. Шон пытался достучаться до него, и попытка оказалась неудачной. Ричард понятия не имел, как сильно страдает его жена, и, казалось, что ему наплевать. Логика Ричарда была такова: уж если Энн сама ушла от него, так с какой стати ее чувства должны его волновать? Шон попытался объяснить, что отношения предполагают взаимные уступки и что, возможно, стоит хотя бы раз пойти ей навстречу. Ричард обозвал его придурком и повесил трубку. Шон проклинал и обвинял меня в том, будто я настояла, чтобы он вмешался.
В конце концов там, где потерпел неудачу Шон, одержала триумф Кло. Она пресытилась всей этой историей и через два дня после приключений Энн в ванной ей удалось установить местонахождение Ричарда через его личного помощника. Он находился в Париже, куда приехал, чтобы осмотреть квартиру, которую сдавал. Выяснилось, что его квартиранты не оплатили аренду, и он решил выселить их лично. Кло позвонила ему в отель от меня и описала ситуацию так, как только могла.
— Ричард, это Кло, не смей вешать трубку. Ричард? Вы с Энн вместе еще с первого курса колледжа. Теперь она твоя жена. Вы порознь, и вам плохо, а мы, ваши друзья, очень волнуемся за вас обоих. Вот тебе сигнал тревоги. Ты избалованный ублюдок, и ты все делаешь по — своему еще с пеленок. Но теперь ты женат, а брак предполагает компромисс. Энн в больнице, она упала в обморок из-за того, что заморила себя голодом, теперь я признаю, что в этом частично и моя вина, но дело в том, что она повредила себе спину. Она очень мучается, а ты вообще — то должен любить ее. Так что поднимай свою задницу, возвращайся домой и сделай что-нибудь. О, кстати, и начиная с этого момента проверяй свои сообщения. Кло умолкла, и мне было жаль, что я не слышала его ответа. Через несколько секунд она протянула трубку мне.
— Он хочет поговорить с тобой.
Я поздоровалась с Ричардом, и он справился у меня об Энн.
— Она поранилась. Но дело могло закончиться намного хуже, — сказала я, считая, что не преувеличиваю. Я сообщила ему, что Энн сделала все возможное, чтобы сделать его счастливым, и пришло время ответить ей тем же. Я напомнила ему о полезном совете, который он дал мне, и надеялась, что он прислушается и к моему.
Кло схватила трубку и добавила:
— Не будь всю жизнь козлом. — И повесила трубку.
— Клода! — взвизгнула я. Казалось, все шло хорошо, пока она не обозвала его козлом.
