– Оранжерея, - я улыбнулась, и взяв ее под руку, повела к нашей небольшой кухне. – Хочу угостить тебя чаем и хлебом, который печет наш юный пекарь, - я указала на Рони, который немного смутился.
– Да, оранжерея. Теперь мы ждем стекло, и пока затянули стены тканями. Но я уже вижу как там будет прекрасно. Мои цветы ждут, когда их перенесут в это чудное место.
– А летом можно выставить часть стекол, и там будет прохладно, - добавила я чтобы поддержать беседу. Чувствовала, что пришли они вовсе не с одной благодарностью. Она о чем-то скрывала или ей было неудобно говорить при ребятах.
– Выйдем на улицу, дорогая, а потом я обязательно оценю твоего пекаря, - она поторопилась вывести меня из мастерской и, оглянувшись на двери, продолжила:
– В городе много говорят о женщине, которая рисует новые кухни, перестраивает их буквально за несколько дней, и когда я услышала, что рисует женщина, вспомнила о тебе. О том, как ты измеряла дом, а потом зарисовывала его…
– Что случилось? Да, это я рисую новые кухни, а ребята их делают.
– Так и знала. Оттого и поторопилась к тебе, милая. К мужу приходили мастера, и жаловались на эту женщину… Ну, значит на тебя, - она так смущалась, словно сама жаловалась на меня кому-то, а теперь ей приходится это рассказать.
– Ленисия, прошу тебя, не смущайся. Рассказывай. Я рада, что ты решила уведомить меня…
– Мой муж, конечно, не пойдет против вас, и не потому, что вы так помогли нам, а потому что знает вас, а теперь и сам лично познакомился с вашим мастером. Но… Полианна, понимаешь… Ты одна. Ты вдова, и сейчас ты и Мэри… Вы в опасности, - она выдохнула последние слова так, будто выдавала сейчас планы своего брата.
– Почему в опасности?
– Эти мастера… Они или попросят продать мастерскую, или сожгут ее. Мой муж, пока мы ехали к вам, принял решение ставить у вас человека, но потом решил, что это слишком заметно.
– У меня подрабатывают мальчишки, которые будут охранять мастерскую ночами. Хорошо бы, чтобы человек вашего мужа был где-то неподалеку…
– Да, и так, наверное, можно, - она мялась, но я понимала, что городничий сделает именно так, как его попросит жена. – Я хотела о другом еще поговорить, милая… Понимаешь, у меня есть брат, и он вдовец. Жена умерла в родах, и сыночек тоже. Слишком мал был срок. Не уберегли. Так вот… Может быть ты согласишься за него выйти? И в безопасности, все же родственница старшего городничего…и…
– Ленисия, стой. Нет, не трать понапрасну время на это. У меня есть жених. Он тоже вдовец. Только, еще и с сыном. Мы любим друг друга, и скоро обручимся. А твой брат… Раз он бездетен, то стоит, наверно, найти бездетную девушку. Не обижайся на меня, прошу. Я бы хотела, чтобы мы остались добрыми подругами.
– Что ты, нет, конечно. Просто… И ты, и Мэри, вы такие волшебные и милые. Я хотела бы иметь такую сестру, - она опустила глаза, ей явно было неудобно, а вот я уже с трудом удерживала нить беседы, потому что мысли были только о безопасности.
– Ты можешь считать меня подругой или сестрой. Я буду рада, дорогая. Для этого не обязательно заставлять твоего прекрасного брата нянчить чужого ребенка.
– Правда? Я так рада, - она расслабилась, и теперь говорила что-то без перерыва о своем саде, о скорой весне и цветах, а я хотела, чтобы они ушли, подняться к Филиппу, рассказать ему о том, как у нас обстоят дела.
С трудом затащив ее внутрь, я переключила ее внимание на теплые булки, что напек Рони, а сама присоединилась к беседе городничего с Артуром.
И уже через десять минут мы все решили. Своего человека он оставлял в харчевне, которая работала круглые сутки. Такому посетителю хозяин будет только рад, а моим мальчишкам в случае опасности, не придется далеко бежать. Пара минут и «товарищ милиционер» будет в курсе и прибежит на помощь. Сейчас было важно, чтобы эти засранцы не узнали, что у меня полная мастерская детворы.
Когда я вошла, Филипп шумно выдохнул:
– Что случилось, Полка?
– Из хорошего – у нас почти есть свой дом. А из плохого – конкуренты собираются нас изжить. И это еще только полки для кухни. Представляешь, как нас будут «любить» за мебель?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Теперь это не твоя проблема, милая. Ты останешься сегодня здесь? – он как-то внутренне расслабился, и мне действительно стало казаться, что проблем и нет вовсе.
– Останусь. У меня на сегодня куча дел.
– Куча дел и я, - он достаточно уверенно встал с табурета, подошел и обнял меня. – Ты вернула меня к жизни, Полка, и я понял, что нет ничего важнее тебя и детей. Я отправил мальчишек в Ландек. Элиус и Бэлла сделают мне и Гарри новые документы…
– И ты сразу женишься на вдове с очень милой дочкой! – уверенно перебила его я.
– Конечно, как же я могу упустить такую зажиточную особу? Тем более, с сыном. Думаю, у нас будет прекрасная семья, - заметив улыбку или что-то в моих глазах, он прижался щекой к моей щеке, потом посмотрел в глаза и поцеловал.
Глава 33
Продажа квартиры и покупка дома заняли почти неделю. Я разрывалась между домом и мастерской, но помощь Филиппа чувствовалась теперь как никогда. Все вопросы по сборке он взял на себя. Эвити пока не ушла с прежней работы, но выходные дни проводила со мной. Мы вместе ездили на заказы, она рисовала то, что я диктовала, добавляла свои предложения, и однажды в одном из домов, где хозяйка была особенно улыбчива к нам, случился такой диалог:
– Мне не нравится эта стена. Сидя за обедом или ужином в гостиной, мне приходится смотреть прямо в нее. За обедом у мужа бывают очень длительные беседы с гостями, и мое настроение портится на весь день. Кажется, что я в тюрьме, - после обсуждения кухни указала на стену в гостиной молодая хозяйка.
Столовая, к слову, была очень неудачной. Часть комнаты занимала зала, и место для стола было выделено в темном углу. Пусть там много пространства, достаточно света от светильников и свеч, но с трех сторон, действительно, давили стены.
– Я могу расписать две стены так, что всем будет казаться это место садом, - вдруг сказала Эвити.
– Садом? Как это? – заинтересовалась девушка.
– Картина на стене будет реалистичной, у нее будет глубина и объем. Она создаст впечатление, что вдали сад или улочка города, который вам нравится. Можно открыть вид на море или реку, - вместо Эвити вставила я, заметив, что та не может объяснить, как это будет выглядеть.
– Да, кора права, только вот, с морем она поторопилась. Я могу написать лишь то, что видела, - скромно улыбнулась Эвити.
В моем прошлом мире такие обои уже перестали быть модными, и минимализм содрал со стен все цветное и яркое, заменив на серые цвета. Здесь же эра красок и ощущений только начинается. А Эвити - молодец. Я ведь даже и не подумала о том, что стены можно расписывать!
В мастерскую мы ехали счастливые, и девушка даже перестала смущаться, видимо, почувствовала себя частью команды, которая вносит вклад в общее дело. Она должна была сделать миниатюру и представить хозяйке, как она будет выглядеть на стене. Я посоветовала нарисовать их столовую с мебелью и частью гостиной. Так хозяйка сможет полностью увидеть новую стену во всей красе.
Эвити поняла, чего от нее хотят, и ей уже не терпелось остаться наедине с бумагой и карандашами. Мы договорились, что комната на втором этаже в ближайшее время будет поделена. В дальнюю часть мы перенесем кровать, на которой спит Филипп. А проходная будет ее мастерской.
Как только мы сможем переехать в дом, для Эвити будет выделена самая светлая комната. Я представляла, сколько красок я ей куплю, а еще надеялась найти новые красители и делать красители, чтобы подкрашивать гипс. Со временем фасады зданий тоже можно будет обновлять не только в белый и серый.
Филипп встретил меня со слезами от смеха. Артура и его ребят не было, как и лошади, а это значило, что они уехали собирать на дому очередной заказ. В мастерской Филипп с пацанами расположились возле столов с заготовками. Они сидели, опустив головы, а он смеялся и, похоже, не мог остановиться.
