Босх кивнул в знак того, что понял. Где-то в доме у Мора он найдет видео или, может быть, фотогалерею, от которой большинство людей вывернет наизнанку. Однако самого Мора эта вещь уже восемь месяцев удерживает на краю пропасти.
– А Джеффри Дамера не помните? – спросил Локке. – Из Милуоки? Он тоже был фотографом. Любил снимать трупы и части трупов. Это помогало ему многие годы оставаться вне поля зрения полиции. Но потом он стал хранить сами трупы. Это и было его ошибкой.
Некоторое время они сидели молча. В голове Босха теснились ужасные картины, о которых только что шел разговор. Словно пытаясь прогнать эти образы, он потер глаза.
– Как там говорится о фотографиях? – сказал наконец Локке. – Ну, в телерекламе. Что-то вроде «то, что все время дарит радость»… Для серийного убийцы видеозапись играет ту же роль.
Перед тем как покинуть кампус, Босх заглянул в студенческое общество и нашел там книжный магазин. В секции психологии и общественных наук он обнаружил стопку книг Локке о порнографии. Та, которая лежала сверху, обтрепалась по краям – ее много листали. Босх взял себе следующую.
Когда девушка-продавщица раскрыла книгу, чтобы посмотреть цену, на странице оказался черно-белый снимок голой женщины, делавшей минет мужчине. Девушка покраснела, а Босх прямо-таки побагровел.
– Простите, – только и сказал он.
– Ничего, я уже это видела. Я имею в виду – книгу.
– Ну да.
– Вы будете вести по ней занятия в будущем семестре?
Босх понял, что поскольку для студента он выглядел чересчур старым, единственная веская причина, чтобы купить эту книгу, заключалась в том, что он был преподавателем. Объяснения, что он, дескать, полицейский, выглядели бы фальшиво и могли привлечь к нему нежелательное внимание.
– Да, – солгал он.
– Правда? А как называется ваш курс? Возможно, я на него запишусь.
– Ну, я пока еще не решил. Я все еще формулирую…
– Тогда как вас зовут? Я поищу его в каталоге.
– Ну… Локке. Доктор Джон Локке, психология.
– А, так это вы ее написали! Ну да, я о вас слышала. Я обязательно запишусь на ваш курс. Спасибо и всего хорошего.
Она дала ему сдачу. Босх поблагодарил ее и пошел к машине – с книгой в портфеле.
Глава двадцать пятая
В федеральный суд Босх приехал вскоре после четырех. Пока они ждали, когда судья Кейес выйдет в зал, чтобы распустить присяжных до понедельника, Белк прошептал, что звонил Чандлер после обеда и предложил пятьдесят кусков за закрытие дела.
– Она сказала, чтобы вы убирались подальше, да?
– На самом деле она выразилась не так вежливо.
Улыбнувшись, Босх перевел взгляд на Чандлер. В этот момент она что-то шептала вдове Черча, но, вероятно, почувствовав его взгляд, замолчала и тоже на него уставилась. С полминуты они, как дети, играли в гляделки, не отводя глаз вплоть до того момента, когда судья Кейес занял свое место.
Он тут же велел секретарю вызвать присяжных. Спросив, нет ли у них вопросов (таковых не оказалось), судья запретил присяжным читать газетные статьи, посвященные данному делу, и смотреть новости по ТВ. После этого он велел им и всем другим сторонам вновь собраться в понедельник, в 9.30 утра, когда присяжные снова начнут совещаться.
Босх вошел в лифт сразу за Чандлер, в двух шагах от которой расположилась Дебора Черч.
– Адвокат! – тихо позвал он, так, чтобы не слышала вдова.
Ухватившись для устойчивости за поручень, Чандлер слегка повернулась.
– Присяжные ушли, в деле уже ничего не изменишь, – сказал он. – Даже если бы в вестибюле нас дожидался сам Норман Черч, мы все равно не смогли бы сказать об этом присяжным. Так почему бы вам не отдать мне записку? Пусть дело закончено, но ведь расследование продолжается.
В лифте Чандлер так ничего ему и не сказала. Однако, спустившись вниз, она велела Деборе Черч подождать ее на тротуаре, после чего повернулась к Босху.
– Я еще раз повторяю: я отрицаю, что получала какую-то записку. Понятно?
Босх улыбнулся:
– Послушайте, мы ведь это уже прошли! Вчера вы допустили прокол. Вы сказали, что…
– Меня не заботит, что я сказала или что сказали вы. Послушайте, если этот парень и послал мне записку, это была всего лишь копия той, что у вас уже есть. Он не стал бы тратить время на написание новой.
– Я ценю то, что вы по крайней мере сообщили мне это, но даже копия могла бы быть полезной. Там могли остаться отпечатки пальцев или еще что-нибудь.
– Детектив Босх, сколько раз вы снимали отпечатки с других писем, которые он посылал?
Босх не ответил.
– Так я и думала, – сказала она. – Счастливо провести выходные.
Повернувшись, она вышла наружу. Подождав несколько секунд, Босх сунул в рот сигарету и вышел следом.
Шихан с Опельтом были в конференц-зале, докладывая Ролленбергеру о результатах наблюдения. Эдгар также сидел у стола и слушал. Босх заметил, что перед ним на столе лежит фотография Мора. Это была фотография с полицейского удостоверения – управление каждый год заставляло копов фотографироваться на «корочки».
– Если это и случится, то вряд ли случится днем, – говорил Шихан. – Так что, может, сегодня вечером им повезет.
– Хорошо, – сказал Ролленбергер. – Просто напечатайте что-нибудь для хронологии, и на сегодня хватит. Мне это понадобится, потому что в пять у меня совещание с шефом Ирвингом. Но помните, что сегодня вечером я могу вас вызвать. Могут понадобиться абсолютно все. Если Мора станет плохо себя вести, вы вернетесь сюда с Иде и Мэйфилдом.
– Правильно, – сказал Опельт.
Пока Опельт сидел за единственной реквизированной Ролленбергером пишущей машинкой, Шихан налил им кофе из большой кофеварки, появившейся после обеда позади стола, на конторке. Ганс Вверх был не очень хорошим копом, но вполне мог бы руководить оперативным штабом, подумал про себя Босх. Налив себе чашку, он присоединился к сидевшим за столом Шихану с Эдгаром.
– Большую часть я пропустил, – сказал он Шихану. – Но, кажется, ничего особенного и не случилось.
– Правильно. После того как ты прошел мимо нас, он во второй половине дня отправился в Вэлли, останавливаясь возле различных контор и складов в Канога-парке и Норидже. Если хочешь, можешь посмотреть адреса. Это все порнодистрибьюторы. Он нигде не задерживался больше чем на полчаса, но мы не знаем, что он там делал. После этого он вернулся, немного позанимался бумажной работой и уехал домой.
Босх решил, что Мора наведывался к другим продюсерам, пытаясь обнаружить новых жертв и, возможно, расспрашивая о загадочном мужчине, которого четыре года назад описала Галерея. Спросив Шихана, где живет Мора, он записал себе в блокнот его адрес на Сьерра-бонита-авеню. Босх хотел уже сообщить Шихану, что тот чуть было не провалил всю операцию возле ларька с тако, но все же решил при Ролленбергере этого не делать. Скажет ему потом.
– Что-нибудь новенькое есть? – спросил он у Эдгара.
– Насчет оставшейся в живых ничего нет, – ответил Эдгар. – Через пять минут я отправляюсь на Сепульведу. В час пик у девушек всегда много работы, так что, может быть, я ее там найду.
Получив от всех новую информацию, Босх сообщил детективам все, что узнал от Мора, плюс мнение Локке об этом. Выслушав его до конца, Ролленбергер даже присвистнул.
– Слушайте, шеф должен узнать об этом как можно быстрее. Возможно, он захочет удвоить наблюдение.
– Мора коп, – сказал Босх. – Чем больше народу вы поставите на наблюдение, тем больше шансов, что он их вычислит. А если он узнает, что мы за ним следим, то на всей этой затее можно поставить крест.
Подумав, Ролленбергер кивнул, но все же сказал:
– Ну, все равно надо рассказать ему о том, что происходит. Вот что – в ближайшие несколько минут никто никуда не уходит. Может, я смогу закончить с ним пораньше, и тогда мы посмотрим, куда двигаться дальше.
Держа в руке какие-то бумаги, он встал и постучал в дверь, ведущую в кабинет Ирвинга. Затем он открыл ее и зашел в кабинет.
– Вот дерьмо! – сказал Шихан, когда дверь закрылась. – Начинается небольшое совещание языка с ж…
Все дружно засмеялись.
– Эй вы двое! – сказал Босх, обращаясь к Шихану и Опельту. – Мора заметил ваше небольшое собрание возле киоска с тако.
– Черт! – воскликнул Опельт.
– Я было решил, что он купился на байку о кошерном буррито, – сказал Босх и начал смеяться. – До тех пор, пока он его не попробовал! Он никак не мог понять, зачем вы, ребята, приехали сюда из Паркера за такой дерьмовой штукой. Он выбросил половину. Так что если он опять вас там заметит, то сразу все поймет. Будьте повнимательнее.
– Постараемся, – сказал Шихан. – Это все Опельт придумал, с этим кошерным буррито. Он…
– Да? А что бы ты на моем месте сказал? Парень, за которым мы следим, вдруг подходит к машине и говорит: «Что происходит, ребята? Я было подумал, что…»
Дверь в кабинет Ирвинга снова открылась, и в комнату вошел Ролленбергер. Он подошел к своему месту, но садиться не стал. Вместо этого он оперся обеими руками на стол и грозно наклонился вперед, словно получил приказ от самого Господа Бога.
