– Я бы так сказал: отсутствие очевидных мотивов делает её поведение наглухо необъяснимым и, как следствие, совершенно непонятным для нас. Ты не запомнил, что она говорила?
Семён без особого напряжения припомнил слово, трижды произнесённое девицей в момент обращения. Простое такое словечко, хорошо запоминающееся: «эцэ».
– Интересно! – встрепенулся Богдан. – Если это Хаптаи, то «эцэ» – отец, глава рода.
– Отец?! Бред какой-то… Она младше меня лет на пять. Я что, зачал её в пятилетнем возрасте?!
– Ну… Возможно, это какое-то иносказание, аллегория, термин, наконец… Что ещё она говорила?
Семён воспроизвёл полный недоумения возглас, который прозвучал уже после удара топором, в печальном сочетании с тем самым «эцэ»: «юун». Выходило так: «Юун, эцэ… юун?!»
– Почему, зачем, с какой целью, – перевёл Богдан. – Если это реально Хаптаи, то в нашем случае получается фраза в значении «Отец, почему ты сделал это?!»
– О, боже…
Потрясённый Семён схватился за голову.
Нет, понятно, что всё получилось спонтанно, и девица, вообще-то, хотела прирезать всю команду…
Но, какие бы значимые мотивы ни лежали в основе оправдания, он убил девушку, которая ему лично не угрожала и к тому же считала его отцом. Страшненько так звучит, как ни крути…
– Вот это бред так бред… Может, она была сумасшедшая? Ну, тоннель, одиночество, гады всякие… А? Смотри, какая худенькая, видать, гадами питалась, жила тут одна, без света, ну и съехала, естественно…
– Всё может быть, – философски заметил Богдан. – А «нельзя» – не пробовал?
– В смысле, «нельзя»?
– Почему ты не крикнул ей «нельзя!», когда она показала ножом на девчонок?
Семён не нашёлся, что ответить. Что тут ответить? Получилось всё быстро, спонтанно, действовал, что называется, «на автопилоте». Некогда было думать.
А ведь такой простой вариант, можно было хотя бы попытаться…
– Я, это… – Семён сглотнул подступающий к горлу комок. – Я не знаю язык…
– «Нельзя» – по-русски, громко, категорично, и помотать головой, – безжалостно подсказал Богдан. – Интонация, жест, всё универсально, наверняка поняла бы…
– Ты хочешь сказать, что я убийца?!
– Никто не говорит, что ты убийца. Ты действовал по обстоятельствам. Возможно, я бы сам действовал точно так же. А Ваня, если бы у него был иммунитет, вообще убил бы её сразу, как только увидел. Можно сказать, убил бы машинально, на рефлексе…
Ку(Ки) что-то недовольно пробурчала.
– Да, девчата сделали бы то же самое. Но… На будущее запомни, на всякий случай: «боло» – нельзя, на Хаптаи, «хорн» – запрещаю. Глядишь, и убивать никого не придётся, словами обойдёшься.
– Я запомню, – пообещал Семён. – Боло… Хорн… Это нетрудно.
– Хорошо. Давайте подытожим. Итак, для начала: нас всех, кроме Семёна, напугала до смерти обычная на вид летучая мышь. Так напугала, что мы буквально выпали из обстановки.
– Это ненормально?
– Абсолютно ненормально. Эти летучие мыши изучены вдоль и поперёк, и науке неизвестно ни единого случая, чтобы обычная ультразвуковая эхолокация выступала в качестве столь мощного ментального оружия. Это совершенно точно девиация.
– Мутант?
– М-м-м… У нас пока что нет оснований для такого утверждения. Нужно отловить несколько особей и исследовать, тогда уже можно будет делать какие-то выводы. Пока что скажем так: неисследованная девиация. Далее. После ультразвуковой атаки откуда-то появилась эта странная девица, которая, судя по всему, должна была нас всех прирезать – беспомощных и ничего не соображающих. Но тут выяснилось, что Семён в порядке, и вместо того, чтобы напасть на него сзади и убить первым, как единственного способного к сопротивлению бойца, девица окликнула его…
– Тронула за плечо, – уточнил Семён.
– В общем, привлекла внимание. Поклонилась, как старшему, и спросила разрешения всех нас убить…
– Бред, – в очередной раз резюмировал Семён.
– Согласен, – кивнул Богдан. – Возможно, этому странному поведению есть какое-то объяснение… Но пока что оно за пределами моего понимания.
Тут Ку(Ки) ткнула пальчиком в Семёна, затем указала на труп, сграссировала «Сцуктарррх» и бойко выдала длинную тираду на Хаптаи.
– Интересно… – задумался Богдан. – Версия странная, но…
– А по-моему, хорошая версия, – хрипло сказал Иван. – Тем более, что других версий у нас нет.
– Сцуктарррх – это Бес, – компетентно заметил Семён. – Это что-то про меня?
– Версия строится на том, что это твоя родственница.
– Ага, моя дочь, уже обсуждали. Но ведь это бред?
– Нет, не дочь. Это либо Бесовка, либо бесовская полукровка.
– Бесовка?
– Женщина-Бес. Ты же не думал, что Бесы – это исключительно мужчины? В Хаптаи нет родов. Сцуктарррх – это равноправно либо Бес, либо Бесовка.
– И что, они друг друга… чуют, что ли?
– Да, можно и так сказать. Вы ВИДИТЕ друг друга. Определяете по целому ряду специфических признаков. У нас есть ряд научных работ по теме «Определение Бесов», но это очень большой системный труд, долго рассказывать. В общем, Бес чувствует Беса. Вид Homo sapiens – человек разумный, легко и безошибочно определит своего представителя среди множества других видов живых существ. Ваш вид Homo imperterritus – человек бесстрашный, так же легко и безошибочно определяет своих сородичей среди обычных людей.
– Насчёт «легко» – это ещё вопрос. Я, например, не заметил в ней чего-то особенного. Не определил. Я даже не понял, человек это, мутант, чудовище, или у меня какие-то глюки…
– Во-первых, ты был в состоянии аффекта. Во-вторых, она, скорее всего, полукровка. Чистую Бесовку ты бы узнал сразу.
– А что такое «полукровка»?
– Дитя Беса и обычной женщины. Либо дитя Бесовки и обычного мужчины.
– Не понял… Ты хочешь сказать, что моя мать…
– Твоя мать на миллион процентов Бесовка. По-другому просто не может быть. Бес рождается только от союза Беса и Бесовки. Во всех остальных случаях получаются полукровки. Исключений не зафиксировано. Ну, по крайней мере, за последние двенадцать тысяч лет.
– Обалдеть… Это что же, выходит… Моя мать всегда об этом знала?!
– Встретитесь, задашь ей этот вопрос. Но не думаю, что здесь какой-то злой умысел. Она просто оберегала тебя от летальной информации. И кстати, именно поэтому Арсений первым делом поднял вопрос об эвакуации твоих родственников. Элита знает то же, что и мы: родители Беса – однозначно Бесы.
– Обалдеть… Чего я ещё не знаю?
– Ты много чего не знаешь, но сейчас не до этого. Всё узнаешь в своё время. А сейчас нам надо побыстрее выбраться отсюда и постараться выполнить хотя бы одну задачу.
– То есть она меня не убила только потому, что я Бес?
– Вполне вероятно.
– А… Что насчёт «отца»? Кланялась зачем, спрашивала?
– Вот тут остаётся только гадать. Если она полукровка, то чувствовала твоё старшинство. Ощущала вашу кровную связь. Но это только предположения, наверняка утверждать не берусь. Видишь ли, я «знаком» с Бесами только факультативно, академически. А для ответа на такие вопросы нужен специалист…
Тело девицы погребли в формате катакомбных захоронений: уложили в нору, головой к выходу. Поискали в коридоре, нашли два плохо сидящих блока, вывернули их при помощи копий и заткнули нору. Не намертво, конечно, но проход загорожен, если у твари нет рук, выбраться из норы в коридор будет непросто.
В процессе этого скоротечного ритуала Семёна вдруг посетила острая, пронзительная печаль.
Зря Богдан ему рассказал всё это. Если бы не знал, возможно, было бы проще.
С другой стороны, девица собиралась зарезать всю команду, и у него просто не было выбора…
Или был? Например – «нельзя»…
– Не терзайся, – Богдан, как уже было несколько раз до этого, чутко уловил состояние Семёна. – Ты действовал по обстоятельствам. Как умел. И скажи Судьбе спасибо, что эта полукровка успела «прочувствовать» тебя. В противном случае мы все сейчас были бы мертвы.
* * *
Подогрели для Ивана литр витаминного раствора, влили чуть ли ни силком – организм почему-то не хотел принимать жидкость.
Ивану было нехорошо. Он побледнел, обильно потел, боролся с подступающей тошнотой и шатался от слабости.
Укушенная рука распухла и почернела до локтя. Выше локтя всё было нормально. Богдан немного ослабил повязку и сказал, что на самом деле всё не так плохо, как кажется. Учитывая тот факт, что Иван не лежит, как надо бы, а двигается, можно было ожидать более активного распространения яда.
Попили сами, обстоятельно, со вкусом, не спеша: присели отдохнуть и выпили по два колпачка. Получилось, вроде как отпраздновали счастливое избавление от неожиданной напасти.
Слов благодарности никто не говорил, но Иван слабой рукой хлопнул Семёна по плечу и признал:
– Бо был прав. А я – нет. Правильно мы тебя взяли…
