— Вы совершили серьезнейшую ошибку, — сказал он. — Заявление о нейтралитете еще не приобрело окончательную словесную форму. Теперь я чувствую, что нам придется исключить оттуда всякое упоминание о даруджистанских магах.
— Эк его разобрало, — заметила Старуха. — А ну погладь-ка его еще против шерсти. Занятно, что из него вылезет.
Барук подошел к окну.
— Остается лишь надеяться, что ваш замысел не соберет большинства голосов, — холодно произнес алхимик.
Орр кипел от возмущения.
— А мне думается, мы уже собрали большинство! И если вы не захотели снять сливки, это ваше дело. Довольствуйтесь кислым молоком. — Он злорадно усмехнулся. — Нам достаточно перевеса в один голос.
Роальд неслышно вышел из соседней комнаты, держа в руках плащ сановника. Вскоре Орр покинул кабинет алхимика. Старуха распласталась на ковре.
— Эта ночь стоит многих тысяч ночей, — каркнула она. — Сколько судеб рухнуло бы под натиском искушения.
Старуха вскинула голову. Ей показалось, что где-то очень далеко она слышит звон вращающейся монеты. Следом раздался грохот, напоминающий удар грома. Но то был не гром, а магическая сила, заставившая Старуху вздрогнуть.
Раллик Ном ждал. Еще немного — и беззаботной жизни госпожи Симталь настанет конец. Даже не жизни, а похотливому существованию, утопающему в праздной роскоши. Симталь и ее гость намеревались вернуться в комнату. Палец Раллика лег на курок. Сейчас он выстрелит.
Но что это? В голове ассасина послышался странный звон, вслед за которым чей-то голос шепотом произнес слова, от которых его прошиб пот. В уме Раллика все мгновенно перевернулось. Замысел быстрой мести рассыпался, и на развалинах возникло нечто куда более тонкое и хитроумное.
Перемена была почти мгновенной. Палец Раллика оставался на курке. Сановник Лим встал возле двери. Госпожа Симталь протянула руку, чтобы открыть дверь. Раллик сдвинул арбалет чуть влево, после чего нажал курок. Плечо ощутило знакомую в таких случаях отдачу. Стрела незаметно понеслась к цели. Когда ее заметили, было поздно.
Лим споткнулся, неуклюже взмахнув руками, и рухнул прямо на стеклянную дверь. Он пробил стекло, упав в образовавшийся проем. Громко звякнули разлетевшиеся во все стороны осколки.
Следом раздался испуганный крик госпожи Симталь.
Раллик не медлил. Он перекатился на спину, потом осторожно подвинул арбалет к внешнему краю парапета стены и столкнул вниз. Через пару секунд он сам уже висел, цепляясь руками за выступ. Из дома слышались встревоженные крики караульных. Раллик разжал пальцы и прыгнул вниз, по-кошачьи приземлившись в темноте узкой улочки.
Они еще не скоро догадаются выскочить за ворота. Можно было не спешить. Ассасин расправил измявшийся плащ и спокойно удалился. Раллик вовсе не собирался прощать госпоже Симталь ее предательство. Она получила отсрочку. Но теперь ее жизнь уже не будет столь безмятежной. Как-никак, у нее на балконе убили влиятельного сановника, члена Городского совета. Жена, вернее, вдова Лима не станет молча переживать горе. Это первая фаза начавшейся игры. Так говорил себе Раллик. Он миновал ворота Оссерка и теперь шагал по широкой эстакаде, ведущей вниз, к ярусу Дару. Первая фаза, ясный намек для госпожи Симталь: охота за ней началась. Правда, охота будет нелегкой — эта богатенькая шлюшка умела плести интриги.
Раллик завернул за угол. Невдалеке тускло светились окна таверны «Феникс».
— Кровь польется и дальше, — прошептал ассасин, разговаривая сам с собой. — Но ей не выкрутиться.
— Постой, — окликнули ассасина из темноты.
Раллик прижался спиной к кирпичной стенке. Он узнал голос.
Из тьмы выступил Оцелот, командир его клана. Узкое, изъеденное оспинами лицо, как всегда, имело недовольный вид.
— Мне наплевать, отомстил ты тому, кому собирался, или нет, но эта затея спасла тебе жизнь.
— Ты о чем? — удивился Раллик.
— Ночью на крышах было очень жарко, Ном. Тебя не задело?
— Нет.
Тонкие губы Оцелота скривились в кислой улыбке.
— Война на крышах. Кто-то начал убивать наших. За какой-то час мы потеряли пятерых дозорных. Значит, убийц было двое или трое.
— Само собой, — равнодушно отозвался Раллик.
Он поежился. Стена была сырой и холодной. Раллик запахнул плащ. Дела гильдии не волновали его, а только нагоняли скуку.
— Представляешь, мы потеряли этого бычину Тало Крафара. Убит один клановый командир.
Оцелот опасливо глянул через плечо, словно боялся, что и в его спину воткнется кинжал неведомого убийцы.
— Убит клановый командир? Это уже что-то новое.
— Должно быть, эти ребята — не промах, — сказал Раллик.
— Предусмотрительные, ублюдки. Они не только положили наших, но прибили и всех случайных свидетелей. Такие не допускают ошибок.
— Все допускают ошибки, — пробормотал Раллик, обращаясь больше к себе. — Что говорит Воркана?
Оцелот пожал плечами.
— Пока не знаю. Назначила сбор командиров всех кланов.
Раллику стало любопытно.
— Может, кто-то решил оспорить ее главенствование в гильдии? Вдруг это все-таки внутренняя война? Нашлась кучка недовольных, составила заговор.
— Ном, думаешь, ты первый, кому эта мысль взбрела в голову? Ты повторяешь слова Ворканы. Нет, парень, все куда серьезнее. Здесь не внутренняя свара гильдии. Наших людей порешили какие-то чужаки.
Раллик почти не сомневался, что так оно и есть.
— Посланцы из малазанского «Когтя»?
Оцелот неохотно кивнул.
— Возможно. Мы уже слышали про их подвиги. Но к чему им потрошить гильдию?
— Ты думаешь, мне известны замыслы Малазанской империи? — насмешливым вопросом ответил Раллик.
Командир моргнул и еще сильнее нахмурился.
— Я просто хотел тебя предостеречь. Считай, что я оказал тебе услугу, Ном. В последнее время ты слишком занят своей местью, поэтому гильдия не обязана брать тебя под крыло. Почему я и сказал об услуге.
Раллик оторвался от стены и вошел в тень переулка, где стоял Оцелот.
— Какую услугу? — довольно дерзко спросил ассасин.
— Мы решили заманить их в ловушку, — сказал Оцелот, загораживая ему путь.
Кивком искалеченного подбородка командир указал в сторону «Феникса».
— Ты должен постоянно мозолить глаза. Понял? И не забывай: этим ты спасаешь собственную шкуру.
Раллик равнодушно взглянул на Оцелота.
— Стало быть, живая приманка?
— Ты слышал мои слова.
Раллик молча развернулся и пошел к таверне.
— Чую клювом: что-то затевается, — сказала Старуха, когда Турбан Орр ушел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
