я, что французский литератор может так легко понять столько разных вещей». Отнюдь не будучи патриотом, я принял его комплимент как прелестное выражение непосредственности. Позвольте и мне, в мою очередь, сказать Вам: «Не думал я, что английский литератор способен так легко проникнуть в суть французской красоты, в ее намерения и версификацию». Но, прочитав Ваши стихи («Август»), напечатанные в том же номере журнала и проникнутые чувством, одновременно столь реальным и столь утонченным, я перестал удивляться; лишь поэты способны хорошо понимать друг друга.
Благодарить было за что:
Статья Свинберна явилась первым восторженным иностранным откликом, первым камнем в монументе его мировой славы. Выходит, прогноз Этцеля имел под собой реальную почву. Бодлер же в это еще не верил, он предполагал славу только после своей смерти. Никто не ошибся. Бодлер умрет через четыре года, а слава придет к нему в срок, точно рассчитанный Этцелем.
Обширные литературные замыслы поэта по мере усиления болезни все больше превращались в обломки – в последний год его сознательной жизни Мальасси предложит другу издать подпольную книжку, составленную из них: название «Книга обломков» скорее всего принадлежит ему, а не автору. В эту распространяемую нелегальным путем книгу, отпечатанную в Амстердаме, войдут 23 стихотворения. После публикации «Обломков» Бодлер еще успеет написать К. Мендесу:
Вскоре Вы получите от меня небольшую книжечку… Ее делали без моего участия. Вы найдете в ней некоторые мелочи, неизвестные Вам, даже буффонаду. К сожалению, в нее включили шесть запрещенных пьес из «Цветов Зла», а это исключает свободную продажу… Я не в обиде, но мне бы не хотелось, чтобы сборничек попал в недружеские руки.
В июле 1865 года Бодлер находит в себе силы для поездки в Париж. Он еще вернется в Онфлёр, но после удара, полного разрушения сознания. В Париж уедет человек, продолжающий устраивать свои литературные дела, в Онфлёр вернется безумец в состоянии прострации…
В дорогу поэта погнал назревающий конфликт, связанный с правами на его литературное наследие, которое, как мы знаем, было продано Огюсту Мальасси. Если издатель и друг Бодлера сквозь пальцы смотрел на противозаконную передачу автором издательских прав другим лицам, то главный кредитор Мальасси Пэнсбурд, претендующий на передачу собственности неудачливого издателя в виде компенсации по неоплаченным долгам, относился к собственности гораздо серьезней… Это грозило Бодлеру стать «литературной собственностью» нового хозяина, следовательно – скандалом, даже судебным процессом. Предстояли крайне неприятные «объяснения» с Этцелем и Леви, владевшими незаконными «правами», но, главное, необходимо было «откупиться» от Пэнсбурда – возвратить ему ранее полученную от Маласси «круглую» сумму в 5000 франков за «интеллектуальную собственность» – собственное творчество. Две тысячи требовались наличными (их согласилась уплатить мать поэта), на три оставшиеся Бодлер готов дать долговую расписку. Этцель тоже согласился на «отступные», причем проявил невиданное благородство – довольствовался 1200 франками, да и то после того, как Бодлер найдет себе другого издателя. Сегодня мы знаем причину «щедрого благородства» – в руках Этцеля оказался молодой Жюль Верн, «золотая жила», сулящая (и действительно принесшая) ему миллионы.
В июле 1865-го Бодлер вернул себе права на собственные книги, но по-прежнему не имел издателя для новых «Цветов Зла». Теперь он вел переговоры с книготорговцем Жюльеном Лемерром, которому дает следующие указания о планах относительно третьего издания:
Прежде всего, «ЦВЕТЫ ЗЛА», увеличенные несколькими пьесами и несколькими статьями и письмами, относящимися к первому и второму изданиям. Все это поместить В КОНЦЕ, как это сделал Сент-Бёв для своего «Жозефа Делорма»… Отметьте, что книга посвящена Теофилю Готье и что предисловие рядом с посвящением создадут своеобразный эффект. «ЦВЕТЫ ЗЛА» – самая срочная публикация, так как уже два года напролет и повсюду книгу требуют, а это значит, что можно будет продавать ее по довольно высокой цене. Если в будущем издатель намерен выпустить подарочное издание, то он сможет приобрести все клише и заставки у фирмы «Пупар-Давиль».
Комментарий Г. Орагвелидзе:
Как видим, количество новых пьес сведено к слову «несколько». Очень возможно, что такая расплывчатость объясняется передачей Лемерру того злополучного экземпляра, который находился у Этцеля. Далее, мы здесь находим то, что сделали Асселино и Банвиль, выпуская третье посмертное издание. Они воспользовались, следуя этому указанию, статьей Готье, поместив ее в виде предисловия, а материалы, связанные с двумя прижизненными изданиями, сохранили в виде приложения в конце книги. Наконец, ссылка на широкий интерес к ней соответствует действительности. Второе издание становилось уже библиографической редкостью, а первое продолжало оставаться под запретом. Интерес к Бодлеру рос, о нем все чаще писали…
Ж. Лемерр не оправдал надежд Бодлера – так и не нашел ему издателя. В последнем усилии поэт обратился за помощью к своему опекуну, он предоставил Анселю список потенциальных издателей, дав характеристику каждому. Особую надежду он возлагал на Мишеля Леви, хотя возобновление отношений с ним граничило с унижением. Незадолго до смерти Бодлера сделка с Леви состоялась: согласно новому французскому законодательству, передачу авторских прав навечно заменила формула на «максимальный срок» (40 лет), после истечения которых права становились «общим достоянием». Последняя сделка предусматривала продажу Мишелю Леви авторских прав на все литературное наследие поэта на «максимальный срок». По контракту, Мишель Леви уплатил 1750 франков кредиторам Бодлера. Контракт предусматривал составление и публикацию Полного собрания сочинений Шарля Бодлера, составить которое взялись его друзья Асселино и Банвиль. Издание семи томов продолжалось с конца 1868 года (первым вышел второй том) и до 7 мая 1870 года, когда Леви опубликовал том последний.
Согласно контракту с М. Леви, общим достоянием творчество Бодлера стало лишь в 1917 году. Огромная заслуга в систематизации наследия принадлежит сыну издателя «Французских поэтов» Жаку Крепе, которого можно считать основателем и пионером бодлероведения.
О поэте все чаще писали, но сам он угасал… Бодлер еще пытался работать над «Стихотворениями в прозе», равно как над дневниковыми записями «Мое обнаженное сердце», которые намеревался издать одной книгой, но мысль все чаще ускользала от него.
Развязка наступила 4 февраля 1866 года: во время посещения собора Сен Лу в Намюре поэт потерял сознание, упав прямо на каменные ступени. Ему поставят диагноз правостороннего паралича и тяжелейшей афазии, позже перешедшей в полную потерю речи. Только через пять месяцев разбитого параличом поэта перевезут в Париж, где ему предстоит умирать еще долгих четырнадцать месяцев…
31 августа 1867 года великого поэта не стадо. Его прах похоронен на кладбище Монпарнас рядом с ненавистным генералом Опиком…
Лишь через 79 лет после смерти Учредительное собрание Франции отменит приговор суда, обвинившего поэта в оскорблении общественной
