Сорайя замечает моё настроение и даже девчонки не пытаются быть острыми на язык. Наверное, я излучаю какую-то негативную энергию, потому что они только шепчутся за спиной и бросают кислые взгляды. Вообще, ревновать тренера к другому спортсмену — это нормально, но учитывая, что я даже не состою в их клубе — довольно глупо.
— Онил, зайди ко мне, — просит Сорайя, кивая в сторону кабинета.
Я откладываю ленту и плетусь в коридор. Захожу в её обитель и сажусь в холодное кожаное кресло. Проверяю ступню, вроде не кровит.
— У тебя всё в порядке? Ты с таким нездоровым упорством занимаешься сегодня, — говорит она, присаживаясь напротив.
— Всё хорошо, просто не выспалась.
— Сон для спортсмена…
— Это святое, — продолжаю я нашу мантру.
Сорайя кивает, но поглядывает на меня с беспокойством.
— Хотите, чтобы я больше сюда не приходила? — прямо спрашиваю я, с большим трудом сдерживая волнение. — По сути я ведь не имею на это никакого права…
Она удивлённо ведёт бровью и улыбается. Трясёт головой, отчего светлые завитушки слегка покачиваются.
— Роуз, ты одна из лучших моих спортсменок, и прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь.
Я смотрю на кубки, расставленные на полках. Вспоминаю сколько соревнований и турниров мы прошли вместе. На душе тяжело, потому что внезапно нахлынувшая тоска вспарывает старые раны.
— Сорайя, мне жаль, что я тогда уехала.
Я так давно хотела сказать ей об этом, и вот, наконец, решилась.
— Глупости. Этот момент неизбежен, моя дорогая. Движение вперёд, вот, что главное.
— Да уж, — не могу сдержаться я. — Пока мне удалось сдвинуться только на десять шагов назад.
— Ты не права, — она подходит ко мне и садится рядом. — У тебя есть всё для того чтобы добиться успеха. А травмы — они случаются, Роуз.
Эта строгая молодая женщина вдруг игриво толкает меня плечом.
— Но я тебя позвала не для этого.
Удивлённо поворачиваюсь к ней и с нетерпением жду того, что она собирается мне сказать.
— Я включила твоё имя в турнир штата. Пришла пора вылезать из спячки, Онил.
Моё сердце радостно трепыхается под рёбрами, и я не могу сдержать нахлынувшие эмоции.
— Спасибо, вы даже не представляете, что это значит для меня… Как вам это удалось?
— Ерунда, — она отмахивается и поднимается с дивана. — Ты ведь меня не подведёшь, Роуз?
— Не подведу, — серьёзно обещаю я.
— Тогда вперёд, — она смеётся, глядя на мою реакцию. — И не забываем об осторожности.
В зал я захожу с высоко поднятой головой. Сегодня произошло одно из самых лучших событий в моей жизни — тренер снова поверил в меня, и это дорогого стоит… От утренней депрессии не осталось и следа. Удивительно, как изменчиво наше восприятие действительности. Порою кажется, что всё хуже некуда, но в один момент всё вдруг снова приобретает смысл.
*********
Изо дня в день я кропотливо оттачиваю свою программу. Ту самую, что не успела продемонстрировать судьям на отборочных страны.
Сорайя старается не демонстрировать свою поддержку, но я чувствую, как искренне она за меня переживает, и ещё больше хочу доказать ей, что чего-то стою…
Вот и сейчас пока иду домой, анализирую свою подготовку за прошедшие две недели. Заворачиваю за угол и уже оттуда замечаю припаркованный на нашей территории BMW X5. Иногда к отцу могут срочно заехать его коллеги или начальство. Полагаю, так и есть…
Поднимаюсь по ступенькам и захожу в дом. Разуваюсь и стараюсь незаметно проскочить мимо гостиной, откуда доносятся голоса мужчин. Внезапно останавливаюсь. Мне показалось или…
Всё же рискую и заглядываю в гостиную. Не могу поверить собственным глазам. В центре комнаты, вальяжно развалившись в кресле, сидит Гай. Выглядит неплохо: гипса на носу нет, но есть небольшой отёк и синяк. Одет по последней моде и надо признать, смотрится в нашей гостиной довольно странно.
— Привет, — удивлённо здороваюсь я, бросая школьную сумку на пол.
— Роуз, этот молодой человек приехал посмотреть мои картины. Говорит, что ты показывала ему фотографии, — объясняет папа, вопросительно глядя на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Если честно, я сомневалась, что он позвонит отцу после случившегося тем вечером. Но Гай сидит здесь и улыбается так, словно рад меня видеть.
— Так и есть, папа. Мистера Осмо интересуют «Ангелы и демоны».
— Боже, Мелроуз, зови меня просто Гай, — недовольно морщится парень.
Я пожимаю плечами. Потому что не знаю, как объяснять папе наше знакомство в ночном клубе. О том, что я была в «Логове», он конечно же, не знает.
— Сейчас подготовлю их. Роуз, угости пока Гая кофе. Буду ждать вас наверху минут через пять, — уже с лестницы говорит Джош.
— Ты с ума сошла? Что ещё за мистер Осмо? — хохочет Гай. — Ещё никто не намекал, что я уже не молод, а мне, между прочим, только двадцать четыре.
Он поднимается с дивана и идёт за мной в сторону кухни. Как у себя дома, ну ничего себе.
— Извини, — неловко улыбаюсь я. — Думаю, не стоит папе знать, где именно мы познакомились.
— Да без проблем. Ну-ка сделай мне лучше сок, — просит он, перекатывая в руках апельсин.
— Как ты? — ловлю пузатый фрукт, который он катнул мне по столу и поворачиваюсь к соковыжималке.
— Ерунда. Смещения нет, осложнений тоже — так что заживает как на собаке.
Спустя минуту я протягиваю ему стакан с апельсиновым соком, а сама с хрустом надкусываю яблоко.
— Значит тебя зовут Мелроуз, ты профессиональная гимнастка и заканчиваешь школу в этом году, — произносит он.
— Так и есть.
А он наблюдательный. Наверняка успел обратить внимание на мои фотографии с выступлений, развешанные по всему дому. Идея мамы, конечно же.
— Ах да, забыл немаловажную деталь, напротив живёт Картер Лерой, готовый ломать кости всем, кто рискнёт к тебе приблизиться…
Упоминание о Картере отдаётся неприятным чувством в области солнечного сплетения. После той ночи в клубе мы не общались.
Иногда я вижу его у дома, но мы лишь коротко приветствуем друг друга кивком головы или лаконичным «привет». Это раздражает, потому что меня съедает болезненная тоска по нему. И да, я стараюсь всё чаще попадаться Картеру на глаза, надеясь, что он чувствует то же самое…
— Задумалась о своём персональном демоне? — интересуется Гай, и я вздрагиваю от такого сравнения.
— Давай не будем об этом, лучше пойдём посмотрим картины, — предлагаю я и обхожу стол.
Мы поднимаемся наверх и заходим в небольшую отцовскую галерею. В нос сразу бьёт знакомый с детства запах. Комната залита лучами вечернего солнца, а прямо перед нами во всей красе огромное изображение властного демона и чистого ангела.
Гай подходит к картине и заворожённо разглядывает её. Я замираю, рассматривая детали. Давно я не видела эти работы воочию.
Только сейчас замечаю сколько эмоций изображено в глазах прекрасного демона: жажда, желание, восхищение. Ангел же глядит в ответ покорно, бесстрашно, трепетно и нежно. Между ними настоящая химия, и почему-то раньше я не придавала этому значения. Наверное, потому что эти картины всегда меня немного пугали.
— Она восхитительна, — говорит Гай.
Отец слегка улыбается и кивает в сторону окна. Там стоят другие работы: полуобнажённые девушки с чёрными и белыми крыльями, властные фигуры мужчин, облачённых в чёрные одеяния.
— По цвету подойдёт идеально, — восторженно замечает Гай.
— Я же говорила, что они прекрасны, — гордо произношу я и дотрагиваюсь до папиного плеча.
— Я заберу все и дизайнер разместит их в клубе, — серьёзно говорит Гай, отодвигая в сторону девушку-демона в красном. — Скажите, если понадобится, вы сможете нарисовать ещё?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Отец не может поверить собственному счастью и в недоумении смотрит на меня.
— Подумайте насчёт цены. Я готов заплатить достойно.
— Вы хотели бы купить их? — переспрашивает папа.
