перед ней, освещенный молодой луной. Арину передернуло. До чего некрасив. Кривые ноги, дряблое тело, нависающий живот.
Егоров скользнул под одеяло. Прижался к жене. От него пахло потом и дешевым хозяйственным мылом. Влажные руки погладили ее шею, спустились ниже. Арина зажмурилась. Она не могла видеть это дряблое белесое тело без единого волоска. Когда пальцы вновь заскользили по ее груди, она представила, что принадлежат они тому, кто разбил ей сердце, но так красиво, что до сих пор, стоило ей вспомнить его мускулистый, золотистый от загара и покрывающих его курчавых волосков торс, ее тело становилось сосудом наслаждения.
Арина застонала чуть слышно. Почувствовала на своих губах вкус слюнявого поцелуя. Охнула под тяжестью грузного тела. Плотнее зажмурилась, когда ощутила давление на свое тайное место. Секунда-другая. Скоро все кончится! Вдруг мужчина над ней застыл. Арина открыла глаза. На нее, освещенное холодной луной, смотрело жесткое, не менее холодное, чем лунный свет, лицо.
- Что случилось? - Она увидела, как Егоров отстранился, привстал.
- Шлюха. - Он отшвырнул одеяло.
- Я не понимаю.
- С кем ты шоркалась до меня, шалава? - Федор склонился над ней, кулаки его то сжимались, то разжимались.
- Разве папа тебе не говорил?
- Твой папаша говорил только, что ты невинна и чиста, как Дева Мария.
- Он должен был, я просила рассказать тебе правду.
- И что это за правда? Что ты шлюха? Графиня-потаскуха?
- Я не шлюха. Я единственный раз отдалась мужчине, которого любила.
- Все вы так говорите. Каждая продажная девка твердит то же самое. - Егоров выпрыгнул из кровати, начал торопливо одеваться.
- Куда ты?
- Замаливать твои грехи.
- Федор, послушай… - Она схватила его за руку, желая повиниться за отца.
- Пошла прочь! - Он развернулся и хлестнул ее наотмашь по лицу. Потом брезгливо вытер руку о штанину и вышел.
Арина осталась одна.
Глава 2
Прибыли в N-ск Егоровы через два дня. Федор с пристани сразу пошел в свою контору, Арину отправили домой.
Новое жилище девушке не понравилось. Большой серый дом с колоннами мрачен и строг. Обстановка в нем скромная, но дорогая. Темные ковры, тяжелая мебель, бронзовые ручки - все это так не вязалось с тем, что Арина привыкла видеть всю свою сознательную жизнь. Она вспомнила свет и золото, царящие в их особняке, и погрустнела еще больше. А грустить было из-за чего, помимо не устроившего ее жилища.
Федор не разговаривал с ней все два дня пути. Не пытался быть внимательным и вежливым даже перед членами экипажа. Он попросту ее не замечал. Стоило же ей обратиться к нему с каким-то предложением, он обдавал ее волной такого презрения, что Арина опускала глаза. Самое страшное, как она поняла, ждало ее впереди. Скоро он узнает, что она не просто подпорченная, но и беременная. Арина похолодела, представив его реакцию. Почему, почему она поверила отцу? Как дала себя уговорить? Как позволила судьбе вновь заманить себя в ловушку?
Арина прошлась по мрачному холлу. Раздернула шторы. Света стало больше, но недостаточно - узкие окна не позволяли солнцу захватить помещение целиком. Девушка села в кресло, решив подождать мужа. В конце концов, им надо все выяснить. Прийти к компромиссу. Она прикрылась покрывалом, свернулась удобно и, сама не зная как, уснула.
Проснулась от страха. Открыла глаза, огляделась и обнаружила, что напротив нее стоит Егоров и не мигая, подобно змее, смотрит.
- Поговорим?
- О чем, моя невинная жена?
- О нас.
- Давай лучше о твоем папаше-аферисте. Ты, например, знаешь, во сколько он мне обошелся?
- При чем здесь мой отец?
- При том, что он обманом всучил мне бракованный товар. А меня это злит. Я не привык переплачивать.
- Оставь отца. Поговорим о нас. Что ты намерен делать?
- Жить. А ты?
- Так, как эти два дня?
- Нет, дорогая, гораздо интереснее.
- Мы пойдем в театр?
- Театр? - Федор громко-зловеще расхохотался. - Тебе не сказали, что я не хожу по театрам? По балам, приемам, выставкам. Ты хотела веселой, бурной жизни. Думала, раз подцепила миллионера, будешь жить царицей? Просчиталась. Веселиться буду я, а ты - СТРАДАТЬ.
- Что? - Арина побледнела. Егорова она не узнавала. Теперь перед ней стоял не тот человек, с которым она разговаривала на палубе. Егоров стал страшным, жестоким, со взглядом, полным ненависти.
- Я отомщу и тебе, и твоему папочке за ваш обман. Никто не смеет смеяться над Егоровым.
- Но я и не думала. Послушай, позволь мне объяснить.
- Нет, слушать я тебя не желаю. Сначала я должен знать, сколько их было у тебя.
- Я же сказала.
- Один. Хорошо, сделаю вид, что поверил. Кто он?
- Не важно.
- Важно. Андрюшка если, женишок московский, значит, ты развращенная с шестнадцати лет. Если…
- Это не Андрей.
- Или холоп какой? Слыхал я, что красавец один из черни сбежал от вас. Неспроста, поди?
- Я тебе ничего не скажу! - Арина развернулась - она не намерена слушать издевательства.
- Я не закончил. Вернись, - грозно скомандовал Федор, Арина не подчинилась. Егоров побагровел, рванулся к ней, схватил за плечи. - Никто не смеет меня игнорировать.
- Я не хочу тебя слушать. Отстань от меня.
- Нет, ты будешь! - Он встряхнул ее что есть силы.
- Не смей меня трогать!
- Еще как посмею! Я твой муж. До конца твоих дней. - Егоров захохотал, запрокинув голову, Арина, воспользовавшись этим, ткнула его в грудь и выскользнула.
Смех оборвался. Сильные руки схватили ее, бросили на пол. Арина упала, больно стукнувшись о ножку кресла. Егоров ударил ее по лицу. Теперь не ладонью, а крепко сжатым кулаком. Голова ее дернулась, из уголка рта вытекла струйка крови. Сквозь слезы Арина увидела, как его нога замахивается и стремительно приближается к ее телу.
- Только не по животу! - истерически закричала она, сжалась, прикрывая коленями чрево.
- Что-о-о? - Егоров замер. Лицо его исказилось. - Значит, мне еще и ублюдка хотели подкинуть. Хорошо приданое - честь и невинность невесты и непорочно зачатое дите в утробе. Думали, что я его за своего приму. То-то батянька так со свадьбой торопился. Я-то, грешным делом, думал, что ему деньжонками разжиться не терпится. А тут вон какой подарочек. Просчитались и на этот раз графья-интриганы.
- Перестань. Дай
