— Брррр, — сказал Билли и поежился.
— Все дело в перспективе, Уильям, — спокойно заметил Джинелли. — Поверь, это так.
Кажется, это меня и пугает, подумал Билли. А потом с растущим изумлением слушал дальше конец истории необычных приключений Джинелли.
С ключами «Херца» в кармане Джинелли вернулся к своему «Бьюику» конторы «Авис». Первым делом откупорил бутылку пепси-колы, вылил ее содержимое в сосуд и как следует накрыл крышкой. После этого поехал к цыганскому табору.
— Я знал, что они все еще будут там, — сказал он. — Не потому что им так хочется, а потому что полиция штата велела не рыпаться, пока не проведет расследования. Представь себе: поселяется какое-то кочевое племя, чужаки в таком цивилизованном обществе, как город Банкертон, является еще какой-то чужак или шайка таких среди ночи и обстреливают их стойбище. Легавым всегда интересны подобные истории.
Им и в самом деле было интересно. Там уже находилась патрульная машина полиции штата Мэн и еще два неприметных «Плимута» у края поля. Джинелли влез между двумя «Плимутами», вышел из машины и направился к табору. Разгромленный универсал успели увезти — возможно, на обследование криминалистам.
На полпути Джинелли встретился с полицейским в униформе «Медведей штата», как их официально называли.
— Для вас, сэр, здесь никакого дела нет, — сказал «Медведь». — Вам придется пройти обратно.
— Но я убедил его, что у меня кое-какое дело там все же есть, — сказал Джинелли, улыбаясь Билли.
— Это как же тебе удалось?
— Вот — предъявил ему.
Джинелли вытащил из заднего кармана кожаные «корочки» и сунул Билли. Тот открыл и тотчас узнал документ — он видел такие в ходе своей карьеры юриста пару раз. Встречался бы чаще, если бы специализировался на уголовщине. Это было удостоверение ФБР с фотографией Джинелли лет на пять моложе: волосы коротко подстрижены, почти под ежик. На карточке он фигурировал, как агент Эллис Стонер.
В голове Билли вдруг все сложилось одно к одному. Он посмотрел на удостоверение еще раз.
— Ты хотел «Бьюик», потому что он выглядит…
— Более официально. Государственная служба. Их типичный транспорт. Не в консервной же банке мне появляться, что пытался всучить «Авис»? И уж, конечно, не в навозной тачке фермера Джона.
— Это тебе твой «коллега по бизнесу» доставил во второй визит?
— Да.
Билли вернул ему документ.
— Выглядит как настоящий.
Улыбка исчезла с лица Джинелли.
— Все, кроме фотографии, — тихо сказал он. — Она — настоящая.
Немного помолчали. Билли пытался отогнать прочь мысли об агенте Стонере, была ли у него семья, дети… Потом напомнил:
— Значит, ты припарковался между двумя полицейскими машинами и показал удостоверение ФБР через пять минут после того, как откопал ключи на трупе?
— Нет, — сказал Джинелли. — Скорей, минут через десять после того.
Направляясь в лагерь цыган, он приметил двух мужчин в штатском, но явно полицейских, которые сидели на корточках возле фургона с единорогом и совками копались в земле. Третий стоял и светил им мощным фонарем.
— Постой, постой, — вот еще одна, — сказал копавший своему коллеге, извлекая пулю из совка и бросая ее в ведерко — блонк! Два цыганенка явно братья, стояли поблизости и наблюдали за процессом.
Присутствие полицейских для Джинелли было как нельзя кстати. Никто не знал, как он выглядит, а Сэмюэл Лемке помнил только черное пятно сажи. К тому же появление агента ФБР можно было считать удачей, так как стрельба велась из русского автомата. Но Джинелли проникся глубоким уважение к Тадузу Лемке. Дело было не в той надписи кровью на лбу, а в том, как он твердо стоял один на один перед шквалом пуль 30-го калибра в полной темноте. Ну и, конечно, — то, что происходило с Уильямом. Было опасение, что дед его все равно мог распознать. Увидеть по глазам или как-то по запаху учуять.
Поэтому ни при каких обстоятельствах Джинелли не намерен был допустить, чтобы старик коснулся его.
Ему нужна была девушка.
Он прошел внутренний круг и постучался в первый попавшийся фургон. Пришлось постучаться еще раз, прежде чем женщина средних лет открыла дверь с испуганным и недоверчивым выражением лица.
— Нет у нас ничего для вас, — сказала она. — У нас тут беда. Извините, мы закрыты.
Джинелли раскрыл удостоверение.
— Специальный агент ФБР, мадам, — Стонер.
Глаза женщины широко открылись, она быстро перекрестилась и сказала что-то на ромалэ. Потом:
— О, Господи! Что еще? Все пошло кувырком. С тех пор, как Сюзанна погибла, нас словно прокляли. Или…
Ее решительно оттолкнул супруг, приказав заткнуться.
— Специальный агент Стонер, — вновь повторил Джинелли.
— Слышал, слышал. — Он выбрался наружу. Джинелли определил его возраст в районе сорока пяти лет, хотя выглядел мужик старше. То был очень высокий человек, хромавший настолько сильно, что казался уродом. Рубашка с короткими рукавами несла на себе скромную диснеевскую рекламу.
Вместо штанов — шорты. От него несло таким перегаром, что в любой момент можно было ожидать, что его еще и вырвет. Похоже, с этим цыганом подобное случалось регулярно. Джинелли показалось, что он узнал его: кажется именно он бежал прочь с грацией слепого эпилептика, у которого случился сердечный припадок.
— Чего вам надо? У нас и так тут полиция весь день висит на заднице. И всегда так… Просто смешно! — Говорил он хриплым грубым голосом, а его жена принялась торопливо увещевать его на роме.
Он повернулся к ней.
— Дот кригиска жад-халлер, — сказал он и припечатал для пущей ясности: — Заткнись, сука. — Женщина отступила. Мужчина в диснеевской рубашке вновь обратился к Джинелли. — Так чего вам надо? Чего не пойдете к своим корешам и не поговорите с ними? — Он кивнул в сторону криминалистов.
— Позвольте записать ваше имя, — сказал Джинелли с бесстрастной вежливостью.
— А чего у них не спросите? — Он скрестил руки на груди, которая под рубашкой казалась не на много меньше женской. — Мы им свои имена сказали, сделали наши заявления. Все, что мы знаем, — кто-то стрелял по табору среди ночи. Нам только нужно, чтобы нас отпустили. Хотим уехать из штата Мэн, из Новой Англии и вообще с восточного побережья. — Уже потише добавил: — И больше никогда сюда не возвращаться. — Указательный палец и мизинец его левой руки сделали жест, знакомый Джинелли с детства от его матери, — жест, отгоняющий дурной глаз. Ему показалось, что цыган сделал такой жест совершенно машинально.
— В таком случае эту проблему можно решить двумя путями, — сказал Джинелли, сохраняя исключительно вежливый тон агента ФБР. — Либо вы даете мне кое-какую информацию, сэр, либо вопрос будет решаться в месте лишения свободы в том плане — задержать вас или нет за обструкцию органов правосудия. Если факт обструкции будет доказан, вам придется провести пять лет в заключении с уплатой штрафа в размере пяти тысяч долларов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
