позузолим.
— Наказывать?! — вскипел Блад, как только за девушкой затворилась дверь. — Ты смеешь её наказывать? Да я тебя…
— Ничего ты мне не сделаешь, лейтенант, — невозмутимо отрезал Риан, заморозив собеседника взглядом. — Она — часть нашей семьи, и это не изменить. Даже если дезертируешь из армии (или тебя, допустим, выгонят, узнав о боях), ты всё равно не сможешь сбежать так далеко и спрятать её так надёжно, чтобы я не нашёл. Ты никогда не сможешь защитить её от её же крови, Винтерсблад. Так что давай лучше не будем ссориться.
Офицер мрачно сверлил взглядом старшего Фоули.
— Что ты хочешь? — наконец спросил он.
— О, ничего, что было бы выше твоих возможностей! — оскалился Риан, и лейтенант не сразу понял, что это просто широкая улыбка, потому что глаза мужчины участия в ней не принимали, — улыбался только рот, словно составленный из двух половинок: красивой правой и бордовой, бугристой от ожога левой. — Продолжай драться, но теперь, если тебе говорят проиграть, — проигрывай. Не переживай, сильно тебя никто не поколотит, нам нужны здоровые бойцы. Публике ты нравишься. После сегодняшнего сорванного зрителями куша — тем более.
— Хорошо, — скупо кивнул Винтерсблад.
— Но! — старший Фоули поднял вверх указательный палец. — Нужно отработать наш сегодняшний убыток. Тебе или ей, выбирай. Инеш отличная воровка, ей это даже нравится, так что не думаю, что она обидится, если придётся чутка за тебя поработать. В конце концов, она же тебя привела, ей и отвечать.
— Что я должен сделать?
— Остановку, когда повезёшь в часть полученный алкоголь. Мои парни будут ждать тебя на углу Кримсон-Парк, около сгоревших конюшен. Они заменят твои ящики на наши, и поедешь дальше. Не дрейфь, бутылки и этикетки от ваших неотличимы.
— Что в бутылках? — напрягся лейтенант.
— Виски, — пожал плечами Риан. — Не такой хороший, как ваш, и немного разбавленный, но тоже вполне годный. Конечно, тех денег, которые мы просим за этот напиток в «Мерзкой детке», он не стоит, в отличие от вашего. Но вам-то бесплатно достаётся, так что — какая разница? Разумеется, ты будешь иметь свою долю, как и за бои. И можешь забирать одну бутылку из армейских ящиков себе. Ещё две отдашь извозчику — за молчание. Есть у вас там такой рядовой О’Грэйди, проси дать тебе именно его. Он нас знает. Ну что, по рукам? — Фоули протянул ладонь и, не сводя с лейтенанта холодного взгляда, терпеливо ждал, когда тот пожмёт её в ответ.
— Не оставляешь мне выбора, — мрачно обронил Блад, пожимая руку Фоули.
— Э-э, нет, дружок, выбор есть всегда! — усмехнулся калека. — Просто, когда он нам не по нраву, спокойнее думать, что кто-то злой нам его и вовсе не оставил, заодно избавив и от ответственности.
***
Уже в следующий четверг Винтерсблад ехал на склад в компании весёлого О’Грэйди, сидящего на козлах повозки. Он и раньше, бывало, ездил с ним, но тогда ещё не придавал значения тому, кто именно извозчик. Лейтенант получил виски, расписался в бумагах. Рядовой перетаскал ящики в повозку и, когда всё было готово, они тронулись в обратный путь.
— Поедем по Кримсон-Парк, — нехотя скомандовал Блад.
— Как скажете, господин офицер, — беспечно согласился извозчик. — Остановиться у сгоревших конюшен?
— Будь добр.
— Есть, сэр!
Стемнело быстро, вдоль дороги зажглись тусклые фонари. На Кримсон-Парк они горели через один, а подле конюшен вообще отсутствовали. О’Грэйди остановил лошадь. Сначала Винтерсбладу показалось, что их никто не ждёт, но секундой позже в темноте вспыхнула спичка, подожгла старый керосиновый фонарь в руках долговязого парня лет четырнадцати. Рядовой спрыгнул с козел.
— Здорово, Калеб! — хлопнул он по плечу мальчишку с фонарём. — Салют, Тирнан! — Блад разглядел подле фонарщика парнишку поменьше.
— И вам здрасьте, дяденька! Разгружаем?
О «Грэйди вопросительно оглянулся на лейтенанта, тот кивнул: нехотя и неуверенно, но ребятам большего и не требовалось. Они откинули брезентовое покрывало со старенькой повозки, скрытой за кустами так, чтобы с дороги было не разглядеть, и шустро принялись перетаскивать ящики.
— Это вам, сэр! — Калеб — тот, который постарше, — протянул Винтерсбладу три бутылки из армейской партии. — Одна вам, две для дяденьки.
Блад неуверенно взял бутылку, перелил её содержимое в свою флягу.
— А эти сам своему «дяденьке» отдай.
— Едем, господин офицер? — поинтересовался извозчик, спрятав свой виски и взобравшись на козлы.
В ответ Блад лишь кивнул. Отъезжая, краем глаза он увидел выступившую из тени однорукую фигуру, но мальчишка почти сразу потушил фонарь, растворившись в темноте летней ночи вместе со своим хозяином, малолетним помощником, повозкой и лошадью.
На первый раз Риан не доверился Винтерсбладу и явился сам, чтобы проследить за сделкой. Но, проверив нового пособника, больше на углу Кримсон-Парк он не появлялся.
Тревога, неприятно щекотавшая Винтерсблада, улеглась после третьей недели: подмены виски никто не замечал, О’Грэйди и мальчишки знали своё дело, и лейтенант в нём будто бы и не участвовал даже, а лишь останавливался на углу Кримсон-Парк, чтобы неспеша, повернувшись к повозке спиной, спокойно наполнить свою флягу.
А вот договорные бои уже не запаляли его так, как в то время, когда их исход был офицеру неизвестен. Сейчас они мало чем отличались от тренировок, — разве что были более изматывающими, и работать приходилось для зрителей, всячески им угождая, удивляя всё новыми и новыми трюками.
Блад начал уставать. Заметил это, когда собственный взвод несколько раз обошёл его на полосе препятствий, а марш-бросок оказался для лейтенанта в разы тяжелее предыдущих. Сил не хватало, поэтому теперь он сопровождал свой взвод конным, чем только подкреплял и без того враждебное к себе отношение: ведь сам увиливая от нагрузок, с солдатами он продолжал быть требовательным и строгим.
Спал Винтерсблад по-прежнему мало, дома бывал редко, а в тишине — и вовсе никогда. Несмотря на накопившуюся измотанность, на ежедневные тренировки в части и в «Мерзкой детке» и бои на ринге дважды в неделю, он не хотел жертвовать ни одной ночью с Инеш ради того, чтобы нормально выспаться. Так закончилось лето.
В самом начале сентября, на своём ежемесячном дежурстве в части, Винтерсблад заснул, и какой-то чёрт принёс ночью в расположение Асмунда. Что ротному не спалось в своей квартире, отчего понадобилось тащиться в казармы? Но
