Нехорошо мне будет идти к ней домой, говорит Рауль. Слишком рискованно, а кроме того, может, она и не захочет, чтобы я знал, где она живет. Меня устраивает… я б только предпочел, чтоб и она не знала, где живу я… хотя бы до того, как я на нее гляну и пойму, что она собой представляет. И мы договариваемся о месте встречи… угол рю Кювье и набережной Сан-Бернар, завтра в восемь вечера.
– Но если там будет ждать какая-нибудь старая кошелка, – говорю я Раулю, – я просто повернусь и ее там брошу. Мы не договариваемся, что мне нужно ее ебать, правда же… Мы договариваемся, что это ей придется меня ебать, если она мне понравится….
– Она не кошелка… она милая, Алф. Погоди, вот увидишь… С ней славно ебаться, сам убедишься…. Мой брат, он-то ее по-прежнему славной пиздой считает, а он на ней женат…
– Она знает, как меня зовут? Может, думает, я богатей или что-то… какого хуя ты ей наговорил, что она прямо готова под меня лечь?
– А я ей сказал, Алф… Я все славно устроил. Она не думает, что ты богатый, ничего такого…. Я ей просто назвал твое имя. Но ей кажется, что ты чудесный…. Я ей много хорошей херни про тебя нарассказывал. Только выеби ее хорошенько, ей от тебя больше ничего не нужно. В общем, может, у меня на нее кое-что имеется, понимаешь, Алф? Может, есть такое, про что она не хочет, чтобы мой брат знал…. Пустячок про бакалейщика, быть может… может, он приносит кое-какую бакалею, а в счет никогда не включает….
– Да плевать мне, что она там делает с бакалейщиком… что она со мной станет делать? Я не хочу никаких неприятностей…
– От нее у тебя никаких неприятностей не будет, Алф. Она славная девочка. Уж кому знать, как не мне. В церковь ходит….
– Хуй сосет?
– Конечно сосет. Славная девочка, я же говорю. В церковь ходит.
Возвращается Анна, и Рауль бежит дальше, потому что мы с Анной идем в гости….
* * *
Двух подружек Анны нет дома, когда мы к ним являемся, но на дверь они повесили записку, приглашающую нас заходить…. потому что они сейчас вернутся. Поэтому мы садимся ждать, и Анне хочется еще посмотреть на снимки. Ох, ну какой ужас, говорит она, как подумаешь, что они по всему Парижу разбросаны…. и одному богу известно где еще. Она сидит и качает головой, облизывается на них, пока я уже больше не могу этого видеть, – она же попросту зуд себе под жопкой распаляет, а мне известны способы дохуя лучше это делать, чем разглядывать собственные грязные снимки….
Анна все время повторяет мне, что нам этого нельзя… но сама ничего не делает, чтоб нас остановить, и вскоре мы уже играемся друг с другом на тахте. Я стянул с нее штанишки, жопу ей заголил; она мой хер вытащила и причесывает мне щетку… тут заходят две пизды. И молоденькие к тому ж… лет по двадцати.
С самого начала у нас все очень по-дружески. С таким знакомством иначе и быть не могло. Повозившись, Анне удается запрятать Джона Ч., но вот с ее штанишками ничего не поделаешь. Наконец она встает, поддергивает на себе юбку до верхушки мачты и натягивает их снова на жопу. Меня представляют пёздам, которые оказываются американками… одну зовут Джин, а другую – обычным лесбийским погонялом… Билли.
Джин – маленькая пизда-блондиночка, которой всю одежду надо покупать на размер меньше… ей едва удается втиснуть в нее все свои формы. У Билли тоже формы, но влатана она в портновский костюм с галстуком. Позднее Анна мне говорит, что у Билли какие-то деньжата имеются, а у Джин нет, поэтому Билли занимается счетáми, а Джин в нужное время раздвигает ноги.
Джин – такая же жаркая, какой смотрится. Поскольку все вокруг стоят, я тоже вынужден встать, есть у меня стояк или нет, и Джин уставляется на мою ширинку так, словно ждет оттуда чертика из табакерки. Хотелось бы ей знать, говорит она, настоящая эта штука или нет или же ей примстилось. Анна ей сообщает, что она очень настоящая, и спрашивает, не желает ли она посмотреть еще разок. Джин отвечает, что, наверное, немного подождет… Улыбается и подмигивает мне….
Я вообще не знаю, зачем мы сюда пришли… Анна сказала мне, что я познакомлюсь с двумя ее подружками, но, похоже, пришли мы играть друг с другом. Билли показывает пару книжек, которые она проиллюстрировала… почему-то лесбиянки, судя по всему, умеют рисовать ебущихся людей лучше, чем кто-либо еще. С этого мы и начинаем. Анна глядит на одну иллюстрацию…. любой, когда-либо сосавший елду, поймет, что художница никогда этого не делала, говорит Анна. Билли требует показ, но Анну это не смущает… она вытаскивает свои открытки и показывает Билли, как оно выглядит. Вот же пизда…. а сама делала вид, будто беспокоится, что их обнародуют!
Почти час мы транжирим на ерунду, и только потом Джин собирается с духом сказать, что́ у нее на уме. Билли делала все, только что не раздевала ее не сходя с места, и, когда, всякий раз минуя ее, цапает Джин за жопу, девушка поворачивается и строит мне глазки… Почему б нам всем, предлагает Джин, не переодеться во что-нибудь поудобнее, или все так и будут хреном груши околачивать весь день?
– Она как мужчину увидит, так сразу хочет раздеться, – говорит Билли. – Не могу ничего с ней поделать….
– Она ревнует, – поясняет Джин. – Считает, будто я должна раздеваться перед ней, а больше ни для кого…. А мне просто нравится снимать с себя одежду, Билли… И вот сейчас хочется…
Она смотрит на меня. Хер у меня – как дирижабль, и я уже перестал пытаться запихнуть его себе в штанину. Даже не знаю, как мне себя вести… Никогда не сталкивался с таким раскладом. С любой из них поодиночке я бы знал, что делать, но втроем их для меня просто слишком много. И Джин не единственная нарывается на поебку… Анна тоже хочет, да и у Билли что-то на уме, хотя Христос его знает что именно….
Билли снимает с меня обузу решения, к тому же аккуратно. Вот же пизда… она не потерпит, чтоб ее Джин смотрела на пару штанов… Вдруг хватает Джин за тугую на вид талию и швыряет ее на тахту, как апаш[170].
– Отбивайся, ебаная ты сучка! – воет она, когда Джин начинает пинаться и ее к себе не подпускать. – Ты, значит, хочешь, чтоб он на тебя посмотрел… Так я тебя тогда раздену, чтоб увидел….
Сам я на три фута не подойду к Джиновым опасным острым каблукам… а она держится так, будто хотела бы у Билли башку оттяпать. Но та ее не боится…. может, они в такое много раз уже играли…. мля, по такому вот людей никак не определишь. В общем, зрелище что надо… Джин задирает на себе юбку до штанишек, чтобы лучше пинаться, а бедра у нее такие же сочные, как и все остальное в ней. Но Билли проникает Джин между ног, и ее песенка спета. Билли шлепает Джин по ляжкам и той части ее задницы, которая голая, а пока Джин пытается из-под нее вывернуться, Билли наваливается на нее сверху и приступает.
Очень возбуждает, на самом деле, смотреть, как две эти пизды борются, и меня вовсе не удивляет, когда Анна подскакивает ко мне и устраивается на коленях. У нее между ног тек сок, когда я с нею играл раньше, но теперь его раза в два больше…. Я его обнаруживаю у нее на бедрах чуть ли не до колен, а пахнет она так, как пахнет постель, если у тебя в ней три ночи подряд обитала пизда…. Она хватает меня за болт и принимается с ним играть, а мне даже не нужно снимать с нее штанишки… она их сама сняла..
Джин сражается зрелищно. Она знает, что теперь ей не удастся сдержать Билли и та ее непременно разденет, поэтому все свои силы прилагает к тому, чтоб содрать одежду и с Билли. Через пару минут обе оказываются без юбок и ерзают там с голыми жопами, а сверху по-прежнему прикрыты. Даже если Билли лесбиянка, у нее роскошная форма, и даже понимая, что во мне она не заинтересована, я не могу удержаться, чтоб не распалиться самому по ее поводу, когда мне достается глянуть на ее пизду. Это кустистое и розовое место просто предназначено к тому, чтобы в него вставляли елду… даже если б Анна не домогалась Джона Ч., он это знает и стоит по стойке смирно….
Наконец Билли удается сорвать с Джин всю одежду… да и на ней самой осталось чертовски мало. Она орет Анне и мне, чтоб мы подошли хорошенько посмотреть на ее суку. Мы хотим послушать, как она визжит? Она щиплет Джин за буфера. А может, нам не терпится получше разглядеть ее бонн-буш… и она разворачивает задницу Джин и щекочет ей промежность. Должно быть, хочет, чтоб мы все волоски там сосчитали…. она принимается играть с фигой Джин и совать туда палец… Джин весьма притихает….
Анна задрала на себе платье до самого живота, а сверху расстегивает, чтоб вынуть эти свои великолепные титьки. Билли лежит поперек Джин и смотрит на пизду Анны, пока играет с Джиновой. Та же сунула руку между бедер Билли, но мне отсюда не видно, что она там делает. Анна хочет, чтоб я поиграл с ее титьками… нагибается и трясет ими передо мной.
– Эта пизда когда-нибудь с тобой ложилась? – шепчу я Анне. – Она так на себя смотрит, словно готова проглотить целиком…
Это, очевидно, меня не касается…. Анна грозит мне пальцем и не желает отвечать. Затем раздвигает ноги пошире, чтоб Билли было лучше видно ее фигу… Джин и Билли уже не дерутся, теперь они лежат и тихонько собирают друг с друга одежду, пока обе не остаются голенькие, как свежеощипанные цыплята, если не считать только одного местечка…. Анна скатывает с ног чулки. Потом решает, что самое время и от платья избавиться. Я не желаю идти не в ногу со всем миром, поэтому раздеваюсь тоже. И пока это делаю, они все замирают, три эти суки, и не делают ничего – только смотрят на меня… Джин визжит и подпрыгивает на кушетке… ей такое хочется… вот ТАКОЕ вот! – сообщает она миру.
