Когда Пушкину исполнилось шестнадцать, министр просвещения заказал юному лицеисту несколько стихотворений; одно из них Александр сочинил ко дню бракосочетания великой княжны Анны Павловны, сестры Императора, с принцем Вильгельмом Оранским. Вдовствующей Императрице Марии Федоровне стихи так понравились, что она подарила юному автору золотые часы. В последний год пребывания в лицее ученикам предоставлялось больше свободы, и Пушкин, как водится, пошел чуть дальше дозволенного. Он тайком выбирался из лицея и проводил ночи напролет, пируя с гусарами, полк которых после войны с французами стоял в Царском Селе. Они пили шампанское, подогревая им свои бурные беседы о свободе и любви.
В 1817 году, когда подошло к концу время обучения в лицее, восемнадцатилетний Пушкин был уже знаменит. Маленький, подвижный, он отличался бурным темпераментом. Александр хорошо плавал, был храбрым фехтовальщиком и превосходным наездником. Он получил одну из самых незначительных государственных должностей — чиновника десятого класса в министерстве иностранных дел — и зажил веселой жизнью в Санкт-Петербурге. Ему хотелось увидеть все и познакомиться с каждым. Пушкин обожал женщин, и хотя не был красивым, сила его выразительного взгляда и блеск разговора были таковы, что светские дамы наслаждались его обществом. Мало кто мог устоять перед его обаянием. Пушкин одевался экстравагантно и блистал в гостиных. Он проводил вечера на балетных спектаклях и заводил романы с балеринами. По мере того как множились его победы, он начал вести дон-жуанский список, разделяя свои завования на платонические и любовные.
Пушкин был завсегдатаем не только светских салонов. Всю жизнь его привлекал риск и отличала тяга к азартным играм. Он кутил в дешевых ресторанах и ввязывался в ссоры. Он водил знакомства с девицами легкого поведения и был на короткой ноге с владельцами трактиров. Когда поэту исполнился двадцать один год, дружившая с ним Е. Карамзина написала: «Пушкин всякий день имеет дуэли; благодаря Бога, они не смертоносны, бойцы остаются невредимы». По существу, он очень напоминал светского молодого человека, ведущего рассеянный образ жизни, которого он позже описал в «Евгении Онегине».
Вот мой Онегин на свободе:Острижен по последней моде;Как dandy лондонский одет —И наконец увидел свет.Он по-французски совершенноМог изъясняться и писал;Легко мазурку танцевалИ кланялся непринужденно;Чего ж вам больше? Свет решил.Что он умен и очень мил.
Взросление Пушкина пришлось на бурные десятилетия девятнадцатого века. Александр I увлек мыслящее общество новыми идеями и надеждами на свободу. В моде было масонство; повсюду возникали тайные общества. В них русские находили ту силу чувств и преданность идеалам, которых так недоставало в обыденной жизни. Там предавались мечтам и спорили о конституции. Революционные идеи витали в воздухе — только старые зануды хвалили правительство. Молодой Пушкин, которому едва исполнился двадцать один год, был литературным кумиром столицы. Его стихи о свободе ходили по рукам; острые эпиграммы на церковнослужителей и самого царя восторженно цитировали в светских салонах. Но дерзкие сочинения Пушкина вместе с дурной репутацией городского сорвиголовы вызывали раздражение властей, и они решили охладить его пыл, отправив служить далеко на юг под начало наместника Бессарабии.
В Кишиневе Пушкин не остепенился, он также вел бесшабашную жизнь, играл в карты, волочился за дамами и стрелялся на дуэлях. На одну из дуэлей с офицером, которого он во время карточной игры обвинил в мошенничестве, Пушкин приехал с кульком черешен и беспечно продолжал их есть, выплевывая косточки в сторону противника, который выстрелил в обидчика, но промахнулся. Пушкин даже не потрудился сделать ответный выстрел. Он беззаботно удалился, продолжая есть черешню. Существует также легенда, что поэт примкнул к цыганскому табору, и некоторое время кочевал с ним по бессарабским степям. Он путешествовал с друзьями по Крыму и Кавказу, а в 1822 году был переведен в Одессу под присмотр новороссийского генерал-губернатора графа Воронцова.
В Одессе Пушкин ходил в итальянскую оперу и превратился в страстного почитателя музыки Россини; он ел устриц в известном французском ресторане Сезара Оттона; при этом, оставаясь самим собой, он и тут впутался в несколько любовных интриг. Он умудрился одновременно завести два романа. Одна из дам была адресатом нескольких самых знаменитых лирических стихотворений поэта, другая — жена графа Воронцова. Для графа и государственных мужей Петербурга это стало последней каплей, переполнившей чашу их терпения. Было очевидно, что ссылка в провинцию не отрезвила Пушкина. Его с позором уволили с государственной службы и выслали в семейное имение Михайловское, неподалеку от Пскова, в общество нескольких мелкопоместных дворян да старой няни Арины Родионовны.
Пушкин обосновался в старом обветшалом деревянном доме, построенном еще его дедом, в простой комнате без ковров, с окнами во двор, и принялся там за сочинительство. Четыре года, проведенные на юге, значительно обогатили его как писателя. В тиши Михайловского, вдали от развлечений, скучающий, но по-прежнему неугомонный, Пушкин взялся за изучение русской истории. Старушка няня длинными, зимними вечерами развлекала его, рассказывая сказки. В ноябре 1824 года он писал своему брату: «Знаешь мои занятия? До обеда пишу записки, обедаю поздно; после обеда езжу верхом, вечером слушаю сказки — и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания. Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!» Он часто читал няне свои сочинения и прислушивался к ее советам, замечая: «Иногда она умнее меня, потому что ее впечатления более непосредственны и она ближе к истине».
В двадцать один год (еще в Петербурге. — Ред.) Пушкин завершил прелестную, полную поэтических образов поэму «Руслан и Людмила», где впервые использовал мотивы русских народных сказок. Время в Михайловском оказалось для него также очень плодотворным. Поэт написал много лирических стихотворений и закончил поэму «Цыгане», основанную на бессарабских впечатлениях. Тут же он продолжил работу над романом в стихах, которому суждено было стать одним из самых выдающихся в его творчестве. В «Евгении Онегине» Пушкин талантливо воссоздал образы своего времени. Вдохновленный чтением Шекспира, он написал пьесу «Борис Годунов», обратившись в ней к русской истории, что в то время было новшеством. Этими произведениями он положил начало целому циклу литературных работ, которые можно назвать «энциклопедией русской жизни». Острый ум поэта и его типично русское восприятие действительности — тот самый русский реализм, с его поэтизацией жизни и одновременно трезвым и честным взглядом на ее темные стороны, — проложили путь к будущим достижениям национальной литературы и оказали непосредственное влияние на большое число писателей. С пушкинской Татьяны началась целая галерея идеальных образов русской женщины, героинь Тургенева, Толстого и Достоевского.
В 1812 году мадам де Сталь сделала пророческое наблюдение. Не зная русского, она, тем не менее, восхищалась им и писала: «Музыкальность и выразительность звучания этого языка заметна даже тем, кто его не понимает». Она полагала, что русские допустили ошибку, пытаясь подражать французской культуре. «Их писателям следует извлекать поэзию из тайников своей души. Гениальность придет к ним в искусстве, и особенно в литературе, когда они найдут способ привнести в язык свою сущность, так, как она проявляется в их поступках». Именно это сделал гений Пушкина. В его произведениях открылось не только новое содержание, но и новый литературный стиль, отличающийся современным звучанием языка и высокой степенью совершенства, чего не было ранее. Сохранив изящество классической поэтической формы восемнадцатого века, почерпнутое русскими из французской культуры, Пушкин отказался от риторики и приблизил литературный язык к обычной разговорной речи, не утратив при этом его гармонии. Хотя Пушкин жил в уединении в Михайловском, его произведения публиковали в столице, ими зачитывались, и он слыл «русским Байроном» и величайшим поэтом страны.
В 1826 году, после смерти Александра I и подавления восстания декабристов его братом, только что вступившим на трон Императором Николаем I, Пушкину разрешили вернуться из ссылки. Николай I сделал поэту неожиданное предложение. Расценивая Пушкина как самого блестящего поэта России, он пожелал стать единственным цензором его сочинений. Это была любезность, царственное признание величия и популярности Пушкина. С этого момента все произведения поэта оказывались под пристальным взором Императора, лично знакомившегося с ними и дававшего согласие на их издание. Пушкин был поставлен в неприятное и двусмысленное положение, будучи одновременно и протеже Николая I, и его пленником.
