где и обосновался отряд. Дачами на Смоленщине называют большие участки леса. Цель уже близка; сделав ложную петлю, чтобы запутать след, партизаны остановились на небольшой поляне.
— С прибытием, товарищи! — Анисим Ильич распределил места для всех отделений. Разведчики расположились на краю поляны. Люба огляделась. Снег. Темень. Густой лес сухо шумит голыми ветвями, воет ветер…
Люба вместе с разведчиками расчищала большую яму, диаметром метров в пять. Из длинных жердей и еловых веток над ямой соорудили высокий шатер, но верхнюю часть оставили открытой, чтобы выходил дым от костра, который должен гореть все время. Морозы в феврале и марте 1942 года стояли такие, что даже эта напряженная работа не очень-то согревала. Развели костер, в котелках закипела вода — все повеселели.
— Огонь в очаге — уже жизнь, — сказал Володя Бородин Любе.
Она выбрала себе место у входа в шалаш справа, разложила вещи и сразу принялась за карабин. Разбирая карабин, Люба ощущала то же самое, что ощущают другие женщины за вышиванием или вязанием. Она уходила мыслями в прошлую жизнь. «Что-то сейчас делает мама? Наверное, ждет не дождется письма. А ведь ей и рассказать-то нельзя, где мы и что будем делать». Дома печка, и ее неказистое и сырое прежде жилье показалось вдруг таким благоустроенным и теплым по сравнению с ее лесной квартирой…
Началась партизанская жизнь. В шалаше царил суровый благородный дух мужской дружбы. Говорили немного. В отделении разведчиков по соображениям конспирации особенно и не рассказывали, куда и зачем уходит партизан. Ушел — значит, на задание. Пришел — легче всем на душе.
Постепенно отряд стал налаживать связь с местным населением.
Любу Анисим Ильич берег для серьезных заданий. В сорока километрах от лагеря находился Смоленск, где располагались штабы большой группы немецких армий, аэродромы, военные склады. Туда и была направлена Люба вместе с разведчицей из деревни Чача.
По лесу партизаны их везли на лошадях, а по шоссе девушки пошли одни. На разведчицах была крестьянская одежда. Они везли сани с продуктами, якобы для того, чтобы обменять их в городе на соль, спички, керосин.
Добравшись до Смоленска, девушки, прежде чем попасть на рынок, долго ходили по городу, приглядывались и старались запомнить как можно больше. Люба сейчас в нарочито скромной одежде оставалась незаметной в толпе. Только чаще, чем всегда, билось Любино сердце, да еще зорче стад взгляд. С ненавистью смотрела она на фашистов, нахально и свободно расхаживающих по русскому городу… Какой-то вертлявый немецкий офицер стал даже нервно оглядываться, очевидно, почувствовал, что на него смотрят. Люба нагнулась к саням. И дала себе слово сдерживаться. «Лучше попрошусь у Воропаева на операцию вместе с партизанами».
В этот же вечер ценные сведения, добытые девушками, были переданы в Москву.
Ночью наши самолеты совершили налет на Смоленск.
Воропаевцы получили приказ — необходимо ликвидировать школу шпионов-радистов «Сатурн», обосновавшуюся на даче в Красном Бору. Подойти к ней было невозможно. Вокруг минные поля, колючая проволока, все деревни в радиусе восьми-десяти километров заняты крупными гарнизонами.
Люба вместе с разведчицей из соседнего партизанского отряда Лидой Младовой — учительницей Бабневской школы, отправилась в Красный Бор. Многое удалось узнать отважным партизанкам, но позже Лида Младова попала в руки гестаповцев. Двое суток фашисты ее истязали и, ничего не добившись, расстреляли.
Всего два месяца отряд находился в смоленских лесах, а Любе казалось, что прошла целая вечность. Столько пережито!
Наконец Люба вырвалась в свою первую боевую операцию. Двенадцать человек под командованием начальника штаба Павла Предтеченского отправились на задание — уничтожить гитлеровских наймитов — полицаев. Партизаны на лодках отчалили от берега, двинулись в путь…
Операция была проведена успешно. Люба наравне со всеми действовала смело и находчиво. Группа возвращалась обратно.
Но в селе нашлись предатели, которые донесли о действиях партизан командованию большого немецкого гарнизона. Гитлеровцы выслали три танка, пятьдесят автоматчиков и отряд конницы. Около деревни Андрюпы фашисты устроили засаду.
23 апреля 1942 года партизанская группа вышла на пригорок перед деревней. В это время танки выдвинулись из-за домов и открыли огонь.
— Люба, идем с нами! — крикнул Рогачев, уводя часть группы влево. Но она была уже далеко и с другой группой вполроста отходила. Танки усилили огонь прямой наводкой по этой группе партизан, уходящей вправо. Сразу же был убит Володя Бородин. Погибли Павел Предтеченский, инженер-москвич; Егор Долголеев — учитель из Козельска и Евгений Сиохин — тракторист-сибиряк, комсомолец. Осколок настиг и Любу…
Лилась Любкина кровь, согревая еще не оттаявшую после суровой зимы землю. Под кромешным огнем навзничь лежала Люба, медленно в последний раз закрывая глаза. Запрокинулась голова, упала шапка, рассыпались светлые волосы, открывая чистый ясный лоб. Так оборвалась жизнь Любы Кулаковой, Любы-Любушки, замечательной лыжницы, самоотверженной и смелой разведчицы, предводительницы и гордости гольяновских мальчишек, их Снежной королевы.
Оставшиеся в живых семеро партизан с трудом добрались до лагеря с твердой решимостью отомстить за гибель боевых друзей.
Трагедия разыгралась на глазах жителей небольшой деревушки Линьки[8]. Двое суток фашисты не давали возможности похоронить погибших партизан.
Так и не выполнив намеченной операции по уничтожению партизанской группы, гитлеровцы ушли из деревни.
Через двое суток местные жители прощались с погибшими партизанами. Хоронила Любу и Анна Трофимовна Гаврекина. «Видели бы вы, как хороша была ваша дочь», — писала она через несколько лет Любиной маме…
«Мамочка, ты не волнуйся, все будет хорошо…» — в который раз читала Евдокия Трифоновна весточку от Любы. От нее долго скрывали гибель дочери, подальше убирали газеты, на улицу выходили вместе с ней. Но как-то дошла до нее страшная весть, и Евдокия Трифоновна слегла.
Вовка Щукарь, узнав о смерти Любы, добился направления на фронт, ушел мстить за Любу и погиб. Сложили головы и оба Николая — Антоневич и Мокротов. Не знала Люба, что в письмах рассказывала о своей любви уже погибшему Николаю Антоневичу.
12 апреля 1945 года Евдокии Трифоновне вручили пакет из Кремля.
«Президиум Верховного Совета
12 апреля 1945 года Москва — Кремль
Кулаковой Евдокии Трифоновне
По сообщению военного Командования Ваша дочь красноармеец Кулакова Любовь Алексеевна в боях за Советскую Родину погибла смертью храбрых.
За совершенные Вашей дочерью, Любовью Алексеевной Кулаковой, боевые подвиги в борьбе с немецкими захватчиками она награждена орденом ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ ВТОРОЙ СТЕПЕНИ.
Орден ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ ВТОРОЙ СТЕПЕНИ и орденская книжка, согласно статье 10-й статута ордена Отечественной войны, передаются Вам на хранение как память о дочери, подвиг которой никогда но забудется нашим народом.
Первый заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н. Шверник».
Люба Кулакова осталась
