—Уходи, убирайся! — крикнула ему Сыози. — Я уже вызвала полицию!
—Где Элеонор? — снова спросил он.
—В Лондоне! — крикнула в ответ Сьюзи. — Со своим другом.
Молодец девочка, подумал я. Хорошо держится. Потом некоторое время было тихо, слышалось лишь учащенное дыхание.
— Сьюзи? — окликнул ее я. — Что там происходит?
— Он убежал, — ответила она. — Исчез за углом здания, там, где больница. Как думаете, он вернется или нет?
— Не знаю, — ответил я. — Но на всякий случай оставайся в машине. Мы вызвали полицию. Они уже едут. Сиди в машине, пока не появятся. — Одна надежда, подумал я, что Трент скрылся за углом здания не для того, чтоб прихватить свою знаменитую бейсбольную биту и начать прокладывать путь в машину Сьюзи.
— Кто этот тип, черт бы его побрал? — спросила она.
— Не знаю, — солгал я. — Ну, уж определенно, что не младший брат Элеонор. Может, просто какой-то маньяк, преследующий женщин.
— О господи! — повторила она, но прежнего страха и напряжения в голосе не было. — Ведь он мог меня изнасиловать.
— Нет, Сьюзи, — спокойно и уверенно ответил я. — Он не из той породы. И делать бы этого не стал. Так что успокойся, с тобой все в порядке. Опиши его полиции, и они начнут его искать. И еще попроси, пусть сходят в паб и попросят кого-нибудь из коллег побыть с тобой.
— Но мне совсем не хочется здесь торчать, — жалобно протянула она.
— Ладно, ладно, — ответил я. — Посиди еще немного. А потом делай что хочешь.
К этому времени она почти совсем успокоилась. Видимо, ветеринары народ закаленный.
—Полиция прибыла, — в голосе ее слышалось облегчение.
—Вот и прекрасно, — сказал я. — Перезвони Элеонор чуть попозже, после того, как поговоришь с ними.
—Хорошо, — ответила она. — Позвоню. — Теперь ее голос звучал вполне нормально, мне показалось даже, ее немного забавляет эта ситуация. Сказывался спад напряжения.
Я отключился и отдал мобильник Элеонор.
— Почему ты не сказал ей, что это Джулиан Трент? — с укоризной спросила она.
— Во-первых, мы на все сто процентов не уверены, что это был именно он. Пусть даже больше некому. Люди из полиции должны вскоре связаться с нами, поскольку звонила ты им с моего телефона, так что номер теперь у них имеется. И ты должна будешь назвать им свое имя.
Она кивнула.
— Если захотим, — продолжил далее я, — можем назвать им имя Трента в качестве подозреваемого. Но уж определенно не станем сообщать им, что, по моему мнению, он приехал в Лэмбурн угрожать тебе. Иначе я могу проиграть дело Митчелла.
— Нет, — со всей решимостью ответила Элеонор. — Мы этого делать не станем.
Умница девочка, снова подумал я. А потом позвонил отцу.
— Привет, — сказал он.
— Привет, пап. Ну как поживаешь? Как тебе солнечный Девон?
— Надоел до чертиков, — ответил он. — Когда можно будет поехать домой?
— Скоро, — ответил я. — Дам тебе знать. И, пожалуйста, прошу, наберись терпения и побудь там еще немного.
— Но почему? — воскликнул он. — Почему я должен торчать здесь?
Я ничего не сказал ему о Джулиане Тренте. Возможно, следовало бы, просто не хотелось его волновать. Я отнял у него привычный мир, где он жил в свое удовольствие, возясь с цветами в саду, играя в бридж с соседями. К чему забивать ему голову какими-то маньяками, орудующими бейсбольными битами?..
— Все расскажу, обязательно, прямо на следующей неделе, — обещал я. — А тем временем, может, съездишь куда-нибудь? Взять машину и прокатиться в Дартмур?..
— Я там уже был, — ответил он. — К чему переться второй раз?
Тут я окончательно сдался.
— Ну, тогда просто останься в Сидмауте еще на несколько дней, — резко заметил я.
— Не смей указывать мне, что делать! — огрызнулся он.
— Пожалуйста, папа!.. — взмолился я.
— Странный ты все же мальчик, — пробормотал он в ответ. То был вполне обычный и частый его комментарий.
— Возможно, — согласился я. — Но только очень прошу тебя, пап, останься. Это важно. Пожалуйста, сделай, как я прошу.
— Ладно, — нехотя буркнул он. — В конце концов, ты за все это платишь.
Что правда, то правда, а проживание в отеле «Виктория» в Сидмауте дешевым не назовешь. И мне пришлось сообщить ему по телефону данные моей кредитной карты, а также выслать подписанный мною факс, гарантирующий полную оплату.
Зная, что каких-то пятнадцать минут назад Джулиан Трент находился в Лэмбурне, мы с Элеонор немного расслабились. Спокойно и неспешно перенесли из ее машины в гостиницу все наши вещи, затем портье отогнал автомобиль на стоянку.
Я плотно закрыл и запер изнутри дверь в камеру и впервые за довольно долгое время почувствовал себя в безопасности. Потом позвонил дежурной в холле и попросил принести в номер бутылку красного вина и бокалы. Итак, нам с Элеонор предстояло просидеть взаперти в камере весь уикэнд, но это вовсе не означало, что мы не могли позволить себе хотя бы небольшие удовольствия и развлечения, чтоб скоротать врет.
И вот официант принес нам вино, мы заказали еще и еды. Затем я позвонил дежурной и попросил проследить за тем, чтоб нас не беспокоили и по телефону ни с кем не соединяли.
— Будет исполнено, сэр, — ответила она.
— Так расскажи мне, — попросила Элеонор спустя некоторое время. — С чего это ты вдруг решил, что мне грозит опасность от Джулиана Трента? Ведь до этого он ничего такого в мой адрес не предпринимал.
— Да с того, что нескольким свидетелям разослали повестки с требованием явиться в суд и дать показания. И теперь он точно знает, что его приказания я не выполню. Думаю, он попытается использовать тебя как еще один аргумент в этом нашем с ним споре.
— Похоже, ты прав, — кивнула она. — И что же теперь?
Я оглядел наш номер-камеру. Его создали, соединив три старые камеры, уничтожив между ними перегородки. А вот решетки на высоких окнах остались, и нам, как и прежним обитателям, это давало возможность видеть свет, но не пейзаж. К счастью, здесь выгородили место для самого современного туалета с ванной, так что выносить ведро не приходилось.
—Вот что, Элеонор, — начал я и заглянул ей прямо в глаза. — Ни один человек на свете, даже ты, никогда до конца не поймет, с какими страшными людьми нам пришлось иметь дело. Хотя теперь, думаю, ты начинаешь понимать. И существуем мы не в какой-то там телевизионной драме, где вместо крови клюквенный сок и где большинство героев ведут себя достаточно прилично. Это история шантажа и убийства, где главными героями являются по-настоящему опасные люди, готовые прихлопнуть человека как муху. — Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза. — Но я не собираюсь позволять им делать это и далее.
—Но как? — спросила она.
И я ей рассказал. Кое-что она уже знала, обо всем остальном даже не догадывалась. Я говорил больше часа, и все это время слушала она очень внимательно, не перебивая.
И лишь когда я наконец умолк, она задала мне всего один, но очень важный вопрос:
— Почему ты не хочешь обращаться в полицию?
— Потому что мне нужен еще один день в суде, — ответил я. Мне не хотелось признаваться в том, что на протяжении довольно долгого времени я подвергался угрозам и никому об этом не сказал. Я слишком дорожил своей карьерой.
И я рассказал Элеонор, что собираюсь делать в понедельник, когда в суде с утра возобновятся слушания.
—Если только мы с тобой доживем до этого понедельника, — заметила она.
Теперь уже она меня пугала. Ради разнообразия, наверное.
Глава 20
—Всем встать! — объявила секретарь суда.
Судья вошел через свою дверь, слегка поклонился всем присутствующим, занял свое место на возвышении. Все остальные тоже сели. Процесс начался.
— Мистер Мейсон, — обратился ко мне судья.
— Да, ваша честь, — поднялся я.
— Сэр Джеймс Хорли по-прежнему отсутствует? — спросил он, приподняв брови.
— Да, ваша честь, — ответил я.
— И вы, и ваш клиент согласны продолжить слушания и довести дело защиты до конца, действуя практически в одиночку?
— Да, ваша честь, — сказал я.
Стив, находившийся в стеклянной клетке, тоже кивнул в знак согласия.
— И мне нет необходимости напоминать о том, что этот факт не сможет послужить основанием для пересмотра дела? — спросил судья.
— Никакой необходимости, ваша честь, — ответил я.
Судья кивнул, словно в подтверждение этих слов, и стал перелистывать бумаги, лежащие перед ним на столе.
— Ваши свидетели присутствуют? — спросил он.
— Насколько мне известно, да, ваша честь, — ответил я. На самом деле я не выходил и не проверяд, но, судя по довольному лицу Брюса Лайджена, свидетели были на месте.
Я вообще никуда не выходил с вечера пятницы.
А в пятницу, ровно в десять тридцать вечера, в моем гостиничном номере вдруг зазвонил телефон.
— Я же сказал, ни с кем не соединять! — сняв трубку, заметил я оператору гостиницы.
