—Каждый год к нам привозят около двухсот кобыл. Жеребята появляются на свет в соответствующих условиях, под присмотром ветеринаров и целой команды специально обученных конюхов. Наш центр стал весьма популярен среди конезаводчиков и владельцев лошадей, они вполне довольны уровнем обслуживания и заботы, которые получают поступившие к нам животные.
Двести кобыл — это примерно в два раза больше того числа, что выдал мне Ларри Клейтон десять дней тому назад, сидя закинув ноги в ковбойских сапогах на стол. Однако я не стал уличать Роджера Рэдклиффа в столь незначительном преувеличении и саморекламе, которые он только что продемонстрировал.
— И как долго существует ваш бизнес? — спросил я.
— Лет семь-восемь, — ответил Рэдклифф. — Но он все разрастается и расширяется, особенно в последнее время.
— И каковы же причины этого расширения? — спросил я.
— Просто мы работаем на совесть, — ответил он. — И потом за последний год я смог сделать в бизнес значительные инвестиции.
— И наличием средств для этих инвестиций вы, судя по всему, обязаны успехам своего жеребца по кличке Перешеек? — спросил я.
—Да, — ответил он. — Именно так.
—Мистер Рэдклифф, — начал я, — некоторые из членов жюри присяжных не слишком разбираются в скачках. Так что, может, вы расскажете им о своем Перешейке поподробнее?
Я взглянул на судью. Он смотрел прямо на меня, приподняв кустистые брови, отчего они практически слились с пышным париком из конского волоса.
— Строго говоря, Перешеек уже не является моей лошадью, — ответил Роджер Рэдклифф. — В конце прошлого года его отправили на конезавод, и теперь акции на него принадлежат другим людям и организациям. Я сохранил лишь две акции из шестидесяти.
— Но во время его карьеры, то есть выступлений на скачках, именно вы являлись его владельцем, ведь так?
— Да, так. — Он улыбнулся каким-то своим приятным воспоминаниям. — И это я вывел и вырастил его. Мне принадлежала его мать, и родился он у нас в центре. И я решил оставить его у себя на какое-то время. И теперь рад, что поступил именно так.
— Значит, он успешно выступал на скачках? — спросил я.
— Да, весьма успешно, — ответил Рэдклифф. — Он выиграл чемпионат для двухлеток, а в 2007-м был назван Лошадью Года. Но особенно удачным был прошлый год. — Рэдклифф явно упивался собой и окончательно расслабился. — В мае он выиграл приз в две тысячи гиней на скачках в Ныомаркете, затем в июне — Дерби в Эпсоме и, наконец, в октябре прошлого года получил кубок «Классика породы» в Калифорнии. Так что, как видите, очень удачный выдался год. — И он широко улыбнулся присяжным. Многие из них ответили улыбками.
В зал заседаний на цыпочках вошла Никки, присела рядом с Элеонор.
— Все готово, — шепнула она мне в спину. Я обернулся к ней, наклонился.
—Хорошо, — шепнул я в ответ. — Глаз с двери не спускай. Я дам тебе сигнал. А теперь иди.
Она поднялась, поклонилась судье и тихо вышла.
—Мистер Мейсон, — сказал судья, — уверен, и мне, и присяжным страшно понравился этот маленький экскурс в историю коневодства. Но прошу вас придерживаться темы нашего заседания, иначе мне придется отпустить мистера Рэдклиффа к его многотрудным делам и обязанностям.
—Да, ваша честь, — покорно пробормотал я. Роджер Рэдклифф продолжал стоять с гордо поднятой головой. Он явно упивался моим смущением. Что ж, подумал я, пришло время стереть эту насмешливую ухмылку с его физиономии.
— Мистер Рэдклифф, — начал я, — мы уже слышали здесь, что вы едва знали жертву убийства. Но насколько хорошо вы знакомы с ответчиком, мистером Митчеллом?
— Ненамного лучше, чем с Барлоу, — ответил он. — Митчелл был чемпионом по скачкам с препятствиями среди профессионалов. Лично я никогда лошадей для стипль-чеза не разводил, но был немало о Митчеле наслышан. Может, и встречались несколько раз на всяких там мероприятиях. Сколько точно, не помню.
— Ну, а теперь о мисс Милли Барлоу, сестре Скота Барлоу. Вы ее знали?
От внимания моего не укрылось, как натянулась у него кожа в уголках глаз. Он занервничал.
—Нет, не думаю, — спокойно ответил Рэдклифф.
Первая ложь.
— Вы уверены? — продолжал настаивать я.
— Совершенно уверен.
— Она хирург-ветеринар, специализировалась на приеме родов, — пояснил я. — И, к сожалению, умерла в прошлом июне. Ну, не припомнили?
— Слышал, что какая-то ветеринарша умерла прямо на вечеринке в прошлом году, — сказал он. — Это она была?
— Да, — ответил я. — Она. И в январе следователи пришли к выводу, что Милли Барлоу покончила с собой, сделав себе инъекцию анестезирующего средства под названием «тиопентал» на основе барбитуратов.
— Прискорбно слышать, — невозмутимо заметил он. — Однако не вижу никакой связи…
— Мистер Рэдклифф, — перебил я его, игнорируя эту ремарку, — у вас был роман с Милли Барлоу?
— Нет, не было! — почти прокричал он. — Да как вы только посмели предположить такое?..
Он покосился на жену Дебору. Она вошла в зал заседаний вместе с ним и теперь сидела за спиной у мистера и миссис Барлоу. Я тоже обернулся, но выражения ее лица не разобрал.
— Мистер Рэдклифф, вы присутствовали на вечеринке, во время которой умерла мисс Барлоу?
— Да, — ответил он, — я там был.
— И помните, в честь чего состоялся этот прием?
— Да, помню, — ответил он. — Мы с Саймоном Дейси устроили этот прием в доме Дейси, чтобы отметить победу Перешейка в Дерби.
— А Саймон Дейси был тренером этой лошади, верно?
— Да, — ответил Рэдклифф.
— Помните, по какой причине гостьей этого приема стала Милли Барлоу? — спросил я его.
— Мистер Мейсон, — вмешался судья, — эти ваши вопросы действительно соответствуют делу, которое рассматривает наш суд?
— Ваша честь, — ответил я, — выступавшие до меня представители обвинения ясно дали понять, что интимные отношения, существовавшие между ответчиком и мисс Барлоу, стали основной причиной антагонизма между ответчиком и жертвой. Отсюда обвинение сделало вывод, что это и было мотивом убийства. А потому я намереваюсь исследовать эти отношения более углубленно, с учетом безвременной кончины мисс Барлоу в июне прошлого года.
— Что ж, хорошо, — сказал судья. — Можете продолжать.
— Благодарю вас, ваша честь. — И я вновь повернулся к свидетелю. — А теперь, мистер Рэдклифф, отвечайте на вопрос. Вы знали, по какой причине мисс Барлоу была приглашена на прием?
— Понятия не имею, — ответил он. — Я же говорил вам, что не имел чести быть знакомым с этой девицей.
— Тогда почему, — я взял со стола листок бумаги, — вы приобрели новенькую спортивную машину и подарили ее мисс Барлоу?
Он растерялся, но быстро взял себя в руки.
— Понятия не имею, о чем это вы.
— О чем? Я говорю о ярко-красной «Мазде МХ-5», приобретенной вами в сентябре 2007 года в салоне «Мазда» в Ньюбери. — Я приподнял руку с листком бумаги, который в прошлую пятницу раздобыла для меня Никки у дилеров салона. — Стоимостью пятнадцать тысяч семьсот пятьдесят фунтов.
Он стоял молча и не сводил с меня ненавидящих глаз.
— Да будет вам, мистер Рэдклифф! — укоризненно заметил я. — Вы что же, хотите сказать суду, что не были знакомы с девушкой, которой подарили новенькую машину стоимостью свыше пятнадцати тысяч фунтов?
— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал он. — Ни в какие салоны, ни к каким дилерам я не обращался.
— Мистер Рэдклифф, — начал я, — в прошлую пятницу помощник моего солиситора заходила к дилерам этого салона, и они сказали, что прекрасно помнят, кто покупал у них машину. А запомнили по той причине, что оплата была произведена сразу и полностью, банковским чеком, что довольно необычно в наши дни. Причем на чеке не значилось имени покупателя. Однако представитель фирмы узнал покупателя и сказал, что именно он изображен вот на этом снимке.
Я поднял большую брошюру в глянцевой обложке, которую прихватил с собой еще во время первого визита в центр. На лицевой стороне была размещена крупная фотография улыбающихся Роджера и Деборы Рэдклифф, они стояли в паддоке в окружении кобыл и жеребят. Эту же брошюру я сперва показал Патрику Гамильтону в его конторе, а затем — Джозефу Хыозу и Джорджу Барнету в прошлую пятницу, во время поездки в Раннимид.
—Если желаете, Могу вызвать в качестве свидетеля торгового представителя салона «Мазда», — добавил я. Рэдклифф промолчал: видно, такого желания у него не возникло. — А теперь, мистер Рэдклифф, пожалуйста, расскажите присяжным, по какой такой причине в сентябре 2007 года вы подарили новую машину стоимостью свыше пятнадцати тысяч фунтов мисс Милли Барлоу.
— Это вас не касается, — буркнул в ответ Рэдклифф.
— Мистер Рэдклифф, — вмешался судья, — вы должны ответить на этот вопрос. Вы имеете право не отвечать на вопросы только в том случае, если ответы на них содержат инкриминирующие вас факты. А тогда этот вопрос уже может заинтересовать полицию, ну, вы меня поняли.
