пожала плечами я, наливая себе еще один бокал вина.
«Если мы не будем говорить об этом, может быть, этого и не произойдет», – подумала я про себя. Я включила очередную серию криминального шоу, которое мы смотрели, и не подняла глаз, когда он ушел – он, конечно, не хлопнул входной дверью, но закрыл ее с большей силой, чем обычно. Я слышала, как он спускается по лестнице, и ощутила, как бешено у меня заколотилось сердце. На экране детектив нашла убийцу и как раз приближалась к нему, преследуя на темной улице. Капли дождя хлестали ее по лицу, когда она потянулась, чтобы схватить его, но промахнулась всего на несколько дюймов, поскользнулась и упала. «Если Тэ вернется, – сказала я себе, – если я услышу, как он стучит во входную дверь, я впущу его и на этот раз попрошу остаться». Но вместо этого я услышала, как завелась и отъехала его машина, и мы несколько дней не переписывались и не звонили друг другу.
Юнхи спросила, cмогу ли я спланировать для нее предсвадебную вечеринку. Она сказала, что знает, как глупо заботиться о вечеринке, когда у нее уже были запланированы девичник и помолвка, но она все равно хотела организовать это мероприятие. Я бросила один взгляд на табличку в Гугл-документах, которую она подготовила, куда включила все вещи, которые хотела учесть, и людей, которых хотела пригласить, и закрыла его.
Я открыла электронную почту, приготовившись связаться с другими подружками невесты, которых она выбрала, посовещаться с ними о возможных местах, сроках и времени, а затем внезапно так устала от перспективы координировать действия этих почти незнакомых мне людей, от необходимости учитывать расписание и возможности десяти разных человек и продумывать тему, украшения и идеи для вечеринки, что вместо этого открыла бутылку вина и употребила ее вместо ужина. На следующее утро я проснулась, опаздывая на работу, с кучей сообщений от Юнхи о том, что ей нужно для предсвадебной встречи, последнее из которых было: «Неважно. Я сделаю все сама». Я позвонила ей, но она не брала трубку.
«Мне жаль, – написала я в ответ, – дела с Тэ идут не очень хорошо. Просто на меня сейчас многое навалилось».
«Все в порядке, – ответила она. – Ты не изменяешь своим привычкам».
Когда Тэ наконец сообщил мне, что его приняли в программу и что через две недели он отправится в тренировочный лагерь в Аризоне, я чувствовала себя на удивление спокойно и собранно. Я подумала, что это больше не имеет значения, потому что в каком-то смысле я потеряла его в тот момент, когда он решил подать заявление. Казалось, он тоже больше не хотел говорить на эту тему. Той ночью, когда я потянулась к нему в темноте, мне показалось, что даже если физически он все еще рядом со мной, в мыслях он уже где-то очень далеко, затерялся среди звезд и планет, и единственное, что привязывает его к Земле – моя потребность в нем, такая же огромная и безмолвная, как ночное небо.
Позже ему приснился ночной кошмар. Они всегда начинались одинаково: он слегка вздрагивал во сне, потом вскрикивал и говорил что-то по-корейски, слишком невнятно, чтобы я сумела разобрать. Я по опыту знала, что будить его – плохая идея, поэтому просто обняла его, гладила по волосам и говорила, что все в порядке, что ему не нужно бояться, пока он не перестал дрожать и его дыхание снова не стало глубоким и ровным. Я никогда не спрашивала, что ему снилось, а он никогда не рассказывал мне о своих снах.
Утром я проснулась раньше него и увидела, что на приставном столике рядом с ним аккуратно лежит маленький блокнот в кожаном переплете, который он использовал для записи дел и напоминаний о важных вещах – очаровательная старая привычка, о причинах появления которой я никогда особо не задумывалась. Я открыла его на составленном Тэ списке вещей, о которых нужно позаботиться перед отъездом: купить батарейки и термобелье, поговорить с домовладельцем, уволиться с работы, подписать документы, продать машину. Я пробежалась по пунктам списка, даже не уверенная, что именно ищу, пока не добралась до самого конца, где его аккуратным мелким почерком было написано: «Сказать Ро». Под строкой была проведена четкая грань, которая сообщала мне то, в чем я не желала признаваться самой себе.
Я быстро оделась и покинула квартиру, позаботившись забрать все свои вещи, которые обычно оставляла у него дома, вроде запасных контактных линз и свитера. Я поколебалась, прежде чем взять зубную щетку, которую он держал для меня в ванной, и выбросила ее в мусорное ведро на выходе. Я окинула последним долгим взглядом его спящую фигуру, наблюдая за тем, как утренний свет просачивается сквозь жалюзи и выделяет каждый волосок на его руках красным и золотым, а затем закрыла за собой входную дверь и ушла.
Глава 13
Настоящее время
Когда мне было шестнадцать, я научилась самостоятельно печь торты для одного парня. Он был моим первым бойфрендом – высоким, худощавым и с крючковатым носом; его звали Майкл Дуглас, хотя он был известен как просто Майк. Майк носил все черное и слушал группы с такими названиями, как «Металлоломный рот» и «Матереубийца», обложки альбомов которых пугали меня, хотя я притворялась, что мне нравится их музыка, чтобы произвести на него впечатление.
Мы были слишком застенчивы, чтобы заниматься чем-то кроме болтовни и поцелуев на парковках и в торговых центрах, но когда наступил его день рождения, я решила испечь для него торт. Мне показалось, что хорошие девушки должны делать такие сюрпризы для своих парней. Юнхи помогла мне найти в интернете рецепт шоколадного торта с арахисовым маслом и глазурью со вкусом кофе – Майк, похоже, питался исключительно бутербродами с арахисовым маслом и любил кофе, что тогда казалось мне верхом изысканности – и я принялась за работу. Был вечер накануне его дня рождения, и я решила взять торт с собой в школу на следующий день.
– Что ты делаешь? – спросила Умма, входя на кухню.
Она только что проснулась после долгого дневного сна, которому начала предаваться после исчезновения Апы, и выглядела уставшей: темные круги под глазами делали ее лицо изможденным. Я стояла по локоть в муке и сахаре, умудрившись немного испачкать даже волосы.
– Пеку торт для друга, – потупила взгляд я.
– Ты устраиваешь бардак, – возразила она
Она посмотрела на банки, которые я открыла, на разлитую по столу жидкость.
Когда я была маленькой, Умма все время что-нибудь пекла – печенье, торты, кофейные пирожные и банановый хлеб, каждую неделю, чтобы затем отнести выпечку в церковь. Другие прихожанки восхищались угощением,
