– Помню, как убила Александра Сергеевича Пушкина, – с горькой усмешкой заявила девушка, нашаривая у себя за спиной завязки корсета. – Будет что внукам рассказать!
– А… еще что-нибудь? Что-нибудь… странное?
– Есть такое, – помедлив, кивнула Полина. – Не так отчетливо, но… Будто мы уже однажды возвращались сюда из 1837-го… Да ну, чушь! – решительно мотнула она длинной челкой.
– А если не чушь? – подался вперед я. – Возвращались мы – и… что?
– Тебе так вот приспичило мое дежа вю обсудить? – нахмурилась девушка. – Вообще-то это совсем не то, чем стоит хвастаться!
– Мы уже возвращались из 1837-го – и что было потом? – не отступал я.
– Что-что… Ты пришел… То есть мы не вместе вернулись? – удивленно спросила она – не то у меня, не то у самой себя. – Странно… Слушай, и миссию мы тогда провалили! – сообразила Полина. – Погоди, я что-то запуталась. Получается, это нам что, дали второй шанс? Так вообще бывает?
– По ходу, бывает, – хмыкнул я. – Второй шанс, да… Так что было дальше?
– Я набрала Панкратову… Нет! Сначала – еще до твоего прихода – сюда, под мост, сунулся какой-то хмырь и всучил мне конверт. Там внутри был телефон. Тот зазвонил, и мне сказали, что Орден уничтожен… Что?! – до крайности поразилась девушка собственным словам. – Крутись Уроборос! Я помню, как мы с тобой пришли к штаб-квартире, эти цветы, эти списки на стене… Помню звонки от «Хозяина»! Помню Ярославль… Помню, как… Помню. Как. Меня. Убили, – бесцветным голосом выговорила она.
– А следом меня, – сообщил я напарнице. – И сразу – вот это вот все… – обвел я жестом наше убежище под мостом.
– Я должна позвонить отцу! – сорвавшись с места, Полина бросилась к тайнику, где были спрятаны наши вещи, и выхватила оттуда смартфон. Ее пальцы заскользили по экрану. Затем, поднеся трубку к уху, девушка несколько секунд напряженно вслушивалась в нее – и вдруг безвольно уронив руку, прошептала в ужасе: – Абонент недоступен…
– Не может быть! – похолодел я. – Все же… Все должно было измениться! Набери еще кому-нибудь!
Однако напарница меня уже словно не слышала.
Сделав шаг вперед, я забрал из ее вялых пальцев гаджет, оживил успевший затемниться экран, нашел в «контактах» фамилию Панкратова и нажал на «вызов». Почти сразу послышался гудок, а за ним знакомый, веселый такой голос:
– Да, Полинк!
– Виктор, это не Полина, это Игорь! – заорал я так, словно собирался переговорить с Москвой без посредства телефонной линии.
– Что случилось? – мигом переключившись с радостно-беззаботного тона на обеспокоенный, поинтересовался Панкратов.
– Нет, нет, у нас все в порядке, – понизив голос до почти нормального, поспешил заверить его я. – А… У вас как? Что с Орденом?
– А что с ним сделается? – усмехнулся мой старый напарник. – Это ж Орден!
– Это ж Орден… – завороженно повторил я за ним. – И ничего… необычного? – уточнил все же.
– Да нет, все как всегда. Никаких новостей… А вот тебе, чувствую, есть что рассказать, – заметил Виктор.
– Есть, – подтвердил я. – Еще как есть. Но не по телефону.
– Тогда руки в ноги – и в Капотню! – бросил Панкратов.
– В Капотню? – не понял я. – А, ну да, конечно… – нет, понял – просто не сразу вспомнил.
Уже не первый десяток лет штаб-квартира Ордена размещалась на южной окраине Москвы, в Капотне. Какая Волоколамка? Кто сказал «Волоколамка»? Вам бы только все запутать!
* * *
– Так вот ты какой, Глобальный Парадокс… – задумчиво проговорил Гроссмейстер, выслушав наш с Полиной доклад.
– Вообще-то, не такой уж он и глобальный, – протянул Виктор – в роскошном кабинете Анатолия Сергеевича, на первый взгляд, не отличимом от того, что помнился мне по той, прежней штаб-квартире, мы собрались вчетвером. – Мир вокруг как стоял, так и стоит…
– Нет, – покачал головой глава Ордена. – Этот мир уже никогда не будет прежним. По крайней мере, для нас…
– У меня есть вопросы! – почти перебив Гроссмейстера, вскинул голову я.
– Что ж, полагаю, Игорь, вы имеете на них право, – невозмутимо кивнул Анатолий Сергеевич.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ну, о’кей, поехали…
– Раз теперь… точнее, раз уже давно Орден прописан здесь, в Капотне – значит, то наше письмо из 1913 года вы не получали?
– Нет, разумеется, – ответил Гроссмейстер.
– И никакого нападения на штаб-квартиру со стороны Легиона не было?
– На нашей памяти – нет.
– Но почему? Ведь отправляясь в 1837-й – а затем в 1881-й – я не мог не знать о Капотне. И, по логике, должен был рассказать Осипу Фомичу…
– Парадокс, – развел руками Анатолий Сергеевич.
– Это не ответ…
– Наоборот, это ответ. Была бы логика – не шло бы речи и о Парадоксе. Логика нарушена – видим Парадокс. Это же не вопрос нашего понимания или непонимания причин и следствий. Время так защищается от необдуманного вмешательства – попирая причинность. Тем Парадокс и опасен. Если верить вашему Осипу Фомичу, это даже в Легионе неплохо понимали…
– Кстати, о Легионе, – подхватил новую мысль я. – Он действительно существует?
– Как минимум, существовал – с 1697 года. Считается, что тогда он был почти равен Ордену по силе. Но по мере того, как мы укреплялись, Легион слабел. До сегодняшнего дня предполагалось, что в конце XIX века он окончательно сошел со сцены. Теперь мы знаем, что это не так – по крайней мере, в одной из версий реальности. Легион не сгинул – он просто затаился. Далеко не факт, кстати, что это произошло именно из-за полученной от вас, Игорь, информации – скорее всего, тут сказался целый комплекс факторов…
– Прошу прощения, Гроссмейстер, но, вообще-то, данная информация относится к пятой степени посвящения, – воспользовавшись тем, что Анатолий Сергеевич умолк, вставил ремарку Панкратов.
– А то, о чем нам рассказали ребята – минимум к шестой, – парировал глава Ордена. – И тем не менее, ты здесь, слушаешь.
– Мне выйти? – подобрался Виктор.
– Да сиди уж, – махнул рукой Гроссмейстер. – А что касается сведений о Легионе… Полагаю, в свете последних событий следует спустить ее по меньшей мере градуса до третьего. И составить план мероприятий по выявлению возможных угроз. Капотню не должна постигнуть судьба Волоколамки – пусть мы с тобой про такую и не помним.
– Это я себе уже пометил, – деловито кивнул Панкратов.
– У вас еще остались вопросы, Игорь? – снова повернулся Анатолий Сергеевич ко мне – уже будто бы в некотором нетерпении.
– Из принципиальных – всего один, – заявил я. – Что насчет Антихриста? Ну, сверхчеловека, которого Машина, типа, пытается вывести путем селекции? Неприятно, знаете ли, чувствовать себя племенным бычком. И еще неприятнее вдруг узнать, что все время служил темной стороне…
– Мы понимаем, что это чушь, – поспешила зачем-то вмешаться в разговор Полина, – но если в нее верят легионеры…
– А не плевать, во что они там верят? – брезгливо поморщился Виктор. – Ясно же, что это бред сивой кобылы!
– Хотелось бы услышать это от вас, Анатолий Сергеевич, – сухо заметил я Гроссмейстеру. – Чушь? Бред? Или что?
К немалому моему – и, пожалуй, не только моему – удивлению, ответил глава Ордена не сразу. С четверть минуты он задумчиво переводил взгляд с Полины на меня, лишь мельком косясь на Панкратова, затем наконец заговорил:
– Как вам сказать, Игорь… И да и нет. Конкретно насчет Антихриста – разумеется, вздор. Отговорка, придуманная Ромодановским, чтобы очернить Брюса перед царем. Тогда выдумка не особо сработала, но вот, не забылась… Но дело в том… – Анатолий Сергеевич снова ненадолго умолк, будто собираясь с мыслями. – Дело в том, что перемещение между потоками действительно нас меняет, – продолжил он, снова обведя присутствовавших в кабинете долгим взглядом. – В современной науке нет подходящего термина для описания ни сути этого воздействия, ни его результатов. Это не мутация, наш геном остается прежним… И все же что-то происходит. Почти неуловимое. Возможно, вовсе нематериальное. Но четко фиксируемое Машиной. И да, эти изменения наследуются. И еще раз да: закрепление их в потомках – одна из целей деятельности Ордена. Не единственная, но одна из. Если хотите, можно назвать это ожиданием рождения сверхчеловека… Сверхлюдей. Которым уже не будет нужна Машина. В этом и состоял замысел Изобретателя – сделать свое детище ненужным. И тем самым не победить Врага в конфликте, поводом к которому послужило создание Машины – а предотвратить само возникновение этого конфликта. Сверхлюди народятся не для войны – а для того, чтобы войны не было! Вот такой расклад, – с какой-то несмелой улыбкой заключил Гроссмейстер. – С грифом высшего, седьмого градуса, на секундочку. Так что очень надеюсь на вашу сдержанность и деликатность, друзья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
