девушку.
— Кто? — не особенно любезно прорычал мне в ухо знакомый голос.
— Совесть твоя, — с ноткой юмора отвечаю. — На разговор особенно не настроен, так что я буду говорить, а ты слушай и запоминай, а ещё лучше записывай, потому что третьего предупреждения точно не будет.
— Бессмертный, что ли?
Показную самоуверенность в его голосе было ни с чем не спутать, и это смешило.
— Будем считать, что да, — поддакнул ему. — Сегодня утром на твой банковский счёт придёт достаточная сумма, чтобы ты смог продержаться на плаву до тех пор, пока ищешь новую работу. И я уверяю, она понадобиться, потому что через две недели тебе предстоит свалить из города.
— Это что, угроза? — фыркнул мой собеседник.
Полагаю, он уже давно догадался, с кем разговаривает.
— Да, и поверь мне, я привык держать своё слово. У меня достаточно нужных связей, чтобы превратить твою жизнь в один бесконечный кошмар, так что не советую проверять на практике, что и как я сделаю, если ты по глупости решишь остаться. Я не желаю видеть тебя рядом с Алиной, её друзьями или семьёй, ты меня понял? Если у тебя мозг ещё не до конца отсох, ты завтра же начнёшь собирать свои манатки.
Кажется, я слышал, как пацан на том конце провода сглотнул, когда понял, что это не розыгрыш.
— Выкачивать деньги шантажом из меня или Алины тоже не советую. Всё, что бы ты сейчас ни пытался придумать, чтобы извлечь из ситуации пользу, не прокатит, так что лучше просто сохрани остатки гордости и исчезни.
— Я понял, — получаю, наконец, ответ, и трубка умолкает.
Вот и славненько. Главное, чтобы этот урод перестал докучать Алине.
И знать ей об этом совсем не обязательно.
После того, как Пожарский отключился, я набрал ещё один выученный наизусть номер и дал последнее на сегодня указание — перевести на один банковский счёт полмиллиона. Естественно, я не оценивал Алину в такую сумму, это всего лишь плата за то, чтобы, по меньшей мере, одна из её проблем навсегда исчезла из жизни девушки. Только когда секретарь подтвердила, что моё распоряжение принято и будет исполнено прямо с утра, напряжение отпустило меня до конца, и я, зевнув в кулак, облокотился о стол, поймав в зеркале своё отражение, которое выглядело совершенно по-идиотски. В голове промелькнула картинка поцелуя, который позволила мне Алина у двери её комнаты, и глупая ухмылка растянула мои губы.
Кажется, лёд наконец-то тронулся.
26
Завтрак в этот раз выдался каким-то тихим.
Сашка, обычно болтающая без умолку, сегодня сосредоточенно ковыряла ложкой «Фриттату» и старательно поглощала оладьи с корицей, политые кленовым сиропом. Валентина Игнатьевна с характерной ей элегантностью ела свой завтрак без спешки, но не смотрела по сторонам, хотя её глаза то и дело норовили скользнуть в мою сторону. Пожав плечами — может, они обе сегодня встали не с той ноги… — я повернулась к Стасу, который принялся рассказывать историю, и до меня не сразу дошло, что дело касается какого-то исторического памятника, который расположился на месте, нужном ему для строительства. Внимание переключилось на него как-то само по себе, хотя я всё ещё испытывала неловкость после того ни к чему не обязывающего контакта на кухне
— В общем, я решил перенести стройку на сотню метров, — подвёл итог. — История важна для человека, её нельзя стирать из памяти. Да и не хочу я, чтобы меня запомнили как тирана.
— Ты и есть тиран, — рассмеялась я, за что получила наигранно сердитый взгляд и щелчок по носу. В поле моего зрения случайно попал циферблат часов, висевших за спиной хозяйки, и я вскочила на ноги, едва не опрокинув стул. — О боги, я опаздываю! Опять…
— Я тебя отвезу.
Стас с готовностью поднялся следом, и я даже не думала отказывать: времени ждать общественный транспорт не было совершенно. Только уронила обвинение, чтобы скрыть смущение:
— Естественно, отвезёшь, это ведь ты виноват!
— Если бы кое-кто не лопал на кухне закуски, отвлекая Сергея, мы бы сели завтракать гораздо раньше, — отозвался с насмешкой.
— А кто его науськивал откармливать меня?!
Запрокинув голову, Стас расхохотался, да так заразительно, что я не удержалась и тоже прыснула, треснув его ладонью по плечу.
— Иди уже, собирайся, артист!
Всё ещё подтрунивая надо мной, Стас пошагал на выход; в коридоре я от него отстала, зацепившись футболкой за ручку двери, ведущей в столовую, и, наверное, только поэтому услышала слова Сашки.
— Я боюсь сглазить, но тебе не кажется, что между ними что-то происходит?
— За весь завтрак я рот боялась раскрыть, чтобы не ляпнуть ничего лишнего и всё не испортить, — призналась Валентина Игнатьевна. — Предлагаю не лезть в их отношения. Мы уже однажды вмешались и чуть не наломали дров.
— Да, но… Вот бы было здорово… — мечтательно усмехнулась Сашка.
Что именно было бы здорово, я не услышала: заметив, что я не иду следом, Стас вернулся и потащил меня наверх за руку. «Времени и так мало, тебе нужно ускорение», — привёл убедительный аргумент, и я не спорила. И всё же, собирая сумку на учёбу, ловила себя на мысли, что у меня кружится голова от стремительности перемен. С другой стороны, задумываться об этом тоже не хотелось: мне просто было приятно проводить время с новым Стасом, который не кусается, не злится и не сыплет мне на голову обвинения во всех смертных грехах. К тому же, его внимание было каким-то особенным, но не потому, что он богат. За его вечной манерой дразнить меня скрывалась какая-то искренняя забота, за которую ему хотелось простить всё на свете, хотя в самом начале мне даже в голову не приходило, что барин может быть таким — он даже в телефонной книге у меня записан как «Барин».
Улыбнувшись самой себе, достала этот самый телефон, переименовала его в «Стаса», что заставило меня улыбнуться сильнее, и спустилась вниз. Он уже ждал меня возле свой машины и, уверенно отобрав сумку, спрятал её на заднем сиденье, после чего гостеприимно раскрыл для меня пассажирскую дверь. Сев в салон и пристегнув ремень, мельком бросила взгляд на окна; на одном из них шевельнулся тюль, и я покачала головой. Может, Сашка с Валентиной Игнатьевной и не вмешивались, но сдержать любопытства всё же не могли, и это смешило. Подсевший ко мне Стас вопросительно вскинул бровь, заметив моё веселье, но я только махнула рукой.
Он уверенно вёл машину, лавируя между потоками автомобилей, нацепив солнечные очки, и этим ещё больше привлекал к себе моё
