Когда охрана дала знать, что «гость» на ногах, поспешил к нему. Адреналин зашкаливал, сердце стучало, как в горах, когда гяуры преследовали по пятам. Слуга принес стол и стулья, накрыл завтрак. Хотел сесть – раздумал: «Бой, сидя, не выиграешь». Так и стоял у окна, пока из ванной не вышел русский.
Матвей продолжал вытирать голову полотенцем, визуально оценивая противника. Под массивными надбровными дугами скрыты глаза – редко мигающие, черные с радужной пленкой – словно капли нефти. Белки налиты кровью – сосуды налились и распухли. Нос крупный, с горбинкой. Рот, как ножом прорезан, меж тонкими недовольными губами порой мелькает острый кончик языка. Уши не видны из-под гутры, но очевидно, что не приплюснутые. Черная с рыжиной борода закрывала подбородок, часть щек и шеи. Вес около 100. Рост 175.
Прыщавая кожа бледна: «Не бывает на улице. Прячется?». Лоб и щеки сильно натянуты, морщины не просматриваются: «Недавно сделал пластическую операцию?» Одутловатое лицо имело странное выражение: «Змеиное?». Кисти рук опухшие: «Мало двигается, почки не справляются с отводом жидкости». Общий типаж: в теле homo sapiens скрыта рептилия, древняя или даже инопланетная – умерла где-то в космосе, а на Земле возродилась вновь. Опасная тварь, у которой даже человеческая шкура покрыта струпьями и выделяемой слизью.
Загривком Алехин ощутил, что и его оценивают, как потенциальную пищу, раздумывая: разорвать сразу или оставить на потом. Зло буквально сочилось из глазниц хищника, уже не умещаясь в рыхлом и болезненном теле. Вот тот сделал шаг вперед, неловко, неуверенно, взялся за спинку стула и с трудом подвинул к себе: «Проблема с конечностями?» Вздохнул, взял бумажную салфетку, вытер лицо и руки, с отвращением бросил на стол: «Делает так часто, устал от выделений сукровицы или гноя. Болен. Чем?» Нос Матвея сразу на выходе из ванной уловил непривычный запах, который теперь сумел идентифицировать: «Ацетон. Поражение почек?»
– Доброе утро! – на английском прервал паузу русский. – Извините, я не одет. Меня не предупредили о вашем визите.
– Здесь хозяин – я. Вы – гость, – по-русски ответил пришелец, чей акцент выдавал кавказское происхождение, точнее северокавказское. – Для нашего разговора одежда не имеет значения: ваш халат сойдет за местный наряд.
– Знаете, проголодался – почти двое суток без еды. Врачи советуют есть пять раз в день мелкими порциями, а то мой желудок не принимает помногу. В данный момент готов быка сожрать!
Муса содрогнулся от последних слов, вспомнив, как во сне явился себе быком с окровавленными рогами, что не устоял перед мальчиком.
– Правда, что вы спасли тонущего младенца?
– Не младенца, но ребенка вытащил из воды, – разведчик увлеченно мазал мед на лепешку, лихорадочно соображая, с кем разговаривает, пытаясь сравнить его внешность с физиономиями известных лидеров боевиков с Северного Кавказа.
– Зачем рисковали? Вы же серьезно больны.
– Терять мне особо нечего, а пацана жалко, – закашлялся надолго.
– А если бы в бассейне очутился его отец?
– И пальцем бы не пошевелил.
– А если бы кто-то другой взрослый? – гнул еще непонятную линию Муса.
– Там такая публика собралась, что многих я бы лично утопил при случае.
– Вам не нравятся богатые и влиятельные люди?
– В основном они мне безразличны, – уплетал йогурт с финиками шпион. – Ненавижу только ту часть, что испортила мне жизнь.
– Что вы имеете в виду? – змеиный язычок столь стремительно облизал губы, что на миг выглядел раздвоенным.
– Эти подлецы загубили мое здоровье, по их вине очень скоро умру, – за неимением ясности Матвей следовал линии, которая почему-то интересовала сначала представителя английской разведки, затем оператора полиграфа и, наконец, мерзкого типа, вновь утершегося салфеткой.
– Вы удивительно спокойно об этом говорите, а вчера буквально кричали, – допрашивающий показал тень сомнения.
– Так сегодня я на «колесах», а без таблеток из меня злоба прёт, готов голыми руками разорвать кого-нибудь, – Матвей стер улыбку, уперся взглядом в собеседника, бросив свою салфетку на стол. – Например, вас.
– Ха-ха-ха! – «рептилия» мимолетно скосил глаза на одну из скрытых камер в потолке и затем запрокинул голову в хохоте. – Серьезно? И как?
Удар кулаком – слабый, демонстрационный, но быстрый и точный – пришелся ему в кадык. Кавказец поперхнулся, дверь распахнулась, и вбежали два охранника, вытаскивающих пистолеты.
– Ладно, пошутил, – Алехин опустился на стул, автоматически забирая со стола салфетку (НО НЕ СВОЮ!). – А теперь серьезно: о чем базар, уважаемый? На кой хер меня сюда притащили?
Кавказец молчал долго, минуты две. Решение было и сложным, и простым. Сложным, поскольку русский отчасти безумен и, следовательно, непредсказуем – чего стоила одна его попытка показать крутизну, напав, пусть и понарошку, на самого Мусу в здании, полном телохранителей. Простым, потому что именно такой нужен для операции «Рагда». Много неясного, одно ясно – Алехину не прожить ни минуты дольше, чем требуется для «Рагды». «Сначала спасителя, затем младенца».
– Мы разные, но нас объединяет ненависть к власти в Кремле, – начал вербовочную беседу главарь террористов. – Совместно мы могли бы кое-что сделать в этом плане, если вы, конечно, не обманываете меня и моих партнеров. Вам придется доказать свою искренность.
– Встать под зеленое знамя джихада? Взорвать вокзал или автобус? – разведчик не удержался от издевки. – Разочарован. Полагал, что попал к серьезным людям. Ожидал серьезного предложения.
– Речь не о джихаде и не о заурядном теракте. Мы хотим, как выразился мой здешний брат, «переформатировать Россию».
– Сменить режим? Интересно! Очень! Лично для меня! – Матвей резко вскочил, размахивая руками и едва ли не вращая глазами – за последние месяцы переход к возбужденной ненависти у него наступал естественно и очень быстро. – Только не доживу, буду гореть в аду, так православный священник обещал, когда я исповедался в своих грехах.
– Успокойтесь и сядьте. Не стоит ли вам принять анксиолитик? – обеспокоился главарь террористов.
– Да, пора, – демонстративно осел на стул русский («Умен: даже название запомнил»). – Меня иногда уносит. А, правда, что по исламу можно попасть в рай, если за грешника помолятся пятьдесят правоверных?
– Правда, но есть и более верный путь. Как гласит Коран: «Кто повинуется Аллаху и Его посланнику, того Он введет в сады, где внизу текут реки, – вечно пребывать они будут там. И это – великий успех!»
– Звучит красиво, только я – не мусульманин, а вы – не апостол. И цитату, поди, придумали, чтобы дурачить своих подручных из деревенских простаков.
– Можете проверить: сура ан-Ниса, аят 13. А к вашему случаю прямо относится еще одно место: «Воистину, верующим, а также иудеям, христианам и сабиям, которые уверовали в Аллаха и в Последний день и совершали праведные деяния, уготована награда у их Господа. Они не познают страха и не будут опечалены» (2:63).
– Кому-то сладко мечтать о загробной жизни, меня же заботит скорый конец жизни земной. Остались считанные месяцы.
– Есть новые, еще не разрешенные для клинического использования, препараты, которые, вероятно, подарят вам годы. Мои партнеры могли бы организовать лечение.
– Раз много обещаете, то я вам нужен. Что делать-то?
– Для начала доказать, что достойны доверия.
– Кого убить? – в лоб спросил Алехин, чье лицо вновь побагровело, а руки попали во власть тремора.
– Сразу видно профессионала. Вопрос ребром ставите. Да, мы дадим вам возможность убрать человека в Москве.
– Назовите имя! Надеюсь, вы понимаете, что убить Президента вне моих возможностей?
– Как знать. Но ликвидировать нужно вашего знакомого Чудова. Сможете?
– Смогу, вероятно. Почему его? Он же ушел со службы, стал пустышкой в околокремлевской тусовке.
– «Пустышка» проявляет неуместный интерес, который надо пресечь.
– А заодно повязать меня кровью бывшего приятеля и коллеги, – сообразил Матвей. – Что потом?
– О! Потом грандиозные события, о которых узнает весь мир. И вы возглавите наши действия в Москве. Как вам такой расклад?
– Заманчиво, даже очень. Только как могу быть уверен, что вы меня не грохнете сразу после ликвидации Чудова?
– Никак. А грохнуть вас можно и тут. Честно говоря, я так и хотел бы сделать, но за вас попросили мои партнеры. Ради них готов дать вам шанс дожить до смерти от болезни, а не от пули. – Муса хитро растянул тонкие губы в подобии улыбки, в которой не светилось ни тепло, ни веселость. – И подарить возможность не тихо сгинуть в больничке, а войти в историю человеком, изменившим Россию. Подумайте до завтра. Пока отдыхайте, погуляйте по саду, приведите в порядок мысли. И примите лекарство.
