– «Старбакс» бросить?
– Ну, сделай еще два-три захода. Кстати, в самолете прочел занятную историю про Алехина. Оказывается, сотрудничал с нацистами, чтобы они разрешили ему выехать из оккупированной Франции в Португалию. Даже написал для их журнала статью «Арийские и еврейские шахматы». Запомни ссылку. Помести «сенсацию» на доску объявлений кафе, вдруг кто заинтересуется.
– Обязательно сделаю. Сегодня после обеда совещание спецгруппы в Вашингтоне.
– Вот и славно. Глядишь, к концу года тебя на оперподготовку отправим. Слышал про «ферму»?
– Курсы полевых агентов?
– Ага. На пятерку, принеси мне латте макиато, а то джетлэг замучил.
Трехметровый забор в лесу выглядел неприступным. Двое в черном приставили штурмовую лестницу, третий перемахнул за два вздоха. Прыжок вниз, ноги вместе, мягкое приземление с обязательным кувырком. Один, два, три на месте. Летняя темнота достаточно светла для приборов ночного видения: в саду никого, окна первого и второго этажей заперты, мансардное окно приоткрыто. По штурмовой лестнице на балкон, затем бесшумный бросок на крышу и внутрь. Четкий план, хоть и второпях разработанный. Четкое исполнение, хоть и не безошибочное.
В доме никого – из людей – слуги спят в квартире над гаражом. Но собаки ночуют в жилье хозяина. Пусть его нынче нет, пусть уехал и Чудов с Опером, а надо охранять. От кого? Да, от любого, кто посягнет, пусть даже и в офицерском звании. Не услышали пришельцев снаружи: профессионалы двигались тихо в мягких кроссовках и неритмичным шагом. Внутри это им не помогло, атака была молниеносной и без лая. Крики укушенных, хруст костей, беспорядочная стрельба. Жаль, у риджбеков нет пистолетов, а то бы они победили. А так обе собаки «двухсотые», два бойца ФСО «трехсотые».
К людям прибыло подкрепление, раненых перевязали и эвакуировали. Результаты обыска разочаровали: ничего оперативно значимого, правда, нашли, следы присутствия посторонних. Допросили перепуганных садовника и горничную.
– Матвея Александрович и его жена давно за границей.
– А кто есть?
– Игорь Дмитриевич и его помощник. Только они в Москве.
– Это всё, что вы можете сообщить?
– Да.
О ПСМ по кличке «Серый» слуги рассказать не могли – перед отъездом Алехин лично спрятал пистолет под трухлявым пнем в лесу, неподалеку от забора, герметически завернув в пластик.
Начальник СБП, не находил слов, глядя на старшего группы, задействованной по Алехину. Хотелось выругаться, сдержался с трудом.
– Да, товарищ генерал, с проникновением мы чуток оплошали. Времени на разведку не имели, увидели, что дом целый вечер темный, и полезли.
– «Чуток!» «Оплошали!» Обделались по самые не балуйся. Но есть хорошая новость, подполковник: Алехин прилетает из Каира ранним чартером.
– Ясно, примем в аэропорту.
– Тем же рейсом может лететь и кто-то из его сообщников. В аэропорту оцените обстановку, возможно, будет правильнее принять по домашнему адресу. Если приедет один. Да, собак не забудьте похоронить в лесу, уберите кровь и прочие следы.
– Сделаем.
– Уж расстарайся, а то без погон оставишь и себя, и меня.
Немного пораскинув мозгами, генерал набрал Чудова.
– Извините, Игорь Дмитриевич, что разбудил, вот какое дело…
Кабардинец тупо взирал на «Тренера», не улавливая логики в его словах. Она была, должна быть, только непонятно, в чем заключалась.
– Не догоняю: зачем мне бросать шоферскую профессию и идти в матросы? Зарплата – коту начхать, рейсы длинные, удобств никаких. И плавать не умею.
– Дослушай, придурок! Дело важное на мази, бабки охрененные светят. Тебе место теплое подберу – будешь моими ушами и глазами. Сколько получаешь?
– Полста плюс то, что вы от себя добавляете.
– Увеличу вдвое. И без базара, а то уволю по собственному желанию, – бандит заржал. – Ты же помнишь, как я Коляна уволил. Второй месяц на больничном. До нужного рейса останешься у меня водилой.
Против ожидания куратор агента «Смирнова» не расстроился, велел выполнять указания «Тренера» и, естественно, сигнализировать. В областном управлении ФСБ два майора – агентурист и приехавший из Москвы руководитель операции – совместно подготовили докладную на Лубянку.
«В соответствие с Вашими указаниями нами осуществляется плотный контроль за «Спортсменами», в том числе через надежного агента «Смирнова».
«Тренер» предложил «Смирнову» войти в экипаж одного из судов Волгоградского пароходства в качестве его личного соглядатая для «важного дела». Планируем использовать ситуацию для выяснения преступных планов.
В целях поощрения просим увеличить выплаты агенту».
Вчера Красько принял многовато, серьезно превысив максимальную дневную дозу = 0,75 вискаря. Подташнивало, хотя ночью проблевался, пульсировало в висках. Настроение ниже паркета, по которому маятником ходил из одного конца кабинета в другой. Холдинг рассыпался: крохи ушли вымогателям, на основное точит зубы Мага. Виктория убита, Алехин пропал, Чудов на звонки не отвечает. Беспомощный Безопасник «принимает меры». КАКИЕ? Лена и Марк далеко, в безопасности, о, как их не хватает. Хотелось плюнуть на всё и уехать на Комо, поваляться под итальянским солнцем, потискать жену, подбросить в воздух сына.
Нельзя: бизнес под угрозой, и пришло официальное приглашение поучаствовать в Сельскохозяйственном форуме. До его даты оставались считанные недели, а заведующий пиар-отделом ничего толкового до сих пор не придумал. Работать не хочет, зажрался халявщик! «Морда що й возом необ’iдиш. А щоб moбi повилазило!». Но потом, после форума. Представил, как он пинками гонит по лестнице завотделом, невзирая на протесты Безопасника, его дружка. «Он, де, креативный и предложил речную тему, как главный элемент программы». Только бы бабла побольше поднять, креативщик хренов».
Матвея раздражал паспортный контроль на прилете. Во многих странах достаточно показать национальный паспорт и пожалуйста. В России пограничники и компьютеры обнюхивают документ, бросая подозрительные взгляды на владельца: «Чего это ты вернулся на Родину? Чего не сиделось за границей?» Даже не удивился, что приставленный Иблисом сопровождающий провел у окошка минуту, а ветерану пришлось ждать три или четыре. Получив штемпель, прошел к выходу. Сопровождающий крепыш кивнул в сторону авто, возле которого ошивался черноволосый мужчина. Алехин уже знал, что теперь везде и всегда придется ходить под ручку с кавказцами: «Понятно, не доверяют». Уставший после перелета неизвестно откуда через Каир, плюхнулся на заднее сидение счастливым: «Родина!». Пробравшись через пробки, машина шустро бежала по Рублево-Успенскому шоссе, приближаясь к его концу. Вот знакомый лес, ворота, дом. Где риджбеки? «Что-то случилось!»
Вышел садовник, грустный, как не успевшая спрятаться Луна. Взял чемодан, вопросительно взглянул на крепыша. «Мой новый шофер и охранник, – пояснил Матвей. – Пусть ему приготовят комнату в цокольном этаже. Покажи дом. Да, и подбери ему приличный костюм из моего прежнего гардероба».
Пространство и время – эти мерки всегда сковывают и ограничивают человека, словно длина и ширина гроба. Именно в их плену чувствовал себя разведчик, вырвавшийся из лап «Иблис и Ко». «Шофер» дышит в ухо, а на ликвидацию Чудова даны две недели. Пил чай на кухне, невидящим взором упершись в телеящик, как обычно по утрам смотрел англоязычную версию Euronews. Внезапно заметил, что пошли титры на шведском: «Givakt! Se läkare idag» {Внимание! Посети доктора сегодня). Послание мог составить и передать только Чудов – коллега по разведработе в Скандинавии. Форма сообщения указывала, что тот в курсе установленного за Алехиным наблюдения со стороны противника.
– Эй, проснись! – толкнул рукой «Шофера», уткнувшегося в экран мобильника. – Мне надо к врачу за таблетками, запас кончился.
– К какому врачу?
– Психиатру, в Центральной клинической больнице. Надо позвонить.
– Вам нельзя звонить.
– Ты позвони, номер продиктую, и договорись о времени. Да, пропуск закажи на мой «мерс». Надеюсь, умеешь рулить не только арбой.
Мария сделала строгое лицо.
– Почему так давно не приходили?
– Лечился по еврейским рецептам, – Алехин махнул рукой «Шоферу», чтобы вышел из кабинета онкопсихолога, куда тот нагло вперся вслед за пациентом.
– Тогда сегодня придется долго с вами работать, – произнесла Шпагина в спину уходящему кавказцу.
– Раздевайся Маша, – перешел к делу Матвей, – вступлю с тобой в половую связь.
– Что?!
– Для конспирации сними халат, вдруг абрек опять войдет. У тебя диктофон?
– Не, прямой канал с Игорем Дмитриевичем. В телефоне на столе.
– Тогда ложимся. Сними трубку, буду диктовать. И оставляю на срочный анализ бумажную салфетку – там ДНК плохого человека.
