в заграничных портах.
Пьянству и проституции активно противостояли в Кронштадте благотворительные организации и, конечно, подвижническая деятельность отца Иоанна Кронштадтского.
Отец Иоанн Кронштадтский
Иоанн Ильич Сергиев родился 19 октября 1829 г. в селе Сура Архангельской губернии. В 1855-м, окончив Духовную академию, получил направление в Андреевский собор в Кронштадте. «Его исключительные качества проповедника, необыкновенная сила слова привлекали массы людей. Когда служил отец Иоанн, собор был переполнен. Огромная толпа людей, не попавших внутрь, стояла вокруг. Когда слава Иоанна Кронштадтского разнеслась по стране, тысячи богомольцев потянулись в Кронштадт, сначала около 20 000, затем до 80 000 в год. Сам он вел строгую подвижническую жизнь, раздавал все до последней копейки, даже одежду и обувь»[263].
Отец Иоанн в 1874 г. основал в Кронштадте христианское братство: Попечительство Святого Апостола Андрея Первозванного. Деятельность братства позволила 10 октября 1882 г. открыть Дом трудолюбия. В том же году рядом построили трехэтажное здание ночлежного приюта, а в 1891-м – Странноприимный дом. В Доме трудолюбия располагались школа кройки и шитья для 20–25 девочек, «пенькощипная» мастерская, в которой трудилось ежедневно около 15 человек, зарабатывая в среднем по 19 копеек в день. В сапожной мастерской мальчиков, находившиеся на полном содержании, обучали этому мастерству.
Дом Трудолюбия в Кронштадте
Благотворительная деятельность отца Иоанна весьма широко освещена в настоящее время, но, оказывается, как часто бывает, находились люди, которые, прикрываясь его именем, творили нехорошие дела.
В ЦГИА СПб нашлось интересное донесение приходского попечителя 2-й части с. Выгорного Тимского уезда Курской епархии, надворного советника Николая Платонова митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Антонию.
«В прошлом 1904 году крестьянки с. Выгорного – 2 части Фекла Хитрова и 3 части Матрена Афанасьева сообщили мне, что они сделались жертвою обмана со стороны некой Параскевы Яковлевой Шестаковой, живущей в Санкт-
Петербурге на Ординарной улице, д. 11. Мне были оставлены и письма, которые Шестакова присылала в с. Выгорное. На основании этих писем и рассказов крестьянок можно установить следующее:
1. Шестакова, которую ее приближенные называют „матушкой“, выдает себя за лицо, пользующееся особым доверием Кронштадтского протоиерея Отца Иоанна Кронштадтского. Она говорит, что Отец Иоанн присылает ей и ее людям деньги на содержание и она служит посредницей между Отцом Иоанном и лицами, имеющими до него дело, так что деньги Отцу Иоанну лучше присылать на имя Шестаковой. Она выдает себя и своих приближенных за людей святых и утверждает, что в некоторых случаях получает внушения свыше.
2. Об Отце Иоанне она говорит, что действительного Отца Иоанна уже нет на земле, что он живым взят на небо, а тот, кого теперь признают за отца Иоанна, есть сам господь Иисус, пришедший вторично на землю для проповеди покаяния, за которою последует страшный суд. Соответственно такому взгляду на Отца Иоанна изображение его у Шестаковой висит на стене рядом с иконой Спасителя.
3. В виду близости конца мира Отец Иоанн, по словам Шестаковой, безусловно воспрещает людям вступать в брак.
4. Относительно Киевской и Троице-Сергиевой лавр она утверждает, что там „прах“, „татары“ и потому ходить на поклонение в эти места не стоит.
Влияния проповедей на женщин замечено не было, они хотят видеть в Шестаковой верную посредницу между ними и Отцом Иоанном, и ей через их посредство было отправлено немало денег и ценных вещей для передачи Отцу Иоанну. Но теперь они уже считают ее темной личностью, обманувшей их.
Нашлись люди, Екатерина Коржавых до сих пор защищает Шестакову от обвинений в мошенничестве»[264].
Разобраться в этом неприятном деле поручили санкт-петербургскому епархиальному противосектантскому миссионеру Николаю Булгакову, который 31 марта 1905 г. направил митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Антонию «почтительный» рапорт.
«По поводу прилагаемого при сем донесения г. Платонова я долг имею почтительнейше донести до сведения Вашего Высокопреосвященства нижеследующее. Крестьянка Курской губернии, Новооскольского уезда, Слоповской волости, слободы Песчаной, Параскева Яковлевна Шестакова, 55 лет, замужняя, еще в начале прошлого года сделалась мне известна как личность, стоящая во главе небольшого кружка людей (12 человек), считающих о. Иоанна Кронштадтского за Бога. Шестакова со своими единомышленниками проживала конспиративною квартирою по Ординарной улице, д. 15, кв. 11. В помещении, занимаемом этими людьми, все стены увешаны священными изображениями лубочного характера, а среди икон центральное место занимают портреты-иконы Отца Иоанна Кронштадтского с терновым венцом на голове, пред его портретами горят лампады. В начале прошлого года у одного из главных сообщников Шестаковой, крестьянина Курской губ. Новооскольского уезда Никандра Афанасьева Фиранова были отобраны полицейским урядником Курской губернии записные книжки, заполненные адресами жителей г. Санкт-Петербурга. Санкт-Петербургская Духовная Консистория препроводила ко мне эти книжки с поручением обойти лиц, живущих по указанных в книжке адресам и преподать им надлежащее увещание, если они окажутся разделяющими заблуждения Шестаковой. При посещении мною этих лиц оказалось, что сообщники Шестаковой ходят по квартирам в Санкт-Петербурге и выспрашивают деньги будто бы для различных нужд Отца Иоанна Кронштадтского. В своем рапорте Санкт-Петербургской духовной консистории от 23 апреля прошлого года за № 27 о Шестаковой я признавал желательным, чтобы о неблаговидных действиях Шестаковой было сообщено Отцу
Иоанну Кронштадтскому с тем, чтобы он посетил со мной или с кем-либо из местных приходских священников квартиру Шестаковой, приказал бы убрать свои иконы-портреты с горящими пред ними лампадами и во всеуслышание осудил бы нехорошую деятельность этой компании. Со своей стороны я разъяснял лицам, которые подверглись со стороны компании Шестаковой вымогательствам (все эти лица оказались большей частью из простого сословия), что самый удобный и простой способ направления пожертвований Отцу Иоанну есть посылка их почтовым порядком или же непосредственно передачи самому батюшке в устроенном им монастыре на реке Карповке. Самой Шестаковой и ее сожителям и сожительницам кроме увещеваний чисто догматического характера я указывал на безобразие их явно мошеннических проделок, совсем не соответствующих достоинству истинного христианина и позорящих в глазах иноверцев святую православную веру.
В конце прошлого года Шестакова была судима за мошенничество и затем выбыла к себе на родину, где и проживает в настоящее время. Единомышленники же Шестаковой теперь перебрались из прежней просторной квартиры в более тесное и темное помещение того же дома (кв. № 8); свой переход они объяснили мне „плохими денежными доходами“. Судя по письмам, которые Шестакова по временам присылает в Санкт-Петербург, она на своей родине намеревается устроить „хатку“, в которую и переселить потом своих деток из Санкт-Петербурга. Одно из этих писем мне единомышленники Шестаковой показали 21-го сего марта.
