По поводу фактов, упомянутых в донесении г. Платонова, я преподал надлежащее увещание сообщникам Шестаковой, указав им на то, что „всякое дурное дело рано или поздно обязательно откроется“»[265].
Из дальнейшей переписки не видно, удалось ли остановить деятельность Шестаковой. Но хочется думать, что удалось.
Однако кроме учреждений Андреевского попечительства в Кронштадте имелись и другие благотворительные учреждения. 31 июля 1858 г. основанное в 1857 г. Общество снабжения бедных одеждой было утверждено императором Александром II и включено в число учреждений Ведомства императрицы Марии. С 1867 г. в Кронштадте действовало Кронштадтское благотворительное общество, которому покровительствовала королева Эллинов Ольга Константиновна, дочь Константина Николаевича. Это общество содержало приют имени великой княгини Александры Иосифовны, жены Константина Николаевича, на 25 девочек и два «дневных пристанища», где обучались и питались около 100 детей, родители которых работали и не могли присматривать за ними. В арендованном здании адмиралтейских конюшен общество содержало квартиры для 36 неимущих старушек, кроме того, выплачивало ежемесячные пенсии малоимущим пожилым людям.
1863 год
Странным образом в 1863 г. в Кронштадте переплелись отголоски событий в Польше и Северной Америке. Польское восстание 1831 г. получило продолжение в 1863-м, а действия русского правительства, направленные на его подавление, вызвали крайне негативную реакцию в Европе. Недовольство действиями России вылилось в Англии и Франции в ряд угроз, которые, памятуя о пребывании англо-французских эскадр под стенами фортов Кронштадта в 1854–1855 гг., правительство России восприняло всерьез.
Опасаясь появления европейских флотов в Финском заливе, Морское министерство озаботилось проблемой обороны столицы. Но помимо традиционного затопления на фарватерах старых кораблей требовалось что-то новенькое. И тут взоры наших офицеров обратились в сторону Америки, где продолжалась Гражданская война Севера и Юга. Эта война вынудила обе воюющие стороны искать всевозможные резервы для усиления своих боевых возможностей. Именно в эти годы были построены первые броненосные суда. Попытки создания блиндированных судов предпринимались и раньше, но в данном случае им удалось проявить себя в настоящем морском бою.
Южане обшили корпус деревянного корабля «Вирджиния» железными листами, и это позволило потопить несколько деревянных судов северян. Но 9 марта 1862 г. на Хэмптонском рейде «Вирджинии», переименованной в «Мерримак», противостоял броненосный корабль северян «Монитор». Его название, переводимое с английского как «увещеватель», «наставник», позднее стало нарицательным для целого класса кораблей.
Его создателем был шведский изобретатель Дж. Эриксон, эмигрировавший в конце 1850-х гг. в Англию, а затем в Америку. Творение Эриксона было настолько необычно, что поначалу многие не верили в возможность самого передвижения по воде этого железного монстра. На палубе, которая едва возвышалась над водой, располагалась цилиндрическая башня с двумя торчащими из амбразур 15-дюймовыми орудиями.
«Монитор» и «Мерримак» сошлись в ближнем бою и выпустили друг в друга достаточное количество ядер для того, чтобы потопить любой деревянный корабль, но большинство ядер просто отскакивало от железной обшивки. Победителя в этом бою не было, потом, правда, выяснилось, что «Монитор» стрелял уменьшенными зарядами, но тем не менее впечатление на южан он произвел немалое.
Далеко не все восприняли появление броненосных кораблей с энтузиазмом. Например, адмирал Дюпон заявил, что «федеральному правительству, выстроившему все эти новомодные суда, остается только создать железных людей, которые бы на них служили. Ядро, пущенное монитором, более вредит стреляющим, нежели тому, по ком стреляют. Оглушающее сотрясение, какое производит выстрел из громадной пушки в тесном просторе небольшой башни, движение, тем сообщаемое судну, ввергают людей в такую немощь и тошноту, при которой становится невозможным произвести следующий выстрел ранее, как по истечению 20 минут, плюс громление невыразимо трудно выносимое для команды. Все это опрометчивое шарлатанство, коим отличается характер англо-американца».
Опыты броненосного судостроения проводились и раньше, но еще в 1860 г. Константин Николаевич отмечал, что «чрезвычайная дороговизна окованных судов и желание не обременять Государственное казначейство значительными расходами без убеждения в совершенной неотложности оного до сих пор побуждали меня выжидать окончательное решение западными державами вопроса о сих судах. В настоящее время вопрос этот решен, и я пришел к убеждению, что самые сильные наши крепости, каков, например, Кронштадт, не могли бы устоять против неприятеля, владеющего окованными судами, если мы будем лишены возможности противопоставить ему такие же суда, и что, следовательно, долг самосохранения требует, чтобы немедленно было приступлено к заказу окованных судов»[266]. Таким образом, в русском флоте появились первые броненосные батареи «Кремль», «Не тронь меня». Но этого, разумеется, было недостаточно, и в Америку отправился корабельный инженер Н.А. Арцеулов, который с натуры зарисовал «Монитор» и «Мерримак». Кроме того, он привез из Америки чертежи монитора «Пассэк», которые Морское ведомство и решило взять за основу при проектировании первых русских мониторов. Проектирование, точнее приспособление американского проекта к возможностям русских заводов, поручили Арцеулову.
Любопытно, что решение о строительстве мониторов для обороны Петербурга было принято очень быстро. Причина, видимо, кроется не только в обострении отношений с Англией и Францией. Морской агент в Лондоне барон Брунов сообщал, что там появились «агенты польской пропаганды», которые собираются приобрести какое-то блиндированное судно. В Англии броненосное судостроение развивалось впечатляющими темпами, и Брунов писал: «Английские блиндированные суда, безусловно, наделали бы больше бед (чем союзники в 1854–1856 гг. – Л. А.), и все-таки без поддержки мощного десантного корпуса об атаке с моря и говорить нечего. А кроме того, Кронштадт – не Севастополь. Здесь дело обернулось бы значительно большей бойней, и для того, чтобы в нее ввязываться, для Англии должны быть более весомые причины, нежели какой-то там польский вопрос. Другое дело повстанцы. Одержимость плохо слушается рассудка. Красиво погибнуть под стенами Зимнего Дворца за свободу Польши – такая идея могла привлечь многих».
«Латник» – один из первых русских мониторов
Существование безумной, казалось бы, идеи прорваться к Зимнему дворцу через кронштадтский рейд, нашпигованный мощными орудиями фортов, подтверждали и другие источники в Англии. Капитан-лейтенант Шварц, командовавший клипером «Жемчуг», отмечал, что есть «возможность снарядить дешевыми сравнительно средствами такое блиндированное судно, которое при всем своем несовершенстве и слабости в сравнении с последними образцами этого рода судов будет, при умении хорошо управляться, грозным противником для судов деревянных. […] Состав нашего флота и вооружения всем известны, поэтому не мудрено, если найдутся охотники идти наудачу с одним блиндированным судном в Балтийское море. Целый ряд опытов, проведенных над броней в Англии, служит доказательством слабости прежней артиллерии против брони, а успехи американских наспех построенных блиндированных показывают, как безнаказанно могут они вредить деревянным судам и даже подходить к укреплениям при благоприятных обстоятельствах. Такое судно можно заказать в
