– Похоже на бред, – сказал Кратов. – Со зловещим смыслом.
– Знакомая песня, – проворчал Биссонет. – Правда, на другие стихи… Они устали от памяти и хотят зачеркнуть прошлое. Наступает сезон пожаров.
– У меня от этих прорицаний скоро разовьется черная меланхолия, – сказал Хаим. – Знаете, что такое «синапофименон»? В ту пору, когда Марк Антоний строил амуры с Клеопатрой, египтяне скуки ради учредили академию с этим названием. Члены ее только тем и заняты были, что измышлением новых, особенно приятных способов самоубийства. А потом испытывали их на себе.
– Так то на себе, – заметил Джед. – Это хотя бы справедливо. Зачем же остальных впутывать?
– Поверь мне, в этом мире остальные будут только счастливы…
Дилайт продолжал стоять.
Очевидно, и Алмазный Жезл наконец заметил это. Он прервал мрачные пророчества и надолго замолчал. Потом так же неожиданно – Кратов снова вздрогнул, – заговорил вполне доступным языком:
– Чужой Старший должен быть доволен. Он видит новые лица. Это хорошо. Ибо гости никогда не обременяли своим присутствием чертогов Осязающих Мрак.
– Но я прошу Алмазного Жезла указать нам обратный путь, – громко сказал Дилайт.
– Каждый день одно и то же, – добавил от себя Хаим. – А толку никакого.
– Чужой Старший напрасно спешит, – проскрипел иерарх. – Еще не соткана до конца ткань поступков и событий. Когда Истиносвет откроется моим глазам, никто не задержит никого.
– Неужто он ждет, когда ему приснится, будто мы ушли? – спросил Биссонет.
– Все сложнее, коллега, – сказал Элул. – Истиносвет постигается в комплексе. Это и явь, и сон, и наркотические видения, и шаманские действа… Сейчас они с командором обменяются еще парой реплик, и аудиенция завершится.
– …Но в ткань поступков и событий вплетены темные нити, – продолжал Дилайт. – Разве Алмазный Жезл этого не видит?
– Чужой Старший ошибся. Ткань соткана из чистого серебра.
– Это фальшивое серебро, и оно тускнеет под пристальным взглядом!
Над кулаками плащеносцев с шипением взметнулись огненные клинки.
– Чужой Старший должен разъяснить свои слова, – заскрежетал иерарх.
– Алмазный Жезл простер над Чужими свое сияние, – спокойно сказал Дилайт. – Он думает, что его власть безгранична. Но Серебряные Змеи ужалили Чужого.
– Чужие погружены в Ложнотьму! – взревел Алмазный Жезл. – Их разум омрачен отравленными видениями. Как может быть то, чего нет?!
– Истиносвет не гаснет, – резко сказал Дилайт и сделал правой рукой короткий пронзающий жест.
Серебряные Змеи слаженно, будто по неслышимой команде, шагнули еще на одну ступеньку вниз.
– Та-а-ак, – протянул Хаим и проворно встал.
– Что случилось? – забеспокоился Биссонет.
– Кажется, нашего командора достали, – пояснил Хаим. – Он произнес формулу абсолютной правды перед лицом Алмазного Жезла. Это серьезно.
Теперь уже все оказались на ногах.
Строй плащеносцев разорвался. Высоченный худой Аафемт выступил вперед, откидывая с лица капюшон. Его лицо, умащенное серебром, казалось неживой маской, прозрачные выпуклые глаза глядели холодно, по-змеиному не мигая.
– Драконий Шип никогда не обрушивал священный огонь на грязного Чужого, – сказал Аафемт. – Истиносвет не гаснет.
И тоже ткнул рукой в пустоту.
– Драконий Шип осквернил чистоту Истиносвета, – промолвил Дилайт высокомерно. – Он может выбирать.
– Дин, ты сошел с ума! – сказал сзади Элул. – Что за ковбойские штучки?!
– Я знаю что делаю, Хаим, – сказал командор, не оборачиваясь.
– Так это Драконий Шип спалил Аксютина? – отрывисто спросил Кратов.
Ему не ответили.
– Вы оба призвали в свидетели своей правоте немеркнущую истину, – задумчиво изрек Алмазный Жезл. – Но один из вас совершил святотатство.
– Но не Драконий Шип, – сказал плащеносец. – Что значит Истиносвет для Чужого, лишенного имаго?
– Истиносвет безграничен, – ответил Дилайт. – Его сияние озаряет все миры. Он не гаснет!
– Драконий Шип выбрал? – нетерпеливо осведомился иерарх.
– Чужой Старший осквернил чистоту Истиносвета, – ответил тот, не глядя на Дилайта. – Пусть Алмазный Жезл услышит. Верно, что в ткани поступков и событий появились инородные нити. Но это не лучезарное серебро Истиносвета. Это ржавый металл Ложномрака, подброшенный теми, кто укрывается в сиянии алмазов. Истиносвет не гаснет! Над Чужими всегда стлалась завеса тьмы. Так было: Чужие, лишенные имаго, прошли сквозь врата Нетленной Чистоты. Они обожгли смрадным дыханием нежные покровы Вечно Живущего. Они опоганили грубостью своих мыслей его высокие грезы. Истиносвет не гаснет!
– Кто открыл Драконьему Шипу это знание? – грозно вопросил иерарх.
– Глаза и уши Серебряных Змей рассеяны повсюду. Было так: Видящие Внутрь допустили Чужих в обитель Нетленной Чистоты.
– Воистину, Ложномрак распростер свои крылья над этим миром, – проговорил Алмазный Жезл. – Я жду Очищения…
– Пусть Драконий Шип выбирает, – напомнил Дилайт. И тут же прибавил тоном пониже: – Хаим, прикрой Кратова.
Шурша плащом, Драконий Шип приблизился к напряженно молчавшим землянам вплотную. От него исходила леденящая волна ненависти пополам с черным безумием. Ощупал взглядом каждого с ног до головы – Биссонет, не удержавшись, попятился, натолкнулся на Джеда и застыл…
Стеклянные глаза уперлись в Кратова.
Чувствуя, как холодное пламя подземелий лизнуло его своим языком по сердцу, Кратов подался вперед.
– Мы встретимся, – сказал он на языке Иовуаарп.
– Мы встретимся, – подтвердил Драконий Шип.
И коснулся его груди длинным крючковатым пальцем.
– Драконий Шип выбрал неверно! – воскликнул Дилайт с отчаянием.
– Выбор совершен, – равнодушно сказал Аафемт, отходя.
– Что вы натворили, Кратов, – произнес командор упавшим голосом. – Вы хотя бы знаете, на что вызвались? Это было моим делом…
Кратов не ответил. Он отстранил остолбенелого Хаима и вышел на середину зала.
– Пусть Алмазный Жезл услышит! – крикнул он.
Жрецы зашумели, задвигались.
– Чужой знает древнесокровенное, – изумленно сказал иерарх. – Как такое возможно?
– Истиносвет безграничен, – ответил Кратов. – Я выбран Драконьим Шипом. Но остальным Чужим должен быть открыт обратный путь. Таково мое требование.
– Кто ты, чтобы требовать перед лицом Алмазного Жезла?
– Никто не знает будущего, – продолжал Кратов. – Может случиться так, что я обрету имаго. Пусть Алмазный Жезл знает: когда он избавится от оков своего тела, я замкну перед ним врата Нетленной Чистоты. И Вечно Живущие не примут его в свой круг, если он не исполнит того, что я хочу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
