постаралась ответить на вопрос в своей обычной манере:
— В России нет и не может быть независимых банков. Как только появляется такой — его тут же прибирают к рукам. Или ты сомневался?
— Ничуть.
— Ты, наверное, думаешь, что одарённый может быть сам по себе, — одноклассница продолжила разговор через пару минут. — Это ошибочное мнение. Есть рода, которые игнорируют клановую структуру, но это бомба замедленного действия. Рано или поздно твои интересы пересекаются с кем-то, кто гораздо сильнее.
— И?
— Клан встанет на твою защиту.
— Так уж и встанет.
— Поверь. Я знаю, о чём говорю.
Мы вышли через одну остановку, прогулялись пешком до станции канатки и добрались до террас привычным образом. Своему голему Маро приказала топать домой — и тот неспешно двинулся по тротуару, бухая плоскими ступнями. Я уже видел слоняющихся по Фазису големов. Редко, но видел. Это не запрещено, хотя и не приветствуется с точки зрения общепринятой морали. Големы иногда выходят из строя и в подобных состояниях начинают творить странные вещи. Зацикливаются. Известны случаи, когда голем с изношенной платой начинал переставлять горшки с цветами на чужих подоконниках или выносить вещи из дома, хозяева которого не заперли дверь. Рядом должен быть тот, кто контролирует. Хозяин, повязанный со своим рабом кровными узами.
— В других странах иначе, — внезапно заявила Маро, когда мы спустились по лестнице. Я видел, как по земле ползёт тень капсулы. — Не везде кланы, чтоб ты понимал. Иностранные банки имеют у нас свои представительства. У них свои правила, своё руководство. Вот там бы я и хранила деньги, если бы планировала их уберечь от любых непредвиденных… ммм… обстоятельств.
— Иностранные представительства, — задумчиво повторил я. — Например?
— Франкфуртский банк, — последовал ответ бессмертной. — РайфКредитБанк. Ну, и ганзейские офисы, само собой. У них там целый союз.
— С этого места поподробнее.
— Ты про Ганзу не слышал?
Крикс, осторожнее. Разумеется, ты слышал — в своём мире. Ганзейский союз некогда насчитывал до ста шестидесяти городов, которые объединились ради торговли. Всю эту систему поддерживали рыцарские ордены. Союз действовал далеко за пределами Германии, его конторы располагались в Венеции, Новгороде, Лондоне…
На минуточку — до семнадцатого века.
А сейчас на дворе двадцатый.
— Нет, — качаю головой. — Что это за хрень?
— Деревня, — фыркнула Маро. — Ганзейцы пытались подмять под себя львиную долю торговли Евроблока. Даже в Халифат лезли, но получили по зубам. В итоге их худо-бедно приструнили, но преференции у ребят… огромные. Мягко говоря.
— И для чего мне это знать?
— У них самые надёжные и долговечные банки, — пожала плечами Кобалия. — Некоторым уже по восемьсот-девятьсот лет. Даже инквизиторы на щелчок не могут заморозить чей-то счёт без веских на то оснований. Соблюдается банковская тайна, есть надёжные хранилища. Реализуются проверенные облигации.
— Ну, это же Евроблок.
— И что? У них есть конторы в России. Банковские филиалы тоже имеются.
— В Фазисе?
— Да во всех клановых центрах. Загляни в «Транскапитал», если очень нужно.
Разговаривая, мы незаметно приблизились к прокатному пункту Хасана.
* * *
Два дня промчались, словно пули.
Я бегал, упражнялся с холодняком, качал мышцы и шатался по городу. Изучал местность, закупался всяким-разным. Фазис раскинулся на огромной территории, и всякий раз я открывал для себя новые кварталы и способы передвижения. В целом, меня устраивали такси, канатка и прочие виды транспорта, но мелькали мысли о приобретении байка. Именно байка — это позволило бы маневрировать в пробках, быстро перемещаться по улочкам с односторонним движением, не палиться автомобильными номерами. Фактик в копилку: здесь мотоциклы носятся без номерных знаков, их невозможно отследить.
Минусы у мотоцикла тоже есть. Главный из них — погода. Да, скажете вы, субтропики. Что с того? Ливень может зарядить на три дня — и ты железобетонно промокнешь. У местных дождей есть удивительное свойство: от них невозможно защититься. Штормовки и высокие ботинки на толстой подошве поначалу работают, но в конечном итоге и их пробивает. Что уж говорить про мотоцикл — ездить таким образом в дождливую погоду смерти подобно. Второй минус — вместимость. Ты не можешь забить багажник вещами, упаковать в него труп или съездить в торговые ряды за хавчиком.
В общем, продолжаю думать.
Я уж было решил, что жизнь входит в привычное русло, но утром четверга, собираясь в школу, столкнулся с Джан. Морфистка дожидалась меня в кресле. Словно привидение, подумал я. Дикое, но симпатичное.
— Доброе утро, — поприветствовал я соседку. — Чего не спишь?
Обычно я вставал первым. Федя записался в полуночники и перестал пользоваться будильником. Джан не бегала по утрам и могла позволить себе понежиться в кровати лишние сорок минут. У меня же программа была насыщенная, так что пришлось освоить искусство бесшумного перемещения по дому. Восстановить навыки из прошлых жизней…
— Тариэл, — ответила морфистка.
Сонливость как рукой сняло.
— Опять?
Девушка кивнула:
— Опять. Чтобы выйти со мной на связь, он подключил своего морфиста. У них там что-то срочное. Говорит, если возьмёшься, доплатит за беспокойство.
Глава 31
Убыток хотел переговорить со мной напрямую, через сон, но Джан предусмотрительно отказала. Умница, что скажешь. Знает, что я не хочу светиться, пусть и во сне.
— В теории, я могу прикрыть, — заявила Джан. — Искажение картинки, все дела. Но это не сработает против сильного морфиста — он заглянет к тебе в подсознание при любом раскладе.
Мы вернулись к привычной схеме сотрудничества.
Второй клиент стоил пятнадцать тысяч. Ну, и пятёрку мне набрасывали сверху — за срочность. Враг Тариэла прибывал в Фазис на этих выходных. У меня был ровно один вечер, чтобы выполнить задание. Убыток хотел, чтобы клиент умер здесь — это послужит уроком для тех, кто решит бросить авторитету вызов в будущем.
Подробности — в конверте.
Так сказал мой наниматель.
Фишка в том, что сейчас четверг, а завалить мужика надо в субботу вечером. У меня два с половиной дня на подготовку. Ни плана, ни чёткого понимания, с кем я столкнусь.
Чтобы выбросить из головы лишнее напряжение, я хорошенько побегал по району, поупражнялся с шестом, кусаригамой и шпагой, завершил всё это метанием ножей и сытным завтраком. После чего направился в школу, уже предчувствуя ухудшение погоды. В небе опять собирались тучи, дул порывистый ветер, по подворотням тянулись пылевые ручейки. Ну,
