Они встретились уже через сутки, здесь же, в корчме у восточных ворот. Хаемхат ничуть не изменился, разве что на смуглом лице стало больше морщин, да в бороде и на висках прибавилось седых волос.
– Рад, рад видеть тебя в добром здравии, дружище Джедеф! – Бывший главарь разбойничьей шайки с видимой радостью похлопал старого знакомца по плечу. – А ты возмужал, я бы даже сказал постарел, стал мудрее.
Максим улыбнулся:
– Что, это настолько заметно?
– По глазам, не по телу. Так что снабженец? Согласен? – Хаемхат по-прежнему брал быка за рога без лишних слов.
– Согласен, – негромко отозвался Макс. – А чего бы ему было не согласиться? Кому помешает лишний заработок?
Тут засмеялся доселе молчавший Медой:
– Ну ясно, что никому не помешает!
– А вот тут ты не прав, – взглянув на него, Хаемхат усмехнулся. – На свете живут разные люди. Слишком разные, для того чтобы по некоторым судить о многих. Никогда так не суди, Медой!
– Так я и не сужу!
– И вот что еще, дружище Джедеф. – Главарь потеребил бороду. – Не обижайся, но я велел разузнать о тебе кое-что. О тебе и твоей семье. И знаешь, к какому выводу пришел?
– Интересно, к какому же? – С напускным безразличием Максим повел плечом.
– На самом деле тебе не очень-то нужны наши дела, – понизив голос, огорошил Хаемхат. – Ведь так? Ты просто хочешь выбраться из этого города – и чем скорее, тем лучше. С нашей помощью или без – неважно. Так вот… мы поможем тебе! Тебе и твоей семье. Молчи, не надо ничего говорить и уж тем более оправдываться. Твоя жизнь – это твоя жизнь, я вовсе не намерен в нее соваться. Просто помогу, и не только в память о нашей прошлой дружбе. Ты и здесь уже немало сделал для нас, сведя с Пиатохи… О! Воистину с ним мы закрутим большие дела… Жаль, что ты не примешь в них участия, ну да ладно, хватит об этом. Когда ты хочешь уйти?
– Ты же сам сказал – как можно скорее!
Они договорились встретиться через три дня у старого храма Баала, где располагался вход в пещеру с подземной рекой. Вход тщательно охранялся, но для Хаемхата это не представляло преграды – он честно платил почти всем десятникам из охраны. Новая его шайка – шайка, будем уж именно так называть – занималась простым но весьма доходным в сложившихся условиях осады делом: спекуляцией продовольствием и оружием. Хаемхат держал пять барок с гребцами и время от времени примазывался к какому-нибудь официальному каравану, щедро давая на лапу курирующему отправку обоза писцу.
Вот и на этот раз предстояло такое же путешествие, обычное для шайки дело. Хаемхат с Медоем всегда сами сопровождали свои подземные барки – мало было надежных людей, тех, кому можно было бы доверять если и не полностью, то хотя бы в чем-то.
– Уходим? Что я слышу? – Тейя не скрывала радости. – Мы наконец-то уходим отсюда?
– Тсс!!! – Максим замахал руками. – Не кричи так, о женщина! Я и сам рад не менее твоего. Да, надо предупредить Бату: пусть подменится или скажется больным… Что я вижу? У тебя новое платье? Красивое.
Тейя опустила трепещущие веки:
– Клянусь Амоном, рада, что тебе понравилось. Я купила его на рынке, обменяла на полмешка полбы, что вчера притащил из амбара Бата. Это же все равно была не полба, о муж мой! Это же один мусор был, клянусь всеми богами Дельты!
– Ладно тебе оправдываться, – обняв жену, хохотнул Макс. – Обменяла и обменяла, главное – платье красивое.
– То, старое, совсем уже изорвалось.
– Ты имеешь в виду маечку с «Тур эффел»?
– Ну, то, что я носила там… в земле железных змей и высоких башен.
– Земля железных змей, – тихо повторил молодой человек. – Воистину неплохо сказано, клянусь Амоном. Да-а, хорошее платье… А ну-ка поворотись!
Максим обнял супругу за талию и принялся целовать в шею. Новое платье ему и в самом деле понравилось: изумрудно-зеленое, из тонкой ткани, струящейся, словно морская волна. О, оно прекрасно гармонировало со смуглой кожей царицы… нежной шелковистой кожей…
– Ой, что ты делаешь, о царственный муж мой?
– Снимаю с тебя это платье… И, как видишь, стараюсь его не порвать…
– Но… зачем…
– Догадайся с трех раз… Ого! Чувствую – уже догадалась…
Сквозь провалы в своде пещеры пламенели кровавые отблески заката. Кое-где жарко горели факелы, отражающиеся в черной воде подземной реки дрожащими желтым маревом звездами, такими же, как на картинах Ван Гога. Пахло пóтом гребцов, сыростью и козьим сыром, два круга которого прихватил с собой в путь запасливый Хаемхат. Ужасный был сыр – мягкий, какой-то склизкий, пахучий – и как его только ели?
Лично сопровожденные каким-то важным, богато одетым чиновником, «левые» барки Хаемхата быстренько присоединились к большому каравану и, отвалив от подземной пристани, пустились в путь по реке. На этот раз приходилось выгребать против течения, впрочем, оно было несильным.
Подземная река временами расширялась, так что противоположный берег полностью терялся во мгле, иногда же – сужалась, и тогда можно было дотронуться до ближайшей стены рукой. В особо опасных и узких местах горели факелы и были выставлены посты – по двое вооруженных секирами и луками воинов в панцирях из бычьей кожи.
Максим вдруг – вот только сейчас – обратил внимание, что почти все, что касалось войны или флота, люди Черной земли заимствовали у хека хасут или фенеху. Колесницы, серповидные мечи, панцири… Впрочем, нет – таких панцирей в египетской армии практически не было. А лучше бы – чтоб были! Ладно, учтем…
Максим усмехнулся, глядя, как подгоняет гребцов Хаемхат:
– Быстрее, быстрее, парни!
Все барки плыли на удивление быстро, даже против течения, гребцы работали на совесть и, кажется, не обращали особого внимания на подгонявшие окрики и плети. Да – точно не обращали. С чего бы это так выбивались из сил? За усиленный паек? Или Хаемхат обещал им вино?
Одна из идущих впереди лодок – длинная, объемистая, неповоротливая – постепенно отстала от остальных, и судно Хаемхата ткнулось носом в ее корму:
– Быстрее! Быстрее!
Впрочем, не нужно было подгонять – помощник кормчего идущей впереди барки и без того, ругаясь, размахивал плетью, без устали опуская ее на спины и плечи гребцов. А те поднапряглись, вспенили веслами воду… Гребли как проклятые! И тем не менее лодка еле двигалась, такая уж неудачная оказалась конструкция.
– А я же говорил! – визжал на корме маленький курчавенький человечек. – Говорил – надо было отправиться раньше.
– Так это же вы задержались с погрузкой, Лахом! – взмахнув плетью, возразил помощник кормчего.
– Не по нашей вине! Не по нашей!
– Хватит вам спорить, – громко крикнул им Хаемхат. – Гребите, или, клянусь, все мы погибнем!
