— Можно вопрос? — Даниял нехотя оторвал взгляд от Данки и испытывающе посмотрел на Костю. — Чисто из любопытства?
— Валяй, — милостиво разрешил тот.
— Твой… который ты…
— Мой племянник.
— Пускай. Он сказал, на переговорах будет присутствовать родственник Даны. Так ты у нас…?
— Брат, — уверенно ответил Аверин, опуская руки ладонями вниз.
Дана чуть не подавилась, Волошин крякнул и умолк. Дан не удержался, скользнул взглядом по Оле и задумчиво хмыкнул. Данка остерегалась смотреть на сестру — почему-то была уверена, что увиденное ей не понравится, а ведь надо сосредоточиться на переговорах. Зато пока могла вдоволь наглядеться на Данияла.
Она впервые могла рассмотреть его, потому что прежние мимолетные встречи не давали такой возможности. А теперь видела, как он изменился, и ей нравились эти изменения. Нет, ничего такого, просто взгляд со стороны, она же может его просто оценить как женщина мужчину? Красивого мужчину, он всегда был таким, а сейчас раздался в плечах, стал еще красивее…
— Прежде чем озвучить наши условия, я хочу послушать тебя. Чего ты хочешь, Баграев? — тем временем Аверин наклонился над столом, будто спрашивал, как Даниялу удобнее быть съеденным и с какой стороны лучше, по его мнению, начать.
Дан снова, не отрываясь, смотрел на Данку, и, казалось, не слышал ни слова. Она усердно гипнотизировала ладони Аверина — кстати, привлекательные большие мужские ладони, — потом логотип на футболке Данияла, потом его руки. Смотрела куда угодно, лишь бы не в глаза, а Аверин, в свою очередь, не сводил взгляда с Данияла. Такой вот получался равнобедренный треугольник…
Тут Дан странно дернулся и словно очнулся. Сделал глубокий вдох. Выдал на выдохе:
— Я хочу вернуть Дану и детей.
— Нет, — вырвалось у Данки, и ей тут же наступили на ногу. Как бетонной плитой придавило, она даже подпрыгнула слегка.
— Мы не будем обсуждать это, Баграев, — предостерегающе сказал Костя, — остановимся на детях. Итак, на что ты для этого готов?
— На все, — паузы на было.
— На все? Не бросайся пустыми словами, Даниял.
— Я готов отдать все, чтобы вернуть свою семью, — упрямо ответил тот и снова странно дернулся. Аверин что, его под столом пинает?
Данка подозрительно взглянула на Костю, но тот сидел с сосредоточенным видом, и она устыдилась глупых мыслей. Взрослые же люди, как можно…
— Хорошо, проверим, — кивнул Аверин, — тогда так. Ты отдашь все, что у тебя есть.
— Что? — вырвалось у Данки, с дивана синхронно прозвучал такой же ошеломленный возглас. Ногу Данки снова придавило бетонной плитой.
— Хорошо.
— Баграев, ты, наверное, не понял. Все — это значит все.
Вместо ответа тот выложил на стол папку и пододвинул Аверину.
— Это что?
— Мои активы. Недвижимость здесь и в Европе. Автомобильный парк. Компания. Банковские счета. Наличка и золотые слитки в хранилищах. Весь перечень.
Аверин раскрыл папку. Некоторое время в гостиной было слышно только шорох перекладываемых бумаг, казалось, никто даже не дышал.
— Пожалуй, наличку мы тебе оставим, Баграев, а вот аппартаменты свои ты вряд ли потянешь. Машину одну какую-то, сам выбери. С детьми на троллейбусе очень неудобно. Да, Дана? — и хищно сначала на Данку, потом на Данияла.
Она лишь кивнула беспомощно, Баграев сохранял полную невозмутимость. Может, они договорились?..
Аверин начал зачитывать вслух по пунктам, попутно задавая вопросы Даниялу. Тот уточнял, отвечал спокойно и продолжал обдавать Данку жаром своих глаз. Наконец Костя закончил чтение и отложил бумаги.
— Значит, по деньгам договорились. Все помимо налички и автомобиля ты передаешь в собственность Дарии Михайловны Бондарь. Заметь, не детям, при которых она лишь опекун, нет. Ты отдашь все ей, вы поменяетесь местами. Теперь она будет обеспеченной молодой женщиной, а ты будешь на нее работать. Тебе ведь понадобится работа, Баграев? Можешь, конечно, пойти водителем маршрутки, слышал, ты неплохо водишь. Но я могу порекомендовать тебя на роль исполнительного директора, управляющий с тебя выйдет толковый.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я согласен. Просьба. Дана, — голос Данияла дрогнул, но тот быстро взял себя в руки, — когда встанешь во главе компании, не увольняй всех подряд. И еще Батраз, мой зять — у него акции.
— Квартиру не надо забирать, Костя, — не выдержала Данка, готовясь, что тот снова начнет топтаться по ее ноге. Но Аверин лишь фыркнул.
— Как скажешь. Но я бы поменялся, ты туда, он сюда. Ты могла бы ему эту квартиру сдавать, пусть поживет на съемной…. Ну да ладно. Какие у тебя есть еще условия, Дана?
Она облизнула пересохшие губы.
— Они никогда не будут Баграевыми.
Даниял вздрогнул, на миг закрыл глаза, и снова совладал с собой достаточно быстро.
— Хорошо, но отчество — мое.
Данка собиралась возразить, но Аверин снова наступил ей на ногу.
— Бондарь — это чья фамилия? — негромко спросил Дан, и у Данки заныло в груди.
— Девичья мамы.
— Если ты захочешь дать им фамилию отца, я не против.
— Учту. И еще. Твоя родня, Даниял, к моим детям тоже не имеет отношения. Туда ты их не повезешь.
Он отвернулся и ответил будто в пустоту:
— Бабушка была бы рада тебя видеть. И еще Нина… Она скучает, Дана.
Данка едва сдерживала слезы. Как же сложно быть железобетонной и ледяной, когда внутри все заходится от плача.
— Ты можешь общаться с теми, кого выберешь сама, Данка, — очень мягко сказал Костя, беря ее за руку, — здесь на своей территории. А когда Никита с Настей вырастут, они сами будут выбирать.
И сжал ладонь. Дана сглотнула слезы, быстро вытерла свободной рукой щеки. Аверин покачал головой, протянул руку и как фокусник достал из воздуха бумажный платочек. Не из воздуха, конечно, Оля всунула — Данка поняла это по ее сочувствующему сопению и всхлипам. Но смотрелось это именно так.
— Хорошо, — сдалась она достаточно быстро и посмотрела на Данияла, — пусть это будут бабушка Мадина, твой отец и Алана.
Смотреть на него было мучительно, но и отвести взгляд не получалось. Его синие и влажные как океан глаза казались бездонными, и Данка медленно погружалась на самую глубину, не пытаясь даже выплыть на поверхность. А где-то там на берегу продолжал говорить Аверин:
— У тебя все, Баграев? Или есть еще условия?
— Есть. Детям скажем сегодня же.
— Нет, когда я захочу, — сипло запротестовала Данка.
— Сроки? — уточнил с берега Аверин.
— Когда я пойму, что можно.
— Так не пойдет. Максимум месяц, — покачал головой Даниял, и она, вздохнув, кивнула.
— График и формат встреч? Это важно, Дана.
— Один раз в неделю мы проводим с детьми вместе, — выдвинул свое условие Даниял, — в выходной. И три дня в неделю они проводят у меня.
— Два дня. И никаких совместных дней.
Баграев и Данка синхронно подпрыгнули.
— Я люблю тебя, Дана, и буду пытаться тебя вернуть, — упрямо сказал Даниял и зачем-то посмотрел на Аверина.
— А если она захочет выйти замуж? Ты будешь мешать и ставить палки в колеса?
— Если захочет, тогда нет. Мешать не буду.
— Странная у тебя любовь, Баграев…
— Сначала не буду. А потом все равно отобью.
Данка закрыла руками лицо. Оля вытирала глаза бумажным платочком.
— Кстати, скоро у детей день рождения. Я правильно запомнил дату, Дана? — Костя озвучил дату, и Даниял стал белым как садовая гипсовая статуя.
— Это правда? — посмотрел на Данку, и когда она с убитым видом кивнула, тоже закрыл руками лицо, а потом принялся яростно его тереть.
— За какие шиши ты собираешься жить, Баграев? — не выдержал Волошин, наклонившись так, что чуть не упал с дивана. — Ты же так не привык! Или к папашке побежишь за помощью?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это я без них не смог привыкнуть, — тихо ответил Дан, кивая в сторону Данки и снова начиная топить ее в своих глазах. — Остальное неважно.
— А если она тебя в компанию не возьмет? Ты что, правда водилой пойдешь?
— Нет, буду тренером по серфингу. Давно хотел.
