букве он своих бывших монолитом и прозвал. Этот хрычь старый никогда не таился, наоборот всегда бравировал своим прошлым, сука. Сука!!
Баринов вскричал и вскочил из-за стола. Он стал поспешно натягивать на себя пиджак, висевший на спинке:
— Прямо сейчас поеду! Прямо вот так, без предупреждения, без звонков. Собирайся, Виталий! Поговорить с ним надо. Предъяву сделаем, гниде!
Шекнер бодро вскочил, получив прямое указание к действию, а юрист Савицкий наоборот сжался, пытаясь стать маленьким и незаметным. Его мелкие глазки лихорадочно бегали по лицам присутствующих, он словно умолял не брать его и не впутывать в разборки.
Демьян Петрович секунду поразмыслил, а потом понял что возможно это его единственный шанс нанести удар по Протасову. Он еще не представлял себе как именно ему надлежит воспользоваться этим случаем, но уже твердо понимал, что информация полученная им накануне может стать именно тем оружием, которое способно навредить генералу, осмелившемуся отнять у него самое дорогое. Он решил рискнуть и громко произнес:
— Андрей Михайлович, а можно я с вами поеду?
Босс бросил быстрый взгляд на Демьяна, затем на Шекнера. Тот пожал плечами, не понимая как ему к этому относиться.
— А хрен с ним, валяй! Опыта наберешься. Я эту мразь в порошок сотру, я ему такую предъяву сделаю, что он у меня на коленях ползать будет.
Через пять минут кортеж из черного BMW Баринова и джипа сопровождения уже мчался по трассе в сторону элитной загородной резиденции главы МонолитБанка.
***
Генерал сидел в своем любимом кожаном кресле неподалеку от камина. Огромные березовые поленья уже догорали и теперь давали приятное равномерное тепло. Он был одет в белоснежную рубашку и красивые коричневые брюки с аккуратными стрелками.
— Коньячку не желаете? — обратился он к Баринову и потянулся к столику, на котором на серебряном подносе стояли рюмки и большая пузатая бутылка с благородным коричневым напитком.
— Я к тебе не коньяк пить приехал, — резко начал разговор глава Галактион Групп.
— Ну, что же, а я себе пожалуй налью, — Протасов будто бы и не замечал враждебного тона Баринова. Он вполне владел ситуацией и нарочито спокойно произнес: — Я так понимаю, вы Андрей Михайлович, приехали обсудить условия своей капитуляции?
— Ах, ты ж сволочь какая! Ты что ж думаешь, Баринова прижал, гад?!
— Ну, прижал — не прижал, а деться вам, дорогой мой друг, особенно некуда. — Протасов пригубил коньяк и слегка полуприкрыл глаза, смакуя момент. Со стороны могло показаться, что он наслаждается напитком, но Демьян чувствовал, что старый лис наслаждается ситуацией в целом. Он ждал ее, и он ее получил. Меж тем Протасов продолжил:
— В наш век развитого капитализма именно деньги правят миром, и вам Андрей Михайлович, это известно лучше, чем кому бы то ни было. Прошли те времена, когда физическая сила решала все. Я конечно, знаю как вы любите ее применять направо и налево, но все же… все же экономика самый сильный рычаг воздействия.
— Ты к чему клонишь, сволочь старая?! — тон Баринова все еще был агрессивным.
— Да, что тут клонить? — Протасов вновь пригубил из рюмки и немного выждал, прежде чем продолжить свою мысль, — все ведь предельно ясно. Галактион Групп — банкрот, ликвидности нет и взяться ей абсолютно неоткуда. НПЗ не работает, там все еще идет следствие и сколько оно продлится никто не знает. У предприятия куча долгов и непогашенных кредитов. И при этом именно МонолитБанк имеет большинство в Совете кредиторов. Кроме того у нас в залоге 20% ваших акций по НПЗ. А вкупе с долей ФПГ, которую мы приобрели чуть ранее, мы имеем абсолютное большинство на заводе. Вам бы следовало сменить тон, а Андрей Михайлович?
Протасов привстал из своего кресла, победно глядя на Баринова, который наоборот тяжело опустился на диван. Казалось, босс был окончательно раздавлен услышанным и находился в состоянии шока:
— Вы приобрели пакет акций ФПГ?! Когда вы успели? — потерянно спросил он.
— Да, — спокойно ответил Протасов и его хитрые глазки уставились на Баринова. — Мы приобрели их долю в обмен на некоторое, скажем так, участие в дальнейшей судьбе Коли Южного.
— Ах, ты паскуда! Так ты и это подстроил! — тихо зашипел Баринов, глядя куда-то в пол.
— Да, бросьте вы сокрушаться, Андрей Михайлович! Время таких как вы, а уж тем более таких как Коля Южный, давно прошло. Мы — реальная власть в этой стране. Вы что ж думали, что вечно будете разворовывать и наживаться на этом? Нет, вы, что серьезно ТАК думали?
Протасов улыбнулся с почти отеческой заботой в глазах. Вкрадчивым голосом, словно ребенку он втолковывал Баринову простые истины устройства современного мира:
— Вы — никто, вы — временщики. Вы просто свора диких псов, которые грызут друг друга и зачищают поляну для более крупного зверя.
— Ты что ль крупный зверь-то? — Баринов презрительно посмотрел на генерала.
— Ну, не я лично, конечно. Я — куратор. Есть люди наверху, которым тоже интересно нефтью торговать, да бензинчик бодяжить. А тут, как никак, и НПЗ и развитая розничная сеть, да еще такой подарок в виде европейского придатка, который вы столь неожиданно прикупили на наши деньги. Грех не заинтересоваться!
Протасов прямо таки лучился от счастья:
— Вы не расстраивайтесь, Андрей Михайлович, к разумному компромиссу я всегда готов.
Баринов молчал, медленно проворачивая в голове какие-то мысли. Шекнер тревожно стоял у стены, а Демьян Петрович сидел на небольшом пуфике в отдалении. У дверей стояли двое охранников Протасова в черных костюмах. Они словно глухонемые статуи были сосредоточены исключительно на гостях. Находясь в комнате, они будто не слышали разговора и в их поведении чувствовалась многолетняя выучка работы в спецслужбах.
Лицо Баринова было ярко красным, он натужно дышал с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться:
— Я все понял, — сказал он. — Вы ведь с самого начала все это придумали. Вы всегда хотели иметь свою маленькую нефтяную империю, и намеренно позволяли нам с ФПГ делать всю грязную работу за вас! Вы ждали пока в наших руках окажется контрольный пакет акций НПЗ, чтобы потом покончив с нами, остаться нефтяным королем! Вы наблюдали сверху, как мы грызем друг другу глотки, и убираем неугодных с нашего пути! Вы все это просчитали заранее!!
Баринов вновь поднял тон и теперь почти кричал. Охранники Протасова напряженно следили за ним, держа руки под полами широких пиджаков.
— Ну, в целом да, — все так же спокойно с циничной улыбкой ответил Протасов.
Было видно, что слова Баринова все же задели и его, и он уже не был готов жалеть главу некогда могущественного Галактиона:
— Только одна ремарка. Несколько лет, дорогой Андрей Михайлович, мы не просто ждали, а кропотливо работали. Работали, собирая по крупицам необходимые нам активы. Мы следили и даже прикрывали ваши с ФПГ проделки и криминальные разборки. Мы растили вас, позволяя воровать, сжигать, убивать. Вы были инструментом, средством достижения нужных целей. Мы даже помогали вам деньгами! Или вы уже забыли об этом?
Баринов тряс головой, словно отгоняя кошмарный сон. Он словно прозрел и теперь осознал всю ту жестокую правду, которую сейчас беспощадно обрушивал на него Протасов.
— Вы специально давали нам эти деньги. Вы хотели не просто загнать нас в кабалу, вы хотели нас уничтожить?!
— Ну, уничтожали то вы себя сами, мы лишь не препятствовали вашему суициду.
— Вы одобряли кредитование всех наших сделок, чтобы раздергать нас на части?
— Конечно! — Протасов вновь хитро улыбнулся, искренне радуясь, что Баринов как малое дитя наконец-то начал понимать простые вещи. — Конечно, мы одобряли ваши проекты, чтобы вы распыляли свои силы на них. Это было чрезвычайно просто! Мы обещали вам финансовую помощь, финансируя лишь 20—30% ваших приобретений, а вы оплачивали основную часть покупки. При этом вы ослабляли себя,
