за спиной.
Тут я выдохнул и выпалил:
— Мы с Джией вместе. Она моя девушка.
Выдержав паузу, я сказал:
— Я люблю ее. И еще у нас будет ребенок. Если у вас будут какие-то вопросы или замечания по этому поводу, обращайтесь ко мне. Но я не потерплю, если кто-нибудь из вас заставит ее чувствовать себя неловко или будет по-другому с ней обращаться — если, конечно, это не облегчит ей выполнение обязанностей.
Я наклонил голову.
— Больше мне нечего сказать. Хорошего вечера, ребята!
И отправился восвояси, оставив за спиной шелест и шепот своей команды и никому не оставив шанса ответить или поздравить. Что меня вполне устраивало.
Вскоре услышал сзади большие шаги. Еще до того как раздался глубокий голос, я точно знал, кто это был.
— Стоп, стоп, стоп… Ты хочешь ограничиться заявлением наподобие этого и не поиметь дела со мной? С тебя кое-что причитается.
Пока Дуб следовал за мной к офису, я не мог сдержать улыбку. Похоже, у него сегодня знаменательный день.
Повернувшись к нему, я вздохнул:
— Извини, дружище. Не сказал тебе первому. Специально пришел сюда пораньше, но ты был занят, разнимая драку, а потом все завертелось.
— Это правда? — Он улыбнулся.
— Ага. Самая настоящая.
Дуб обезоружил меня, когда подошел и крепко, от души обнял.
— Счастлив за тебя, парень. На каком она сроке?
Я прикинул, какой ответ был бы более приемлемым.
— Пара месяцев.
Ишь ты, пара месяцев.
— Так вы уже прилично вместе. Дурачили меня. Хотя это объясняет твое дурацкое поведение.
— Мы не афишировали это, пока все не стало окончательно ясно.
Дуб положил руку мне на плечо.
— Отцовство — это дар судьбы. Рад, что ты испытаешь это. Боялся, что из-за своего упрямства упустишь эту возможность.
— Не думаю, что я когда-либо этого хотел, друг. Но когда встречаешь правильного человека, все меняется.
— Чертовски верно, — он продолжал улыбаться и качать головой, — с самого первого дня знал, что вы с Джией будете вместе. Рад, что наконец это случилось.
По дороге домой этой ночью я зажег сигарету. И в первый раз серьезно задумался над тем, чтобы бросить это дело ради ребенка. Я не мог больше курить рядом с ним или с Джией. Выбросив незажженную сигарету в окно, я решил в этот раз честно попытаться перестать курить.
Потом я взял телефон и позвонил Джии. А когда она взяла трубку, просто сказал:
— Помнишь, ты беспокоилась о том, что скажут на работе? Я позаботился об этом.
Несколько дней спустя, когда мы с Джией ехали перекусить, я предложил:
— Не возражаешь, если мы заскочим ко мне?
— Конечно, нет. Ты же знаешь, как мне нравится твой дом.
Я не просил Джию переехать ко мне. Мы каждую ночь были вместе, иногда у меня, иногда у нее, но я не торопил события. Но я хотел дать ей понять, что полностью «в деле», поэтому потратил львиную долю недели, готовя для нее сюрприз.
Когда мы зашли в дом, я повел свою любимую в свободную спальню.
— Хочу показать тебе кое-что.
— Давай, — с любопытством улыбнулась Джиа.
Открыв дверь, она ахнула.
— Не может быть!
— Потратил целую неделю, превращая гостевую комнату в детскую. Тебе нравится?
Комната совершенно преобразилась. Мама нарисовала на стене Луну и звезды. Я собрал белую колыбельку, детскую оформили в голубых и серых тонах под цвет разукрашенной стене. В углу стоял пеленальный стол со всякой всячиной. Все было готово к прибытию хозяина.
Джиа прошлась по комнате, впитывая в себя ее атмосферу.
— Я… мне нравится это. Ты все это сам придумал?
— Принял помощь от мамы. Стену разрисовывала она. Всю неделю торчала здесь втайне от тебя.
Но я выбирал постельные принадлежности и прочую шелуху. Подумал, что лучше сделать ее нейтральной, в серых тонах, на тот случай, если родится девочка.
Джиа почти потеряла дар речи.
Целуя ее в лоб, я сказал:
— Не хочу давить на тебя просьбами о переезде. Не в этом дело. Эта комната предназначена для ребенка, не важно, будем мы жить раздельно или вместе. Это твой выбор. Но я подумал, что малышу все равно нужно здесь место, чтобы спать.
Я ужасно хотел, чтобы Джиа переехала ко мне. Но она очень независима, а я не хотел прессовать. Изменений и так выше крыши. В то же время я хотел показать, что мой дом — это ее дом.
Джиа прошла в угол детской и взяла в руки плюшевого медведя, сидевшего в кресле-качалке. Она обняла его и расплакалась, испугав меня до смерти.
— Странно, но я не чувствую, что достойна всего этого.
— Почему же?
— Всего несколько недель назад я считала, что моя жизнь закончилась, что мне придется все начинать с чистого листа, искать новый путь. Потом ты сказал, что любишь, принял меня и ребенка. И это… это перевернуло мой мир. Ты относишься к моему ребенку как к своему, это просто немыслимо. Я чувствую, что ты жертвуешь очень многим, а я… я могу дать тебе лишь свою любовь.
Обхватив ее лицо руками, я заглянул ей прямо в глаза.
— Это все, что нужно. Очень немногие люди по-настоящему любили меня. Ты не понимаешь, как много значишь для меня.
Я подвел ее к креслу-качалке и усадил к себе на колени.
— Мы не можем предвидеть, как повернутся события, что произойдет в нашей жизни, Джиа. Но я точно знаю, что если на самом деле случится что-то невообразимое, ты сделаешь для меня все. А что касается тебя и ребенка, то это… да, это огромное предприятие, но «жертва» — неправильное слово. Правильным будет «честь».
Глава 25. Джиа
За последние десять минут я с трудом стянула с себя уже третье черное
