и находились на приличном расстоянии. Это они еще не поняли, где мы, вот и обстреливают наобум.
— Тащите его, — сказала следователь некроманту, и тот подхватил меня под руку.
Хотелось героически сказать «я сам», да только нога и правда болела сильно. Тут впору просить соли или эту суспензию. Может, это в ней дело? Бракованная какая-то, вот и нет у меня сил.
— Почему так больно…
— Уууу, — тоном знатока протянул Отто. — Акриевыми трассерами стреляли. Куда ж под них лезть? — И тут же, словно только сейчас осознал смысл сказанного, обратился к замыкающей нашу процессию Лене: — Это они по вашу душу, или по мою тоже?
— И по вашу, Отто, и по вашу. Не надейтесь слинять.
— Ну, дело-то не сложное. Просто если бы вы немножко повысили мне плату за услу…
В начале коридора мелькнула фигура, следователь выстрелила несколько раз, и мы как раз завернули. Одно было ясно: пока мы отступаем, нападающие начнут разбредаться по корпусу, и рано или поздно выйдут к нам. Хотя чего тут искать — кровь из бедра шла обильно, на полу осталось несколько пятен. Разве что от убитых бандитов крови тоже немало, так что сходу не разберутся куда идти. Мы пропетляли еще через пару коридоров и начали подниматься на второй этаж.
— Что за трассеры? — тоскливо спросил я. Хотелось знать, какая очередная неожиданность этой реальности меня поразила.
— Пули против одаренных, — спокойно ответил Отто. В нем вообще чувствовалась тяга к поучительным лекциям. — Спрессованный акрий обратного действия.
— Прекрасно. А предупредить?
— Кто ж знал!
— Тот, кто за нами приехал, — проворчала Лена. — Про Артема они знать не могли, значит, готовились к кому-то вроде вас, Отто. Так что не надо мне затирать про повышение платы — мы здесь в одной лодке. Или вы хотите присоединиться к обществу ваших «пациентов»?
— Хочу. Но потом. Что ж, ваши недруги вынуждают меня…
Мы завернули в холодильное помещение — то самое, в котором допрашивали Евгенича. Лена достала откуда-то миниатюрные ножницы и бесцеремонно начала отрезать фрагмент моей штанины. Да, недолго «мальвины» прослужили…
Через минуту бедро было стянуто жгутом. Не могу сказать, что боль прекратилась, но какой-то внутренней уверенности прибавилось. А когда Отто выдал мне еще один тюбик суспензии, прибавились и силы. Пуля не собиралась «выталкиваться» из ноги, тем не менее, ходить я мог.
Да только некуда.
— Дальше идем? — спросил я, осознавая, что в помещении больше делать нечего. Не прятаться же.
— Незачем, — ответил Отто. — Во всяком случае, не сейчас.
Он вскинул руки, закрыл глаза и начал произносить что-то на немецком. Или на латыни? Заметил, что на груди у него висел зеленый кристалл. Тот самый, что он вешал на Евгенича. Сейчас кристалл вновь начал сиять изумрудом, будто внутри находился светодиод.
А потом тела начали двигаться. Все мертвые тела в этой комнате. Вылезали из-под накрытых на них покрывал, непроизвольно вставали. На одних смотреть было страшно, на других… тоже страшно, но уже не так, почти за живых сходили.
И все двинулись к выходу.
С ними был и Евгенич. Когда в помещении остались одни мы, Отто не перестал держать руки вытянутыми. И странные звуки начали доноситься отовсюду. Даже сверху, на третьем этаже, послышались грузные монотонные шаги. И почему-то я не сомневался, что шаги принадлежали кому угодно, но точно не живым людям.
— Биттэ! — самодовольно сказал некромант. — Думаю, господа, теперь мы можем прогуляться.
На первом этаже велась стрельба, она непрерывно разносилась эхом. А еще эхом разносились звуки скрежета. Точно мертвецы вставали даже с оставленными в них хирургическими инструментами. В коридорах мы в этом убедились: трупы едва ли не маршировали длинными очередями. Не всех из них шли быстро и удачно, кто-то даже полз. Но зрелище было то еще. И отстреливающиеся бандиты явно готовились не к этому.
Как там говорил Отто? Даже уже безмозглое пугало может физически функционировать? Этого было достаточно. Не знаю, управлял ли ими Отто на расстоянии так, чтобы они еще и знали, на кого нападать. Нас, во всяком случае, не трогали точно.
На первом этаже громыхали взрывы, заруба была явно нешуточной. Отто, впрочем, смело вел нас туда. Судя по всему, бандиты успели рассредоточиться по коридорам, и мертвецы настигали их всюду. У некоторых не было возможности даже просто отступить. Теперь трупы были… везде. И не всегда разберешь, кто из них за чью сторону бился, да оно уже и не имеет значения.
Некромант заверил, что помещение зачищено. И действительно, стало тихо. Мертвецы теперь стояли неподвижно. Чтобы осторожно осмотреть помещение, понадобилось немало времени. Лена осторожно прохаживалась с пистолетом, мы с Отто бродили более раскованно. Нет, никого здесь не осталось. Если кто из бандитов и выжил, то уже с ужасом в глаза вернулся в одну из машин и втопил газ, дабы убраться куда подальше. Впрочем, пустых машин осталось так много, что вероятность чьего-либо бегства была крайне мала.
Среди убитых нашлось несколько коротких автоматов, пистолеты и — да — однозарядный ручной гранатомет.
Когда мы приблизились к милицейскому «бобику», откуда-то с улицы явился Сафонов. Живой, как ни в чем не бывало. С самсой и бутылкой газировки. И набитым ртом.
Впрочем, недожёванная еда норовила из этого рта быстро выпасть, когда водитель увидел масштабы произошедшего. Нет, не то месиво из мертвецов, которое осталось в холле морга. А простреленную машину, трупы и множество неизвестных машин.
— А че было-то? — с выпученными глазами спросил он.
— Тебя как бог огородил, Сафонов, — строго произнесла Елена. — Зови сюда группу. Работы много будет…
Сама Лена, впрочем, торопилась по совсем другим делам — готовиться к стрелке Медведевых и Тамбовских.
— Друг мой Отто, — обратилась она к некроманту. — Спасибо за вашу работу. Когда решим все срочные дела, обязательно обсудим с вами всё, что хотели обсудить. Мне срочно ехать надо. Подвезите, пожалуйста, Артема до голицынской библиотеки.
Отто взглянул на часы.
— Два часа. Без проблем.
Два часа. Два часа…
Григорий. Встреча с его роднёй. Два часа.
Да я, блин, мастер педантичности! Утром о встрече забыл напрочь, а потом в этой спешке тоже как-то мысли были заняты другим. А встретиться надо — Григорий заморозил одного санитара. Если его роду удалось что-то о нем узнать, мне, мягко говоря, это знать тоже не помешает. А скорее даже — жизненно важно.
Лена уже ушла к себе в машину. Она даже не собиралась дожидаться, пока сюда приедут наряды. И нам не советовала. Разбирательство будет то еще… даже не знаю, как она сама выкрутится. Но выкрутится. Умеет.
