Андроник отправился покорять царя Тороса Рубенида, опять выиграл несколько сражений и опять проиграл кампанию. Торос отразил нашествие византийской армии.
Вместо того чтобы возвратиться в Константинополь и огорчить ненавидимого кузена новым военным провалом, Андроник предпочел скрыться в Антиохии у крестоносцев, среди которых у него было немало знакомых. Там он поселился в богатом доме, начал вести красивую жизнь знатного рыцаря и объявил всем, что без памяти влюблен в прекрасную Филиппу, княжну Антиохийскую, родную сестру Марии, императрицы Византийской.
Чтобы продемонстрировать свою любовь, Андроник приводил к дворцу княжны толпу белокурых мальчиков с серебряными луками в руках, которые должны были изображать игривых амуров, и оркестр, услаждавший слух девицы нежной музыкой. Сам же он сочинял мадригалы. Неудивительно, что двадцатилетняя княжна влюбилась в Андроника и согласилась отдать ему руку и сердце.
Когда слухи об этом дошли до Мануила, ярости его не было предела. Мало того, что Андроник позволил себя разбить и бросил армию, он еще намерен жениться на сестре императрицы. Мало ему сомнительной ситуации, когда у кузенов были любовницы-сестры. Иметь жен-сестер Мануил не позволит. За личным гневом стояли более существенные мотивы: Андроник намеревался сделать ставку на латинян.
Когда посол Мануила явился в Антиохию и высказал недовольство императора, Филиппа отказалась подчиниться приказу из Константинополя, заявив, что любит Андроника. Возмущена была вмешательством б дела Антиохии и местная знать. Андроник был волен теперь жениться на любимой княжне… А оказалось, что она не столь любима, как все думали. Не исключено, что Мануил опять запугал Андроника, так как держал в руках его сыновей, а может быть, Андронику самому наскучила невеста, но он неожиданно собрался и уехал и Иерусалим, оставив девушку безутешной.
В Иерусалиме король Амори, отношения которого с Мануилом оставляли желать лучшего, отдал Андронику в кормление город Бейрут. Новый вассал иерусалимского короля прожил там недолго, но достаточно, чтобы соблазнить Феодору, племянницу Мануила, которую в 1162 году двенадцатилетней девочкой выдали за иерусалимского короля Балдуина III, предшественника Амори. Но король умер, и Феодора стала вдовствующей королевой в двадцать лет.
Феодора навещала Андроника в Бейруте. Однажды она привезла ему перехваченное ее рыцарями тайное письмо Мануила ко всем губернаторам империи, в котором содержался приказ схватить Андроника и немедленно ослепить его, «дабы наказать за бунт и безнравственное отношение к своей семье».
Понимая, что у Мануила длинные руки, влюбленные бежали в Дамаск, к атабеку Hyp ад-Дину, затем некоторое время прожили у халифа в Багдаде, где Феодора родила Андронику сына. В течение долгих скитальческих лет Андроник верно любил вдовствующую иерусалимскую королеву. У них было двое детей, к тому же Феодора взяла на воспитание сына Андроника Иоанна (каким-то образом его удалось переправить в Азию), зачатого в тюремной башне. Но был ли Андроник разведен с его матерью — непонятно.
Гнев Мануила преследовал беглецов по всему азиатскому миру. Как только Андроник появлялся при каком-нибудь дворе, тут же вступала в действие тайная византийская дипломатия, вокруг возникали подозрительные люди, стража перехватывала наемных убийц. И приходилось срочно перебираться в другую страну. В 1170 году Андроник отправился на север. Пожив немного в Эрзеруме, он получил приглашение от грузинского царя Георгия приехать в Тбилиси.
За этим визитом, возможно, скрывается неразгаданная тайна, на которую еще в начале нашего века обратил внимание известный историк Ф. Успенский.
В Грузии Андроника встретили тепло и торжественно. Грузинская летопись рассказывает, что царя Георгия посетил «Андроник Комнин, двоюродный брат Мануила, обладателя всего Запада и царя греческого, сопровождаемый своей женой ослепительной красоты, своими сыновьями и сыновьями сестры своей… За такую милость Георгий оказал принцу прием, достойный его высокого рода, дал ему столько городов и крепостей, сколько ему нужно было, и назначил ему пребывание возле своей столицы… Находясь в Грузии, Андроник принял участие в военных делах, но затем искал гостеприимства у султана Кылыч-Арслана II».
Вряд ли в планы грузинского царя входила война за византийские земли. Грузия боролась за возвращение своих земель, и завершит этот процесс лишь царица Тамара. Однако Георгий, отлично разбиравшийся в мировой политике, с подчеркнутой теплотой принял изгнанника, как бы демонстрируя перед всем миром свое право выбирать друзей, не советуясь с Византией. Андроник живет в Грузии, даже «участвует в военных делах», но затем то ли рука византийского кесаря дотянулась до Тбилиси, то ли Андронику был важнее союз с основным противником Византии, хромым и мрачным уродом, конийским султаном Кылыч-Арсланом II, но Грузию он покинул.
Хотя самому Андронику больше в Тбилиси побывать не удалось, вся западная политика Грузии в последующие десятилетия так или иначе связана именно с Андроником. Нет сомнения, что отношения между византийским изгнанником и грузинским царским двором были тесными и что будущая царица Тамара в детстве общалась с детьми Андроника. Почему же, задает вопрос Ф. Успенский, в грузинской летописи под 1187 годом мы находим упоминание о том, что Алексей, сын Андроника от Феодоры Иерусалимской, — близкий родственник Тамары? Почему в Трапезундской летописи 1204 года Тамара названа теткой другого Алексея, внука Андроника? Объяснить это только лестью летописца, подчеркивавшего таким образом близость Тамары к византийским императорам, вряд ли возможно. Но именно из этой загадки и вырастает загадка событий 1185 года, о чем речь пойдет ниже.
После Грузии Андроник побывал у Кылыч-Арслана, затем оказался в одном из сельджукских эмиратов на Черном море, у самой границы с Византией. Эмир дарит ему во владение приморскую крепость. Активная деятельность Апдроника в Малой Азии и в Закавказье дает право предположить, что идея создания Трапезундской империи, связанной с политикой Грузии, могла родиться именно в начале семидесятых годов. Андроник не успел провести ее в жизнь, но царица Тамара зто сделает.
Несколько лет Андроник провел в своей крепости, совершая набеги на византийскую территорию. Константинопольский патриарх по настоянию Мануила отлучил Андроника от церкви за брак с двоюродной сестрой и множество иных преступлений, по это не беспокоило мятежного принца.
Шли годы. Андронику исполнилось пятьдесят пять лет, он, казалось, успокоился и потерял боевой дух. Он обожал Феодору и детей, поэтому именно против них и направил свой удар Мануил. По его приказу правитель Трапезундской провинции Никифор Палеолог хитростью захватил Феодору и детей Андроника. Их увезли в Константинополь. И снова последовало послание Мануила, который обещал Андронику жизнь, если тот вернется с повинной. Иначе Феодора и дети погибнут.
Андроник покорился. Кроме семьи, у него ничего не оставалось.
Возвращение блудного кузена было обставлено в лучших традициях средневекового театра. Длинная железная цепь свисала к ногам. Слуга подтащил за зту цепь Андроника, одетого во власяницу, к ногам императора. Андроник упал в ноги императору и принялся громко каяться в проступках против Мануила и империи. Мануил прослезился и попытался поднять кузена. Андроник кричал, что не встанет. Умиление было полное, Мануил торжественно простил Андроника, и тот воссоединился с семьей.
Разумеется, оставлять недруга в Константинополе Мануил не стал. Андронику определили в управление небольшой город на берегу Мраморного моря — не в столице, но под рукой.
Андроник прожил в этом городе с Феодорой и детьми почти пять лет. Он занимался изящной словесностью, философией, принимал гостей, делал вид, что не замечает многочисленных шпионов, которыми его окружил кузен, и уверял знакомых, что оставил мысли о троне. Но в то же время зорко следил за делами византийскими. А дела шли все хуже.
В 1176 году Мануил с большим войском выступил против Кылыч-Арслана II, который, пока император был занят авантюрами на западе, усилился, захватил соседние змираты и княжества и с каждым годом расширял владения за счет византийских земель.
Сельджуки избегали крупных боев, заманивая врага в глубь своей территории. На пути византийской армии встречались лишь сожженные деревни, засыпанные колодцы и отравленные водоемы. Армия была обременена громадным обозом в пять тысяч повозок и продвигалась страшно медленно. Кылыч-Арслан дождался своего часа, когда византийское войско втянулось в ущелье, на отвесных склонах которого затаились сельджуки. Сдавленное крутыми стенами, лишенное возможности маневрировать, отягощенное обозом, войско византийцев сражалось два дня, и большая часть его была перебита. Сам Мануил еле успел бежать. Никита Хониат пишет о том разгроме: «Зрелище, представшее глазам, было воистину достойно слез, или, лучше сказать, беда превосходила то, что можно оплакивать. Из-за множества трупов ущелья сделались равнинами, долины превратились в холмы, рощи едва были видны».
