В 1946 г. количество «бандпроявлений» было лишь чуть меньше аналогичного показателя за 1944 г. — 2598. Но характер «банд-проявлений» в 1946 году изменился — если в 1944 или 1945 году курень или сотня могли на несколько часов занять райцентр, то с 1946 года повстанцы действовали уже мелкими группками.
Для того, чтобы описать «бандпроявления», то есть в переводе на русский язык повстанческие операции, приведём отрывок из партийного отчёта 1945 года:
«По данным обкомов КП(б)У западных областей Украины в августе с. г. было 79 бандпроявлений. В том числе в Волынской области — 24 бандпроявления, во Львовской — 16, в Ровен-ской — 13, Станиславской — 13, Тернопольской — 12 и в Дрого-бычской одно.
Бандпроявления, главным образом, направлены на срыв хлебопоставок (уничтожались сельскохозяйственные машины, поджигались посевы, скирды, зернохранилища), а также совершались террористические акты против партийных, советских, военных работников и местных активистов.
В Волынской области в августе были убиты 9 партийных и советских работников, два председателя сельских советов и 28 местных жителей (…)
Следует отметить, что за первые семь дней сентября с. г бандпроявления усилились. С 1 по 8 сентября в шести западных областях было 21 бандпроявление, в том числе во Львовской — 7, в Станиславской — 4, Тернопольской — 4, Волынской — 3, Ровен-ской — 2, Дрогобычскои — 1.
Из 21 бандпроявления 7 направлены на срыв хлебопоставок
Так, 1 сентября в селе Торское Залещицкого района Тернопольской области бандиты увели в лес уполномоченного по хлебозаготовкам — заместителя] директора Залещицкой МТС по политчасти тов. Петренко Судьба его неизвестна.
4 сентября в этом же селе бандиты разбили два трактора и молотилку. 2 сентября в селе Зашков Городокского района Львовской области были обстреляны бандитами уполномоченные района по хлебозаготовкам.
Жертв не было.
В этот день возле села Санжары Обертинского района Станиславской области бандиты перехватили обоз с зерном, направлявшийся на пункта “Заготзерно”. Забрав все 25 центнеров хлеба, бандиты отпустили возчиков вместе с подводами домой.
4 сентября в селе Сморжев Лопатинского района Львовской области бандиты увели в лес председателя сельсовета т. Кучин-ского и, продержав его до вечера, отпустили, предупредив, что если он будет продолжать заниматься организацией хлебопоставок, то его повесят.
В ночь на 5 сентября бандиты обстреляли зажигательными пулями скирду хлеба, принадлежащую крестьянам села Завильне Рогатинского района Станиславской области Пожаром уничтожена молотилка Рогатинской МТС и 15 копен хлеба.
6 сентября в колхозе села Гринковцы Пробежнянского района Тернопольской области бандиты подожгли скирду соломы. В результате распространившегося пожара сгорела молотилка и нескошенная пшеница на площади 16 га.
Бели в августе банды действовали преимущественно из засад, то в сентябре участились открытые нападения на села.
Так, 1 сентября банда совершила нападение на село Жалеево Золочевского района Львовской области. В селе находился гарнизон в составе 16 бойцов.
В этот день на село Клинки Ракитновского района Ровенской области напали три бандгруппы: “Серомаза”, “Павленко” и “Велеса” в составе 200 бандитов. В завязавшемся бою убиты участковый уполномоченный райотдела НКВД, 8 бойцов из группы самоохраны, а 20 бойцов были уведены бандитами в лес.
2 сентября бандбоевка «Донбасс» ворвалась в село Липсу-ки Владимерецкого района Ровенской области и обезоружила 12 бойцов самоохраны.
4 сентября бандбоевка в составе 10 бандитов в селе Кобылье Збаражского района Тернопольской области зверски убила четырех крестьян-активистов»[356].
В общем, разоряли как могли совхозы-колхозы, убивали чекистов и представителей новой власти, а также тех, кто с этой властью сотрудничал.
Согласно партийным отчетам, за 1946 г. органы МВД и МГБ, внутренние и пограничные войска уничтожили 10 774 «бандитов и членов ОУН», пленено 9541 и явилось с повинной 6120 человек. Не совсем ясно, входит ли в это число тысячи повстанцев, убитых бойцами Красной армии.
Таким образом, двумя наиболее тяжелыми годами как для советской власти, так и для ее противников были 1944 и 1945 гг. Причем квалификация оставшихся в живых повстанцев в дальнейшем несколько возрастает — при резком уменьшении численности УПА, и, соответственно, потерь, число «бандпроявлений», т. е. операций, снижается не столь радикально (хотя их масштабы становятся меньше). Да и чекистско-войсковые операции гораздо реже приносили результаты.
Наиболее успешной акцией — МВД УССР совместно с МГБ и Советской армией — против УПА была упоминавшаяся блокада почти всех населенных пунктов Западной Украины, проходившая в январе-апреле 1946 года. Повстанцам пришлось зимовать в лесу, расформировать курени и сотни на чоты и рои (взводы и отделения), а добывать продовольствие в деревнях, в которых стояли гарнизоны, нередко приходилось с боем. Потери УПА достигли 40 % личного состава.
А вот как эта акция отразилась в справке за подписью главы НКВД УССР Тимофея Строкача, за период с 1 января по 25 мая 1946 г. Проведено операций и засад 47 798, убито повстанцев — 7523, задержано «бандитов и прочих» 25 277. То есть в среднем при проведении операции или засады чекисты захватывали или убивали 0,7 повстанца. За тот же период явилось с повинной 6157 человек.
Были взяты трофеи: 10 327 автоматов и винтовок, 765 ручных пулеметов, 2183 пистолет. «Бандпроявлений» зафиксировано 601, при проведении операций погибло 236 бойцов ВВ, и «потери при бандпроявлениях» составили 864 человек[357].
В ходе блокады и после нее Главный военный штаб УПА решил провести частичную демобилизацию, отправив «домой» несколько тысяч бойцов. По плану все они должны были влиться в подполье ОУН, но в реальности часть из них «явилась с повинной», часть была выявлена и арестована МВД и МГБ.
В дальнейшем противостояние УПА — ВВ МВД и МГБ пошло на спад, поскольку силы повстанцев постепенно таяли, украинское население видело бесперспективность противостояния сталинской империи.
К периоду наибольшей интенсивности боев УПА относится гибель ее первого командира — Дмитрия Клячковского («Клима Савура»).
Родился этот бандеровский командир в семье крестьян-бед-няков на Тернопольщине, а когда подрос — пошел учиться на юрфак Львовского университета. Это учебное заведение являлось рассадником радикального национализма, несмотря на то, что украинских студентов там было мало. После университета Кляч-ковский проходил службу в Войске Польском, по демобилизации занимался торговлей. За принадлежность к ОУН в 1937 г. угодил в польскую тюрьму, откуда вышел еще до войны. Был членом управы спортивной организации «Сокол», в 1939–1940 гг., уже при большевиках, руководил оуновским комсомолом — Юнацтвом — в Станиславской области. За это был арестован чекистами и проходил одним из обвиняемых по знаменитому «процессу 59-ти». Коммунисты были куда злее поляков, поэтому Клячковско-го, отрицавшего свое участие в ОУН, приговорили не к краткосрочному тюремному заключению, а к «высшей мере социальной защиты». Потом все же приговор смягчили — дали 10 лет тюрьмы. Во время отступления Красной армии, когда НКВД тысячами расстреливал заключенных по тюрьмам Западной Украины, Клячковскому удалось этой участи избежать и, более того, еще до прихода немцев вырваться на волю из Бердичевской тюрьмы. Сразу по освобождению он возглавил оуновскую организацию города Львова, а потом стал краевым руководителем ОУН на Волыни, то есть непосредственным подчиненным Николая Лебедя и непосредственным же начальником Василия Ивахова. К тому моменту, когда Ивахова сменил Клячковский на посту главкома УПА, последнему было 32 года.
Решением ОУН он был снят с поста командующего УПА в конце августа, но передача дел новому главкому Роману Шухеви-чу (Тарасу Чупрынке) шла до конца ноября 1943 г.
26 января 1944 г. Клячковского повысили до звания майора и назначили главой УПА-Север, то есть отрядов УПА, действовавших на Волыни и Полесье.
Зная про то, какую роль он играл в повстанческом движении, чекисты основательно охотились за этим человеком. Центральный аппарат НКВД Украины во главе с бывшем главой Украинского штаба партизанского движения Тимофеем Строкачем разработал план ликвидации руководящего актива ОУН и УПА на Волыни. Все материалы подшивались в папку «Агентурное дело “Щур”» (т. е. «Крыса»). Основным объектом этого дела был Клячковский. Толку от этого дела было практически никакого, поскольку конспирация у повстанческих командиров была высока, да и сотрудники «органов» в 1944 г. пока еще не были поднаторевшими в сложных агентурных комбинациях, проводя свои чекистско-войсковые операции по принципу «стреляю во все движущееся».
