– Волчьи уши так и лезут... – пробормотал я.
– Это уж точно, – согласился Рик. – Ты на грани разоблачения. Достаточно кому-нибудь заподозрить тебя, а остальное – дело техники. Просто удивительно, как тебе удаётся управлять такой огромной империей из подполья.
– Я сам этому поражаюсь. Честно говоря, я даже не предполагал, что смогу так долго продержаться. К счастью, первым меня вычислил ты, а не спецслужбы какого-нибудь заинтересованного правительства... – Тут я кое-что вспомнил и вопросительно взглянул на Анхелу: – Ты тоже знала об этом?
Она кивнула:
– Рикардо рассказал о тебе ещё месяц назад.
– Тогда как понимать твои слова про людоедов из «Авалона»?
– Буквально, – отрезала Анхела.
– О чём вы? – поинтересовался Рик.
Я объяснил:
– Твоя сестра причислила меня к людоедам, когда я попытался намекнуть, что неэтично покупать гиперволновые станции у грабителей.
– Поэтому мы обратились к честным торговцам с чёрного рынка, – зло вставила Анхела. – Ведь не секрет, что твоя корпорация – банда самых отъявленных грабителей. Пользуясь своим монопольным положением на рынке, вы накручиваете астрономические цены, и всё вам сходит с рук. Мало того, вы безжалостно преследуете тех, кто смеет без спросу пользоваться гиперсвязью, таскаете их по судам, организовываете эмбарго против целых планет...
– Помилуй, Анхела! – запротестовал я. – Мы никому не запрещаем пользоваться гиперсвязью. Единственно мы хотим, чтобы наши услуги оплачивались. Это вполне законное желание, и коль скоро вы пользуетесь нашими передатчиками, то должны нам платить. Моя корпорация не продаёт передатчики, мы лишь выдаём лицензии на их использование, а сами передатчики остаются нашей собственностью.
– ТВОЕЙ собственностью!
– Ладно, моей собственностью. Другое дело, будь это передатчики стороннего производителя – тут не было бы никаких претензий.
– Правда? – язвительно осведомилась Анхела. – Можно подумать, я не знаю, что ты делаешь со сторонними производителями! Душишь их в колыбели! Тебе ненавистна сама мысль о конкуренции. Что произошло с «Дженерал Электроникс», когда она осмелилась выпустить первую партию своих станций? «Авалон» попросту съел её!
Я широко усмехнулся:
– Моя дорогая! Я обеими руками за конкуренцию – но за честную конкуренцию. А что касается «Дженерал Электроникс», то на суде было убедительно доказано, что эта почтенная компания использовала в качестве резонаторов звёздные кварцы, похищенные с одной из баз «Авалона». Я уже не говорю о том, что их так называемая оригинальная технология тоже была украдена у нас.
Анхела собиралась что-то возразить, но тут вмешался Рик.
– В одном Кевин, безусловно, прав, – сказал он сестре. – Пока местонахождение залежей звёздного кварца известно только ему, его корпорация обладает естественной монополией на услуги гиперсвязи, и он вправе диктовать свои цены на рынке.
– К тому же, – заметил я, – цены постоянно снижаются. Пять лет назад стоимость гигаваттной станции была в двенадцать раз выше, чем сейчас. Мы определяем ценовую политику, исходя из существующего спроса и наших производственных возможностей, чтобы получить максимум прибыли.
– Да, конечно! – фыркнула Анхела. – Прибыль – вот что тебя интересует. Ничего, кроме прибыли.
– Нет, ещё власть, – мягко возразил Рик. – Неужели ты до сих пор не поняла, сестричка? Цель Кевина – власть, а деньги для него – лишь средство её достижения. Вы с ним очень похожи. Разница только в том, что тебе власть досталась по праву рождения, а Кевин стремится заполучить её с помощью денег. Насколько мне известно, в настоящее время на Новой Шотландии готовится государственный переворот – и тут, я уверен, не обошлось без вмешательства нашего друга.
Я залпом осушил бокал и поставил его на стол.
– Ну, ты даёшь, старина! Мне начинает казаться, что в твоём распоряжении целая разведывательная сеть.
– В некотором смысле так и есть, – ответил Рик. – У меня сохранились дружественные связи со многими высокими чинами в Сицилианском Корпусе. Правительство Новой Шотландии что-то заподозрило и недавно обратилось к руководству Терры-Сицилии с просьбой оказать помощь в случае мятежа.
– Вот этого я не знал, – задумчиво произнёс я. – Придётся надавить на сицилианцев. Раньше я закрывал глаза на то, что они пользуются нелегальными передатчиками, но теперь пора принимать меры.
– А не лучше ли купить их? – с издёвкой спросила Анхела, а в глазах её сверкнули гневные огоньки. – Денег у тебя хватит. Пусть они для виду поддерживают правительство Новой Шотландии, но в решающий момент встанут на твою сторону. Так удастся избежать большого кровопролития... Хотя вряд ли тебя это волнует. Такие идеалисты, как ты, готовы истребить половину человечества, если будут уверены, что вследствие этого другая половина станет жить лучше.
Я плотно сжал губы, унимая поднявшееся во мне раздражение. Не будь здесь Рика и Дженнифер, я бы точно набросился на Анхелу и... не знаю – отшлёпал бы её или зацеловал.
– Если на то пошло, – холодно заметил я, – нынешний режим на Новой Шотландии не отличается человеколюбием, хотя на словах ратует за христианские ценности. Я убеждён, что сделаю доброе дело, избавив мир от ещё одной диктатуры.
– Можно подумать, – не сдавалась Анхела, – что, придя к власти, ты учредишь демократическое правление.
– Представь себе, да! Не воображай, что я льщу вашей планете, но мой идеал – конституционная монархия с королём во главе правительства. Это удачное сочетание парламентской демократии с просвещённым авторитаризмом. Конечно, республика тоже неплохо, но меня мутит от одной мысли об избирательных кампаниях.
– Боишься, как бы не забаллотировали? – не преминула уколоть меня Анхела.
– Ха! С моими-то деньгами? Да я могу купить столько голосов, сколько мне понадобится... Но именно этого не хочу делать.
– А почему Новая Шотландия? – спросил Рик. – По-моему, не самый удачный выбор.
– Возможно, – согласился я. – Но, во-первых, я и сам шотландец... гм, в некоторой роде; так что ко мне быстро привыкнут и не будут считать чужаком. А во-вторых – хотя Анхела думает иначе – я человек разборчивый и предпочитаю свергать то правительство, которое этого заслуживает.
– Понятно. Хочешь вырвать своих соплеменников из цепких объятий Второго Пришествия.
– В частности это. Любая деспотия отвратительна, но вдвойне отвратительна теократическая диктатура, которая спекулирует... – Тут я умолк, поражённый внезапной догадкой, и уставился на Дженнифер.
Она испуганно смотрела на меня. Мы оба подумали об одном и том же.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
