class="p1">– Он шёл за своими друзьями?
– Да.
– В сумке есть другой жемчуг? – Ещё один очень быстрый и резкий вопрос.
Однако Занди уже понял, что старика богатство Бабарского не интересует, и потому ответил и честно, и спокойно:
– Есть. А ещё – драгоценные камни и золото. И все наличные, которые остались. ИХ отдал мне всё.
– Ты мог здорово подняться, стать обеспеченным человеком, открыть магазин или трактир, но вместо этого приехал ко мне. Хотя знал, что сильно рискуешь.
– ИХ сказал, что вам можно доверять.
– Как тебя зовут?
– Занди.
– Занди… – повторил старик, словно пробуя имя на вкус. – ИХ пообещал взять тебя с собой?
– Да, – поколебавшись, ответил юноша.
– Ты ему веришь?
– Да. – На этот раз ответ прозвучал сразу и уверенно.
Старик это понял. И покачал головой:
– Тогда я тоже верю. И может, там, среди звёзд, ты выучишься, получишь настоящую профессию и станешь достойным человеком. И я буду гордиться, что однажды помог тебе. – И снова быстро: – Документы у тебя?
– Да.
– Мои люди их переделают, изменят имена, чтобы вас не смогли найти.
– Спасибо… – Занди полез было в сумку, но остановился, поняв, что старик не закончил.
– Его взяли солдаты клана Чири, это самая мощная банда Шикадури. Но взяли не для себя – им пообещали заплатить сто тысяч золотом, а за такие деньги они возьмут кого угодно, хоть родную мать. Вытащить твоего… отца из логова Чири я не смогу – мне ещё с ними жить, и начинать войну я не стану. Но я узнаю, когда его отдадут и как повезут в Харо. – Пауза. – Ты всё понял?
– То есть, если по дороге что-то случится, например, нечто такое, что ИХ окажется на свободе, ни вас, ни Чири это никак не заденет?
– Я уже говорил, что ты смышлёный малый?
– Да, синьор, – кивнул Занди. – Но я, простите, не понимаю, почему вы мне помогаете.
– Мы говорили с ИХ, и он мне понравился, – медленно ответил старик. – Он рассказал много важных вещей, которые будут мне полезны в будущем, когда Траймонго войдёт в Герметикон. А ещё я думаю, что ИХ и его друзья сумеют остановить войну, которую готовят северяне. Точнее, если кто и может её остановить, то только они, поэтому им нужно помочь. Но это мои резоны. А освобождение твоего… отца – это твоя проблема. Я сведу тебя с нужными людьми, но их услуга должна быть оплачена.
– Сколько?
– Двадцать тысяч.
Занди выложил на стол крупную чёрную жемчужину:
– Этого достаточно?
Старик улыбнулся.
* * *
– Сделай погромче! – попросил Грубый.
И Бабарский мысленно согласился: да, погромче, очень вовремя прозвучала просьба. Потому что по радио передавали необычайно важные новости.
– Взгляды всех жителей Траймонго прикованы к Стремлению Харо, в котором… или, наверное, правильнее сказать: над которым в настоящее время находится гигантский воздушный корабль, намного превосходящий размерами наши самые большие суда. Сначала мы решили, что таинственный корабль прибыл с другого континента, но пришельцы вышли на связь и объявили, что являются посланниками Герметикона! Нашей прародины…
– Ты в это веришь? – спросил Грубый.
– Почему нет? – равнодушно ответил Косой.
Эти двое охраняли пленника внутри – сидели за столом в маленькой, скудно обставленной и крайне запущенной комнате и лениво играли в карты. И не было никаких сомнений, что снаружи, в коридоре, тоже стояли охранники – стоимость Бабарского была настолько высокой, что бандиты приняли все доступные им меры предосторожности. Сам же пленник сидел на диване и разглядывал наручники. Чтобы снять их с помощью оставшихся в сумке приспособлений, Бабарскому потребовалось бы примерно четыре секунды, чтобы снять их с помощью приспособлений, которые можно отыскать в комнате – секунд десять-одиннадцать, однако снимать их ИХ не собирался ввиду присутствия сторожей внутри и снаружи. Приходилось сидеть и ждать удобного случая. А в том, что он представится, суперкарго не сомневался: случай всегда представляется, просто нужно быть внимательным и готовым.
– Потому что как-то неожиданно эти ребята с Герметикона нарисовались, – объяснил Грубый.
– У тебя не спросили?
– Не в этом дело, брат. У нас тут война назревает, все на ушах стоят, не знают, что дальше будет, и вдруг они – тут как тут. Вовремя очень. И сразу крутые такие: мы с другой планеты.
– Думаешь, врут? – прищурился Косой.
– Думаю, они с другого континента прилетели, – понизил голос Грубый. – А сначала тайно договорились с фага, что поддержат их.
– Зачем?
– Чтобы фага точно на нас напали.
– Зачем?
– Затем, что, когда фага с нами сцепятся, все ослабеют и эти, с другого континента, возьмут Траймонго голыми руками.
– Ерунда! – Косой, которому категорически не шли толковые карты, бросил их на стол и покачал головой: – Если они такие умные, то им вообще показываться не надо было до конца войны.
– Фага могли и не напасть.
– Все знают, что Наамар чокнутый и мечтает перебить всех людей. Он бы напал.
– Это мы знаем, – продолжил стоять на своём Косой. – А этим, с другого континента, откуда знать? Вот они и сговорились с фага, кто знает, что у них там на севере творится…
– Мне можно сказать? – подал голос ИХ.
– Нет, – отрезал Грубый.
– Нет, – поддержал напарника Косой.
– Почему? – изумился Бабарский.
– А зачем?
– А если я скажу нечто такое, что заставит вас изменить свои взгляды на мир?
Бандиты переглянулись, после чего Косой рассмеялся:
– Если ты хочешь снова предложить нам денег, то напрасно: за тебя дают сто тысяч золотом, понимаешь? Не бумажками, а золотом. Поэтому чтобы ты ни сказал – нам плевать.
– А если продолжишь бубнить – я тебе врежу, – добавил Грубый.
– Меня нельзя бить, – напомнил суперкарго.
– Ты должен быть живым, – уточнил бандит. – Но ты и останешься живым, только получишься немного побитым, но это с каждым может случиться. Понимаешь?
– Да.
– Вот и молодец.
Низенький и кругленький Бабарский едва доходил Косому до подбородка, а Грубому до плеча и потому не стал спорить.
А говоря откровенно – не успел поспорить, потому что в коридоре послышались шаги, дверь скрипнула, Грубый подскочил, выключил радио, и через секунду в комнату вошли двое: когда-то плотный, мускулистый, а теперь просто толстый человек и высокий, худощавый спорки, которых, как давно понял Бабарский, на Траймонго называли фага, – абсолютно лысый мужчина с голубоватой кожей и бугристой, словно под кожу натолкали металлических шариков, головой. Он был в штатском, но по выправке ИХ понял, что видит перед собой военного. Или бывшего военного. Толстяк же, судя по всему, был местным главарём.
– Это он? – спросил фага, остановившись напротив Бабарского. Бабарский же откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу и
