континентов удивительно красив. Он стоит на огромном плато прямо посреди океана в очень комфортной климатической зоне. Его меньшая, западная, часть представляет собой пустыню, затем идёт мощнейшая горная система, рассекающая континент с севера на юг, а за ней расположена удивительно красивая и плодородная земля. Я хотел, чтобы мессер увидел эту красоту и, может быть, захотел бы ею владеть. Мне показалось, что этот мир создан для него.
Астролог замолчал и посмотрел на собеседников, которые, в свою очередь, почти минуту приходили в себя, после чего рыжая уточнила:
– Чтобы мессер установил на этом континенте своё дарство?
– Да.
– Ты бы хотел в нём жить?
– Почему нет? Рано или поздно мессер наверняка захочет основать своё дарство, а эта планета – идеальна. Но на ней нет никаких жителей.
– Ты уверен? – кашлянув, спросил капитан.
– Абсолютно. Будь здесь жители, я бы сюда не полетел. Я собирался устроить мессеру сюрприз… Кстати, извините, что спрашиваю, но где он?
Базза и Кира переглянулись, сказав друг другу взглядами, что ничего не понимают, после чего Дорофеев негромко произнёс:
– Мне жаль тебя расстраивать, Галилей, но планета уже шестьсот лет как обитаема. Изрядно обжита и развита.
Удивлённый астролог подошёл к окну, долго смотрел на город, после чего неловко улыбнулся.
– Я видел всё иначе.
– Когда? – не удержалась от вопроса Кира.
– Когда мы сюда летели. Ну, то есть когда я посмотрел, что есть недалеко, и выбрал её для мессера.
– Когда посмотрел? – с нажимом спросила рыжая. – Когда ты видел эту планету?
Квадрига жалко улыбнулся и едва заметно пожал плечами. Было видно, что он по-настоящему растерян.
Они вновь помолчали, и Кира с ужасом поймала себя на мысли, что их астролог, человек, от которого зависят их жизни, человек, который поведёт их через Пустоту… что их астрологу нельзя доверять… Однако полностью овладеть рыжей ужасу не удалось, потому что из печальных размышлений Киру выдернул вопрос Дорофеева, заданный чётким, абсолютно хладнокровным тоном:
– Синьор астролог, вы готовы приступить к своим должностным обязанностям?
– Так точно, капитан. – Квадрига собрался… ну, насколько это возможно.
– В таком случае, Галилей, хочу сообщить, что непонятно откуда взявшиеся жители… кстати, планета называется Траймонго.
– Уверен, мессер придумал бы что-нибудь поинтереснее.
Кира улыбнулась и отвернулась, скрывая улыбку.
– Не сомневаюсь… – Дорофеев свою улыбку скрывать не стал. – Так вот, непонятно откуда взявшиеся жители – не главная наша проблема. Есть нечто более неприятное, и я хочу, чтобы ты немедленно этим занялся.
* * *
– Нам повезло? – громко спросил Габрис, сенатор Харо.
– Почему повезло? – удивился Наамар.
– У нас их корабль.
– Ещё нет.
– Но мы можем его захватить.
– Ну, да… – Сенатор Фага намеренно выдавил из себя это тягучее: «Ну, да…» – чтобы собеседник не продолжил свою мысль. Сразу после этого Наамар встал с кресла и подошёл к окну, из которого даже без бинокля был виден зависший в воздухе корабль, похожий на вытянутую дыню, к которой приделали двигатели, гигантские рули сзади и кабину «под брюхом». Выглядел корабль необычно и быстро стал объектом изучения и комментариев многочисленных зевак, отправившихся поближе к пришельцам, хотя серифы просили их не приближаться. Что же касается сенаторов, они смотрели на корабль из окна личного кабинета Габриса и пытались решить, что делать дальше.
– Мы можем попробовать его посадить, поскольку знаем, на каком принципе он работает, – продолжил Наамар, отнимая от глаз бинокль.
– На том же самом, на котором работают твои воздушные машины.
– Совершенно верно.
– И если мы прострелим пришельцам баллоны с газом, они будут вынуждены приземлиться!
– Но что нам это даст?
– Мы захватим корабль и поймём, как он работает, – бодро ответил сенатор Харо.
– Ты забываешь несколько вещей, – мягко сказал Наамар, продолжая смотреть на корабль. – Во-первых, мы не знаем, каким оружием располагают пришельцы, но, судя по тому, что они умеют летать с планеты на планету, оружие у них должно быть серьёзным.
– Но он один, а мы знаем его уязвимое место.
Габрис не был дураком – на него повлияла активная подготовка к войне, которую вёл сенатор Фага. Регулярное посещение войск привело к тому, что абсолютно мирный выходец из банкирской среды превратился в отъявленного милитариста, обуянного жаждой славы. И ему было абсолютно всё равно, с кем воевать, – Габрис был уверен в победе.
– Да. – Наамар помолчал, после чего спокойно продолжил гнуть свою линию: – Во-вторых, пришельцы прибыли с мирными целями, во всяком случае, хочется в это верить, и начинать переговоры с боевых действий мне кажется неприличным. Ну а в-третьих… вряд ли в их распоряжении один разведывательный корабль. Скорее всего, Герметикон располагает мощным флотом, и, если разведчик не вернётся, сюда явятся их друзья. И они точно не будут дружелюбны.
– Сначала они должны будут узнать, что это мы сбили их корабль.
– Узнают мгновенно, – махнул рукой сенатор Фага. – Желающих указать на нас будет много больше, чем ты ожидаешь.
– То есть нам не повезло? – нахмурился сенатор Харо.
– Повезло, Габрис, повезло, – успокоил его Наамар. – Но не совсем так, как нам хочется.
Сначала хотел сказать «тебе», но передумал, решив не обижать подвластного сенатора. Да, Фага полностью контролировало Харо, однако Наамар никогда не позволял себе нагло демонстрировать превосходство и унижать Габриса и даже наедине соблюдал приличия.
– В руках Феодоры находятся два разведчика, которые обеспечивали ей преимущество на переговорах с нами. Теперь преимущество утрачено. Более того, мы оказываемся в выгодном положении, поскольку корабль прилетел к нам, а на его борту наверняка больше двух человек. Разумеется, ты прав – мы можем его посадить и захватить, точнее, попробовать посадить и захватить, но я предлагаю начать с переговоров и заключить с пришельцами сделку, выгодную нашим Стремлениям.
– Разумно, – помолчав, согласился Габрис.
«Естественно, разумно! – Наамар с трудом сдержался, чтобы не выругаться. – Нужно просто думать перед тем, как что-нибудь предлагать!»
– Теперь мы владеем инициативой, Габрис. Более того, поскольку все знают о прибытии корабля, мы оказываемся честными ребятами и можем обвинить Феодору в ведении тайных переговоров с целью получить преимущество для своего Стремления.
– В тайных переговорах есть свои преимущества, – вздохнул сенатор Харо.
– Знаю, Габрис, знаю, но карты уже сданы, и придётся играть тем, что есть.
– Созовём срочное заседание Сената?
– Придётся.
– А мы не сможем отказаться?
– Мы можем только потянуть время, – вздохнул Наамар, возвращаясь в кресло. – Пока же нас ожидают предварительные переговоры с пришельцами, послушаем, что они скажут.
– А что с третьим разведчиком? – неожиданно спросил Габрис. – С тем, который не достался Феодоре.
– Его схватили в Шикадури и везут сюда.
– А вот это хорошо, – улыбнулся сенатор Харо. – Это очень хорошо.
Наамар
