– Ну, что же, Николас… Да, ты оказался намного проворнее, чем я предполагал. Почему я тебя всегда недооцениваю?
Уэст повернул голову и увидел сидящего на стуле Торпа с мертвенно-бледным лицом, растрепанными волосами и в помятой одежде. Он опять заметил на брюках у Торпа большое мокрое пятно. Он также отметил про себя, что все провода и оборудование убрали от него подальше.
Торп объявил:
– Ева еще немного попрактикуется, – он поднялся, – а я вернусь через пару часов вместе с Кэтрин. Исходя из своего опыта, могу сказать, что люди, которые сами по себе хорошо переносят боль и держатся под пытками, очень быстро ломаются, когда пыткам подвергают близкого им человека. Скоро ты поймешь, что именно я имею в виду…
Уэст несколько раз с трудом сглотнул и обрел наконец голос:
– Обязательно… Приведи себя в порядок перед уходом…
Ева еще раз ударила его кнутом, и Уэст застонал. Торп улыбнулся и сказал Еве:
– К моему приходу он должен быть живой, а главное – в сознании.
– Он будет другим человеком, когда вы вернетесь, – пообещала Ева.
Торп направился к двери, и Уэст крикнул ему:
– Питер… Ты все провалил, Питер… Ты обыкновенный дилетант… И далеко не такой умный, как тебе казалось…
Ева взмахнула кнутом, но Торп сделал ей знак подождать и внимательно посмотрел на Уэста.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Они убьют тебя за то, что ты позволил мне умереть.
– А ты и не умрешь. Пока что.
– Нет, я умру, и прямо сейчас! – Уэст внезапно вырвал небольшой пучок волос у себя с макушки и запихнул его в рот.
Торп бросился к нему через всю комнату и попытался пальцами достать их, но Уэст сильно укусил Питера, и тот закричал, отдернув окровавленную руку.
Уэст с усилием сжал челюсти, сделал глубокий вдох, и тело его забилось в предсмертных судорогах. Потом он затих, язык вывалился, глаза закатились. Горький миндальный запах цианистого калия распространился вокруг, и Торп быстро отпрянул.
– Ах ты, сукин сын! – выругался Торп. – Ты все-таки это сделал. Ты, ублюдок… Ник!.. Ник!
Немного погодя Питер осторожно приблизился к Уэсту и обследовал маленькую плешь на макушке, где были имплантированы волосы.
– Черт меня подери! Вот это выдумка!
Ева уставилась на труп.
– Ну, уж на этот раз я не буду недооценивать тебя, Ник, – произнес Торп. Он посмотрел на Еву. Та была явно расстроена и, видимо, чувствовала себя обманутой. – Стегай его!
Глаза у Евы расширились от удивления.
– Что?!
– Бей его. Существует такой наркотик, который по многим признакам похож на цианистый калий, но вызывает лишь глубокую кому.
Она кивнула и ударила Уэста по пояснице. Торп приблизился к Уэсту и осмотрел рану, но не увидел никаких признаков циркуляции крови.
– Черт возьми!
Ева с укором смотрела на Торпа, сбитая с толку всем происшедшим.
– Я ничего не понимаю… Волосы?
– Да, глупая корова! – резко ответил Торп. – Цианистый калий содержался в искусственных волосах. Ты никогда об этом не слышала?
– Нет.
Торп присел и потер лоб.
– О Боже! – Он опять посмотрел на Еву. – Мы проверили его зубы, задницу, ноздри… Ты проверяла волосы?
– Расческой и ультрафиолетовыми лучами. Но я ничего необычного не заметила.
Торп облизнул губы.
– Черт, мы сильно влипли.
– А при чем здесь я? Это вы его допрашивали, это вы освободили ему руки, что и привело ко всему этому…
Торп вытер пот с верхней губы.
– Но это ведь ты хотела освободить ему руки и спину, чтобы выпороть. Ты сказала, что тебе нравится наблюдать за тем, как клиенты мечутся, пытаясь прикрыться руками, и грызут пальцы. Это была твоя идея.
Она нервно сглотнула:
– Да, но…
Торп, казалось, глубоко над чем-то задумался.
– В общем, так, – наконец сказал он. – Дело обстояло следующим образом: пока меня не было, ты освободила ему руки и начала пороть, нарушив тем самым мои указания. Он не вынес боли и поэтому покончил с собой…
– Нет! Это вы… – Она вдруг все поняла и отступила назад. – Нет! Не убивайте меня! – Она бросила кнут на пол и подняла руки, словно пытаясь защититься.
Торп прицелился ей в лицо и выстрелил. Голова Евы откинулась назад, полька замахала руками, пытаясь сохранить равновесие. Упав, она снова поднялась на глазах у изумленного Торпа. Она стояла, закрыв лицо руками, будто бы рыдая, но вместо слез сквозь ее пальцы текла кровь.
– О… о… что вы со мной сделали?
Торп приблизился к ней и обследовал выходное отверстие позади уха: смесь крови, серой жидкости, расщепленных костей и хрящей. Он понял, что плохо прицелился.
– О, черт! – Торп хотел было добить ее еще одним выстрелом в голову, но подумал, что люди, которые будут избавляться от тела, сочтут это дилетантством.
Ева опустилась на колени, зажав одной рукой глаз, а другой – выходное отверстие за ухом. Кровь текла по ее шее и рукам. Торп посмотрел на лужу крови на полу и понял, что ему придется подтирать все это самому.
– Боже, женщина, умирай быстрее.
– Помогите мне, пожалуйста!.. Ведь во всем виноват Уэст.
Торп расхохотался:
– Бедный Ник, во всем винят его одного.
Ева продолжала стоять на коленях и, судя по всему, не спешила умирать. Она простонала:
– Уэст обманул нас… Мы скажем Андрову…
Торп усмехнулся:
– У меня для Андрова есть собственная версия происшедшего, а свою ты можешь рассказать ему при встрече в аду.
Торп поднял ее на ноги и протащил через всю комнату. Затем он отодвинул задвижку на толстой стальной двери, открыл ее и затащил Еву в большой промышленный холодильник. Он поднял ее, зацепил платьем за крюк для подвешивания туш и отпустил.
Сделав шаг назад, он посмотрел вправо. На другом крюке висел синий труп Рандольфа Карбури. Торп сказал, обращаясь к себе самому:
– Здесь становится тесновато.
Он вернулся к столу, поднял тело Уэста, отнес его в холодильник и бросил на пол. Ева тихо стонала:
– О Боже… Не оставляйте меня здесь с трупами…
Торп вышел из холодильника и захлопнул за собой дверь.
– Да, ну и денек…
Он посмотрел на часы:
– Пора отправляться на пробежку.
39
Абрамс и Кэтрин вышли из метро у аллеи Форт-Гамильтона и побежали на север, попав на Проспект-Парк, площадью в пятьсот акров, протянувшийся вдоль Саут-Лэйк-драйв. Гористый ландшафт парка вкупе с обильной растительностью создавали прекрасные возможности для засады, но Абрамс знал парк, как свои пять пальцев и прекрасно представлял, откуда можно ждать неприятностей.
Они свернули на север, на Ист-Лэйк-драйв, пробежали вверх по Бриз-Хилл, мимо лодочной станции, добравшись до зоопарка, скрытого в зелени. На крутом подъеме, который назывался Бэттл-Пасс-Хилл, они перешли на шаг и остановились на вершине холма. Абрамс посмотрел на запад, в сторону Лонг-Медоу – полоски луга, которая вполне могла сойти за деревенское пастбище. Кэтрин смотрела на северо-запад, на открытое пространство Кашмирской Долины, где отдыхали стаи перелетных птиц.
– Хорошее место для обзора, – сказала Кэтрин, усаживаясь на траву, чтобы перевести дыхание. Абрамс опустился рядом с ней на колени, вытирая рукавом пот с лица. Кэтрин добавила: – Мне кажется, что здесь был командный пункт Вашингтона во время битвы за Лонг-Айленд.
Абрамс кивнул:
– Да, он выбрал подходящее место для наблюдения за противником.
Она улыбнулась и огляделась вокруг.
– Я не вижу никакого противника… Приличная праздничная толпа.
– Да, я тоже не думаю, что Торп любит скопления людей. Нам, пожалуй, стоит вернуться на метро ко мне домой.
Она немного подумала и предложила:
– Давайте все-таки завершим маршрут по парку.
Абрамс лег на спину в траву.
– Этот парк меня доконает.
– У вас все идет хорошо, а вот ложиться не стоит.
Он ничего не ответил, глядя в небо. Через несколько секунд он сказал:
– Я видел этот вертолет и раньше.
Кэтрин посмотрела вверх: на север улетал маленький серый вертолет.
– Да, я тоже его видела. – Она поднялась. – Пойдемте, а то у вас мышцы затекут.
Абрамс медленно поднялся.
– Притворяться стариком нравилось мне больше.
– Не пугайтесь, на этот раз мы просто немного пройдемся, – успокоила его Кэтрин.
Они начали спускаться по тропинке, сбегавшей вниз по склону холма.
– Это мог быть полицейский вертолет, – сказала Кэтрин.
– Возможно, но я не успел определить модель. Они используют вертолеты «Белл», этот же выглядел несколько иначе.
Кэтрин искоса взглянула на него.
– Так у вас есть «крыша» в полиции?
– Ведь я уже не полицейский.
Некоторое время они шли молча, затем он снова заговорил:
