Рейлинд мучилась осознанием собственной вины, и за всю обратную дорогу в замок ни один из них не произнес ни слова. Она знала, что Лорел вне себя от ярости, и не могла ее за это винить. Бренна могла серьезно пострадать или даже погибнуть, и рана Рейлинд не могла смягчить гнев рассерженной матери. А Креван… Рейлинд боялась даже думать о его реакции.
— Разве она не твоя? — поинтересовался Оби.
От неожиданности Креван вздрогнул и чуть не выронил кинжал, который сжимал в руке. Кухня была одним из мест, которых малышка Бренна избегала. Отсюда также открывался отличный вид на ворота, что позволяло наблюдать за всеми, кто прибывал в замок или покидал его. Так что когда Креван не хотел, чтобы о его присутствии было известно другим, он скрывался в этом тесном помещении.
Как ни странно, Креван всегда считал, что старик-серебряник[5] его не любит. Оби редко открывал рот и всеми силами избегал общения. Но в последнее время Креван проводил в кузне по нескольку часов в день и понял, что Оби сторонится абсолютно всех. Он не был молчуном. Оби просто был очень застенчив.
Креван подошел к двери и выглянул, присматриваясь к тому, что происходит у ворот. Лорел соскользнула с Боррайля и бросила поводья конюху. Вид у нее при этом был озабоченный. За ее спиной стояли Бренна и Мериел, хотя это также могла быть и Рейлинд. Сестры были настолько похожи друг на друга, что издалека различить их было очень сложно. Но судя по задумчивому выражению лица, это все же была Мериел.
— Интересно, что так расстроило Лорел? — пробормотал себе под нос Креван.
— Наверное, это, — ответил Оби, указывая погнутым мечом в другой конец двора.
Только теперь Креван заметил источник тревоги, уже охватившей весь двор. Один из стражников Конора, Хэмиш, входил в Звездную башню, неся на руках раненого. Креван боролся с соблазном отозвать Мериел в сторонку, пусть даже рискуя столкнуться с Рейлинд, и расспросить ее, кого понес его друг и что, собственно говоря, произошло. Но прежде чем он успел на что-то решиться, один из солдат отступил в сторону, пропуская Хэмиша к двери башни, и на долю секунды Креван увидел человека, которого Хэмиш держал на руках. Это была Рейлинд.
С такого расстояния Кревану не удалось оценить серьезность ее ранения, но то, что ее занесли в Звездную башню, говорило само за себя. Прежде всего эта башня служила жилищем лэрду, его супруге и детям, и гости редко переступали порог этого необычайно высокого сооружения. Но помимо этого, Лорел всегда отправляла сюда тех, кто получал серьезные травмы. Ее гостиная была самой светлой комнатой во всем замке, что облегчало осмотр и зашивание ран.
Креван не раздумывая ринулся к главным воротам и вырос на пути у Мериел.
— Я т-т-только что видел твою сестру?
Мериел заморгала от удивления, которое только возросло, когда она заметила, как потемнели синие глаза Кревана. В них бушевала буря, мощь которой еще сильнее подчеркивал сжатый в жесткую линию рот.
— Я… Я… — испуганно забормотала она.
— О Креван! — заревела Бренна, обхватывая его ручонками за талию и пряча лицо у него на животе. — Это было так ужасно! Мы пошли на пикник, и тут появилась дикая кошка. Рейлинд заставила кошку погнаться за ней, чтобы мы могли убежать. Она бы умерла, если бы мама не прискакала и не убила кошку.
— Но ведь все обошлось, верно? — спросил Креван, затаив дыхание.
Бренна кивнула, но Мериел покачала головой.
— Животное дотянулось до ноги Рейлинд. Это все, что я знаю.
При мысли о том, что с Рейлинд могло что-то случиться, Кревана пронизал ледяной ужас. Он ненавидел страх. Быстро взяв себя в руки, Креван развернулся к башне. Он должен был увидеть Рейлинд и убедиться в том, что она выздоровеет. А потом он прочитает ей лекцию, которую она запомнит на всю жизнь. Пора бы Рейлинд научиться думать о других людях!
Креван преодолел последние ступеньки, ведущие на четвертый этаж и в гостиную Лорел. Три высоких арочных окна беспрепятственно впускали в комнату солнечные лучи, ярко освещающие зеленую с золотом обстановку. Два пустующих в этот момент кресла стояли перед потрескивающим камином, уже согревающим просторное помещение. Вдоль стен расположились сундуки различной формы и размера, а под одним из окон стоял диванчик, на котором сидела крупная полногрудая женщина и рвала на полоски кусок ткани.
У Хагаты, повитухи клана и одного из доверенных лиц Лорел, были рыжие и совершенно неукротимые волосы. Одевалась она в алого цвета сорочку и арисад, подпоясанный мужским кожаным ремнем. Женщина была прямолинейна до неприличия, но ее преданность Лорел не знала границ, и Лорел платила ей тем же.
Хагата подбородком указала на кровать, на которой неподвижно лежала белая как полотно Рейлинд. Раненая нога девушки была обнажена, и Креван увидел несколько глубоких царапин и длинную рану почти во всю длину голени. От тревоги все внутренности Кревана как будто стянуло в тугой узел. Он прекрасно понимал, как страдает Рейлинд.
Услышав, что в комнату кто-то вошел, и зная, что ее ожидает, Рейлинд испытала мучительный приступ страха. Ей еще ничего не зашивали, а ее нога уже пылала болью. Повернув голову, девушка увидела Кревана. Ее сердце екнуло при мысли о том, что он пришел, чтобы поддержать ее, и тут же оборвалось, как только она увидела лицо, перекошенное с трудом сдерживаемым гневом. Неожиданно Рейлинд разозлилась. Да, ей было больно и ее одолевало чувство вины. Но она совершенно не нуждалась в проповедях.
— Оставь меня.
Этот неожиданный приказ встряхнул Кревана, и он шагнул вперед. Подойдя к кровати, он остановился, глядя на разорванную плоть в том месте, где раньше была нежнейшая кожа.
— Как ты могла поступить так беспечно и бездумно, Рейлинд? Ты кого-нибудь предупредила, прежде чем покинуть замок? Ты хотя бы удосужилась попросить о провожатом? — Креван покачал головой, отвечая на собственный вопрос. — А почему? Потому что не хотела услышать слово «нет». Когда ты образумишься?
— Я попросила тебя уйти, — повторила Рейлинд.
Хагата, закончив рвать ткань на полосы, которыми она собиралась перевязать рану после того, как та будет зашита, встала с диванчика.
— Девочка совершила ошибку, — произнесла повитуха.
— Она могла умереть! — бросил Креван.
Хагата вопросительно приподняла бровь, напоминая Кревану о том, что кроме Рейлинд в опасности были и другие люди, судьба которых его, похоже, нисколько не волновала.
— Бренна и Мериел тоже могли умереть, если бы не смелость Рейлинд, — произнесла она.
— То, что ты называешь смелостью, я называю г-глупостью.
