– Я знаю Джимми, – сказала Мэри Хуч – дама с пухлым лицом, в котором потонула пара глаз-бусинок, и с торчащими, как у Джо Зангары, волосами. – Милый малыш. Но я слышала, что он давным-давно уехал в Чикаго.
– А вы знаете каких-нибудь его друзей? Кого-нибудь, с кем он обычно околачивался здесь?
– Тут не о чем говорить.
– Если вы знаете Джимми, то и его друзей должны бы знать.
– Все ему были друзья.
– Ну, а сегодня, например, кто-нибудь из них здесь?
Она оглядела комнату.
– Нет. Эти парни-работяги или безработные. Джимми водился с другим сортом людей.
– А если я предложу вам пятерку, сможете уточнить?
– Нет, не думаю. Ведете вы себя дружески, но ведь вы не из нашего города, верно? Поэтому все, что могла я вам уже сказала.
То же самое повторялось и в других местах. В заведении на Восточной Четвертой нам показались съедобными креветки и устрицы, и Риган, забыв про свой совет, заказал корзинку креветок. В другом, над гаражом на углу Западной Ривер-Драйв и Рипли, сэндвичи, похоже, были более приемлемы, чем у Мэри Хуч. А заведение на Вашингтон-стрит даже имело на фронтоне маленькую вывеску («Желтая Собака») и предлагало немецкую кухню. Бармены за стойкой припомнили, что Джимми водился с «местными», но с кем точно – не сказали.
За одним исключением: им оказался Джек Уолл, управляющий заведения над гаражом – гладкий, хорошо одетый парень с тоненькими усиками в стиле Нитти и квадратной челюстью. У меня сложилось впечатление, что в подпольном бизнесе он занимал довольно значимое место и мог говорить не откровеннее других, и когда ему этого хотелось, он так и поступал. Выслушав мои объяснения, что я частный сыщик из Чикаго, расследующий случай пропажи человека, Уолл сказал:
– Джимми сошелся с несколькими мальчиками Коэна, а особенно – с Винсом Логой.
– А не знаете, где я могу найти Логу?
– В заведении. Но только не в этом.
– А в каком?
– Здесь его нет. Поверьте моему слову. Я счел за благоразумие поверить. Риган сидел за стойкой бара и, лаская кружку пива, изучал некоторые грустные лица вокруг себя. Уже в машине он сказал:
– Большинство этих парней без работы. Чрезвычайно печальная ситуация.
– Однако на выпивку они нашли «бабки», верно?
– Вы ужасный циник, мистер Геллер. Неужели вы остаетесь спокойным, видя безработных на уличных перекрестках? – На перекрестках – да. А в барах – нет.
– Что ж, должны ведь с этим что-нибудь сделать!
– Да неужели? Что именно? И кто именно?
– Могу вам сказать, что делаю я. Каждый день, поднимаясь в гору к радиостанции, даю десять центов первому же, кто попросит милостыню.
– Если вам каждый день попадается один и тот же человек, то вас дурачат.
– Очень смешно. Я в состоянии выбрать из массы парней, поверьте на слово. Ладно, новый президент все это исправит.
– Голосовали за него, да, Датч?
– Сознаюсь – голосовал. И мой отец тоже. Он даже поработал для правительства!
– Ваш отец? Что же он делал?
– Выдавал уволенным талоны на еду.
* * *
Мы посетили пару непритязательных на вид придорожных забегаловок при шоссе в пригороде Девенпорта – решетчатые, как в птичьих садках, потолки, опилки на полу и заводские рабочие, а также металлурги, которые, напившись, любят подраться. Я был рад, что со мной бывший футболист, косая сажень в плечах, хоть он и был в очках и в свитере.
Потом мы направились искать заведение, которое, как слышал Риган, находилось на скоростном шоссе номер 6. Наш путь пролегал по берегу Миссисипи, минуя несколько маленьких городков. Ночь была ясная, полная луна отражалась на гладкой поверхности реки серебристо-серой дорожкой.
Риган расспрашивал меня о Джимми, и я удовлетворил его любопытство. Он заметил, что вполне понимает и сочувствует разочарованию Джимми, которое тот должен был испытывать при хождении из одной газеты в другую в поисках работы.
– У меня самого ноги опухли топать по тротуарам Чикаго, – сказал он. – Уж поверьте, я-то во все приемные радиостудий стучался. Как раз одна женщина на Эн-Би-Си и посоветовала мне отправиться попытать счастья в провинции. А потом мне ужасно повезло зацепиться за место в Даббл-Ю. Оу. Си.
– А как вам это удалось?
– Станция дала объявление, что нужен диктор, но я объявился только через день, когда дыру уже заткнули Я проехал в отцовой машине семьдесят пять миль и не сдержался и спросил, как же, черт возьми, попасть в спортивные комментаторы, если нет возможности даже зайти на радиостанцию? Упоминание о спорте помогло – им нужен был человек помочь комментировать какие-то игры в Айове; вот так я начал работать. Пять баксов за все. Тут-то я и повстречался с Джеком Хоффманом, собутыльником Джимми Бима.
– А теперь вы занимаете место Хоффмана?
– Более менее. Вообще-то я от него многому научился. О-о, он был способный человек, выпить мог, сколько душа принимала, и все такое, но футбола не знал. И вот ушел поискать что-нибудь, не связанное со спортом.
– А вам ваша работа нравится?
– Конечно. Не возражал бы стать вторым Кивом Райаном или Патом Флэнаганом. Правда, на самом деле мечтаю стать актером, хотя и эта работа требует актерства, вот послушайте: «Ледяной ветер продувал стадион, и длинные голубые тени потянулись через все поле».
– Неплохо, – признал я.
Справа появилось придорожное заведение – белое двухэтажное здание с усыпанной гравием площадкой, забитой машинами, и небольшой неоновой вывеской: «ФАЙВ О'КЛОК КЛАБ». Я подъехал.
Это было заведение уже не для рабочих. У стойки бара сидели мужчины в костюмах, галстуках и шляпах; за столиками – женщины в облегающих донельзя платьях с глубоким декольте, которые, может, и были работающими девушками, «но тут, – подумал я, – они не работали». Было похоже, что здесь собираются гангстеры с дамами сердца. Выглядело это местечко современно: черное с белым, хром, приглушенное освещение. Атмосфера ночного клуба. Оркестр из пяти инструментов в дальнем левом углу на небольшой эстраде наигрывал кое-что из «Диксиленд-джаза», играли так, будто они-то и были причиной того, что из этих мест уехал Бикс. Бармен был коренаст, крепко скроен, в оспинах, но в чистом фартуке – впервые за весь вечер. Я спросил его, не знает ли он Джимми Бима, он ответил, что – нет. Я поинтересовался, не знает ли он Винса Логу, он опять ответил – нет. Я дал ему пятерку и снова повторил вопрос. Джимми Бима он по-прежнему не знал, а Винс был в задней комнате – играл в карты.
Он показал на дверь в конце зала, и я туда направился Риган за мной следом; глаза за стеклами в темной оправе моргали, потому что он старался не смотреть сверху вниз на хорошенькие шейки за столиками, мимо которых мы проходили. И это было с его стороны очень мудрое решение, если принимать во внимание размеры некоторых парней, сидящих за теми же самыми столиками, что и обладательницы хорошеньких шеек.
Я потянулся открыть дверь, и тут же подкатился охранник размером с «бьюик», сообщивший мне, хоть его и не спрашивали, что на игру уже набрано. Я дал ему доллар и распахнул пальто, чтобы показать, что я невооружен. Он открыл мне дверь, и я шагнул через порог. Ригана он остановил, сказав мне при этом:
– Вы мне дали бакс. Если он с вами, гоните еще один.
Как-то не хотелось давать ему еще монету, так что я попросил Ригана подождать.
В комнате было накурено, низко висящая лампа с абажуром бросала пирамиду света на покрытый зеленым сукном и заваленный деньгами стол. Шесть человек играли в покер. Все они сняли пальто, распустили галстуки, но остались в шляпах, за исключением одного темноволосого парняги без шляпы, сидевшего спиной ко мне и одетого в забавную жилетку. Я подождал, пока закончился очередной кон, и спросил:
– Кто из вас Винс Лога?
Как раз напротив меня сидел парень около двадцати двух лет с таким выражением мальчишеского лица, что мог бы, желая самоутвердиться в компании, вроде этой, пожалуй, сойти за важную цацу.
– Я – Лога, – ответил он, глядя не на меня, а на карты, зажатые в левой руке. – Но я, представьте, занят. И к тому же, бьюсь об заклад, я вас не знаю.
Мужчина, сидящий ко мне спиной, обернулся и оказался Джорджем Рэфтом.
Он встал и улыбнулся, протягивая руку, которую я пожал.
– Геллер, – удивился он. – Что вы здесь, черт возьми, делаете?
– Это вы у меня спрашиваете? – сказал я. – Я-то работаю. А вы, наверное, снимаете очередной фильм? Может, продолжение «Ярмарки в штате»?
– Я пробуду в Трай-Ситиз три дня, – ответил он. – Делаем для «Случайного знакомства» натурные съемки в Капитолии. Это новый фильм. Из Чикаго я приехал в субботу; останавливался там у Макса Бэра и видел Барни. Он не говорил об этом?
– Нет, последнюю неделю я был крайне занят.
– Ну да, знаю. Видел газеты.
– Можно вас на минутку, Джордж? В другую комнату?
– Пожалуйста.
Мы вышли в зал, где около бара дожидался Риган. Я познакомил с ним Рэфта, и малыш расплылся в улыбке до ушей. Видимо, до этого он никогда не встречался со звездой Голливуда.
