и гоблины, что продавали барахло прямо со своих тележек, кое-где встретились пару орков и людей, попадались тут и дети-полукровки всех мастей. Единственно, азагуров здесь не было ни одного, по пути к серому замку мы так и не встретили желтоглазых, кажется, нашего брата тут не жаловали.
Стражник в белом плаще восседал на лошади и вел нас под гору, за нами шли ещё двое охранников. Город уходил вверх постепенно, в самом его основании возвышались горы, непрерывной цепью мелькая за крышами. Замок, к которому мы шли, был удивительным. Высоченные тонкие шпили протыкали небо, украшая фасад, дальше, за башнями замок уходил в саму гору, чьи-то умелые руки вырубили дворец прямо в скале, заботливо украсили арками, изразцами и ажурными окнами. В заходящем солнце дворец и вовсе выглядел внушительно.
Глазея по сторонам, мы прошли сначала сквозь ворота, после через добрый десяток дверей и наконец, остановились в тронной зале. Серебряный трон с острыми, взлетающими вверх, краями пустовал. Нас оставили почти у самого порога, не позволяя подойти ближе, гвардеец о чем-то переговаривался с высоким рыжеволосым магом, что караулил у трона неизвестно кого, маг кивнул и вышел. За троном имелась дубовая дверь с изразцами, вскоре за ней послышались шаги, створки распахнулись и к нам вышел сам король. Он сделал знак охране, нам разрешили подойти ближе, в зале были столь высокие потолки, что годились для а капельного[1] пения на день Солнцестояния, шаги эхом стучали по полу, я чувствовала себя неловко. Расправив плечи, отбросила робость и зашагала увереннее, так, как учили в гвардии. На троне, облаченный в черные одежды, и украшенный терновой короной из серебра, восседал смуглокожий остроухий с чёрными, смоляными волосами. Я никогда раньше таких смуглых остроухих не видела, странно было, что это вообще эльф.
Он был не молод, цепкие карие глаза следили за нами от самого входа, пробегая то по мне, то по старику. Но внимательнее всего король смотрел на Нарона. В десятке-другом шагов от трона, нам приказали остановиться, остроухие сразу принялись низко кланяться, я же не желала склонять свою спину, лишь слегка кивнув.
Маг ткнул принца локтем, Нарониэль торопливо заговорил, он сильно нервничал, от чего речь стала торопливой и сбивчивой. С едва скрываемой насмешкой и каким-то странным ликованием на него смотрел король, в глазах его плясами лукавые огни, он выслушивал принца, едва ли не растягиваясь в улыбке. Кажется, король и вовсе не особенно вслушивался в слова Нарона. Видя, что высокомерный хозяин дворца молчит, старик взял слово, вдруг сообщив, что был нянькой и этому королю.
«Так вот почему Сабат так интересовался у гоблина про Теллиарона Серого, — подумала я».
И тут старик упомянул о дочери серого короля, Нарон побледнел, глаза его растерянно посмотрели на меня: бессовестный старик так и не удосужился предупредить принца об условиях помощи от Теллироса. Я кивнула в ответ, мол, всё хорошо, принц, так и надо и поспешила отвернуться от голубых глаз, что не желали меня покидать. Король подозвал своего мага и вскоре тот привёл в тронный зал принцессу: юная, тонкая, синеглазая и белокожая, девушка была очень красива. Я уставилась на свои ботинки, не в силах видеть эту смазливую принцессу, что так и пялилась на Нарона, вскоре молодых эльфов увели, вопреки крику разума, мне было крайне неприятно смотреть на них, идущих так близко друг к другу.
Как только дверь за принцем и принцессой захлопнулась, Теллиарон Серый резко сменил тон, показав свою истинную личину:
— Сабат, если ты думаешь, что я что-то забыл, то ты ошибаешься, — резко отозвался король, карие глаза пилили дыру в собеседнике. — И не строй из себя святость, если принц не понравится Маниэль, я его как собаку вышвырну.
От этих слов разозлилась и я. Старик тоже был зол, желваки сжались под морщинистой кожей, но ответил он спокойно:
— Да, король Теллиарон, вы вправе это сделать. Но про его брата я тоже не шутил. К тому же, Нарон мягок, а я уж поверьте, как никто знаю, что на самом деле хочет Серый король, — не знаю, уж про что они говорили, но Серый король взбесился, злобно глядя на мага.
Но тут же о чем-то подумав, он напустил на себя весёлый вид:
— Ваша спутница останется здесь? — вдруг спросил он, обратившись ко мне.
— Нет, — ответил Сабат, — ей обещали отплатить за нас золотом или эльфийским мечом.
— Наёмница? — насмешливо спросил король.
— Допустим, — сквозь зубы ответила я, этот вальяжный тон всё меньше мне нравился.
— Отплачу, если мне понадобится ваш принц, так что жди, допустим наёмница, — улыбнулся наглый тип.
Я со злостью посмотрела на короля, ну и сволочь! Я тащила сюда его зятя два месяца по всему Дарону! Но мой взгляд встретила лишь мерзкая улыбочка на довольной роже, он прекрасно знал, что мы примем любые его условия. Нам было великодушно позволено остаться до тех пор, пока смазливая принцесса не решит судьбу Нарониэля и вообще всех нас. А пока каждому выделили комнату, на здоровенной кровати с пышными подушками и рядом бархатных штор меня ожидало платье, поморщившись, сбросила тряпку на кресло, не хватало мне ещё носить вещи остроухих, лишь бы не оскорблять глаза короля и его придворных. За ширмой ждала служанка, наполняя горячую ванну. В принципе, тут можно было и погостить.
Отмывшись как на первую присягу, я все-таки переоделась в чистое платье и доверила служанке отстирать мою форму. Бархатная тряпка облегала талию, а разрез едва прикрывал груди, я сразу вспомнила дом Гризо и с недовольством отвернулась от зеркала.
За окном совсем стемнело, служанка принесла мне ужин и выстиранную форму. Гулять по замку нам никто не позволял, было разрешено пользоваться только садом, а ночью туда идти не хотелось. Отправив девушку, я уже собралась спать, как в дверь постучали. На пороге стоял Нарониэль, оглядевшись по сторонам, впустила принца:
— Тебе не стоит ко мне бегать, — сказала я, — за тобой должны следить, ты пока ещё не понравился новой родне.
— Никакая они мне не родня! — воскликнул Нарониэль, — и кто вообще сказал, что я хочу жениться? Да еще и на этой пустоголовой неженке?
— Ох, принц, — вздохнула я, плюхнувшись на атласную кушетку, — тебя никто не спросит, разве ты не понимаешь?
Наши глаза встретились, Нарон был растерян и подавлен.
— Ты очень красивая в этом платье, — вдруг сказал он, и я улыбнулась, из его уст это звучало так мило, — и вообще ты красивая, всегда.
— Спасибо, — ответила я, — может и принцессе стоит оставить пару шрамов? — мы коротко
