мы собираемся вместе начать бизнес, вы захотите знать, компетентен ли я, в свою очередь, я захочу выяснить то же самое о вас. Предположение о необходимости полной информации редко ставили под сомнение. Когда Акерлоф попытался опубликовать свою статью, журнал за журналом отклоняли ее. Один редактор сказал, что идея ученого была банальной. Другой считал, если бы это было правдой, экономика должна была измениться. В итоге статья Акерлофа была напечатана, и экономика действительно изменилась. Это помогло положить начало новому разделу информационной экономики.
У экономистов есть техническое название проблемы «лимонов» – неблагоприятный отбор. Оказалось, он встречается повсюду. Возьмем, к примеру, медицинское страхование. Когда вы покупаете медицинскую страховку, вы платите компании ежемесячную сумму (премию), и она обещает оплачивать ваши медицинские счета, если вы заболеете. На страховом рынке покупатели знают больше продавцов. Медицинская страховая компания захочет взимать низкую премию со здоровых людей и высокую с больных, потому что им, вероятно, чаще будут нужны необходимые услуги. Однако компании сложно определить, кто болен, а кто нет. Поэтому так же, как и покупатели подержанных машин, фирмы смещаются в середину и взимают средний уровень платы за страховку с каждого. Как и владельцы хороших машин, здоровые люди в таком случае не хотят участвовать в рынке. Для них премия слишком высока, учитывая их низкий риск заболеть. Только люди со слабым здоровьем захотят приобрести страховку. Следовательно, больные вытесняют здоровых. Страховой компании в итоге приходится повышать свои премии до небес, чтобы покрыть возросшие расходы на оплату медицинских счетов многих нездоровых людей. В результате только самые больные люди будут готовы купить предлагаемую дорогую страховку.
Неблагоприятный отбор встречается, когда важные характеристики неизвестны покупателям или продавцам, например, когда человек не знает, хорошая ли перед ним машина, или когда продавец страховки мало знает о здоровье потенциального клиента. Деятельность рынков также подрывается, когда неизвестны действия людей.
Экономисты называют это моральным риском. После того, как человек застраховал свой мобильный телефон, он может начать вести себя беспечно, зная, что получит новый сотовый, если оставит старый в автобусе. Страховые компании знают это, но не могут проверить. Как следствие, они не хотят полностью страховать человека. Они могут попросить его покрыть часть убытка. И снова это несостоятельность рынка, потому что человек хочет полное страховое покрытие, и фирма желает продать страховку, однако недостаток информации мешает торговле.
Покупатели и продавцы находят способы преодоления некоторых затруднений. Людям удается покупать и продавать приличные подержанные машины, например. Покупатели пытаются узнать об истории автомобилей, которые они намереваются приобрести, а продавцы хороших машин предлагают гарантии.
Другой пионер информационной экономики Майкл Спенс (1943 г.)[72] исследовал, как люди обходят недостаток информации, сигнализируя друг другу. Например, фирмы хотят нанять самых продуктивных людей, но их способности сложно выявить. Один из методов сигнализации о своих способностях – приобретение образовательной квалификации.
Образование может влиять на то, как люди справляются со своей работой, квалификация помогает нанимателям провести черту между продуктивными и непродуктивными людьми. Однако иногда для преодоления недостатка информации не существует легкого решения.
Если у банка нет никакой возможности сказать, выдает ли он займы ответственным владельцам предприятий или мошенникам, он может совсем перестать предлагать такую услугу. Как предупреждал Акерлоф, когда информация скудна, рынки могут полностью остановиться. Они перестают поставлять полезные вещи, в которых нуждаются люди и бизнесы.
В 1960-е годы в Массачусетском технологическом институте Акерлоф подружился с сокурсником, будущим первопроходцем информационной экономики, который делил с ним сцену в Стокгольме. Джозеф Стиглиц (1943 г.) прибыл из Гэри штата Индиана, индустриального городка, основанного в начале XX века United States Steel Corporation, гигантской компанией, созданной в 1901 году группой американских бизнесменов, включая Эндрю Карнеги. Бедность, дискриминация и безработица, которые Стиглиц наблюдал в Гэри, повлияли на его мышление как экономиста. «Увидев обратную сторону рыночной экономики, сложно будет восхищаться ее чудесами», – говорил он. Традиционная экономика в том смысле, что она главным образом защищала свободные рынки, была попросту неправильной.
Для Стиглица информационная экономика занимается самыми важными вопросами, например, как бедные страны богатеют. В 1990-е годы он смог применить свои теории в реальном мире. Он стал советником президента Билла Клинтона и позже присоединился к Всемирному банку в Вашингтоне, который выдает займы и консультирует развивающиеся страны по вопросам экономической политики.
Стиглиц не был обычным государственным служащим. Он часто ходил с галстуком набекрень и не беспокоился о том, что это может оскорбить влиятельных людей.
В Вашингтоне Стиглиц бросил вызов признанным экономистам и чиновникам, ухватившимся за утверждение, что свободные рынки были решением для бедных стран.
Всемирный банк и похожая вашингтонская организация «Международный валютный фонд» давили на развивающиеся страны, советуя им принять политику свободного рынка, включая открытие их экономик зарубежным денежным потокам. Они утверждали, что деньги будут вложены в новые заводы и дороги и, таким образом, будут способствовать экономическому росту. Огромные суммы денег потекли в экономики Восточной Азии, но, как мы знаем, в 1997 году эти страны разбились об экономические скалы. Иностранные кредиторы не особо задумывались о том, смогут ли люди, которым они выдавали займы, вернуть их. Они предоставляли ссуды на основе скудной информации, и в результате многие из заемщиков не смогли их выплатить. Моральный риск усугублял ситуацию, потому что заимодавцы ожидали, что их выручит государство, если возникнут проблемы. У них не было стимула быть более осторожными в выборе тех, кому они предоставляли средства.
Отлаженные финансовые рынки зависят от кредиторов, способных точно оценивать, насколько надежны заемщики, и от инвесторов, понимающих рискованность проектов, в которые они вкладывают деньги. На рынках финансов речь всегда идет об информации, здесь она важна намного больше, чем на рынках продуктов, таких как нефть или пшеница. Когда финансовые рынки недостаточно развиты, как в Восточной Азии, они плохо справляются с анализом сложной информации. Стиглиц был в ярости от рекомендаций вашингтонских чиновников. Они полностью игнорировали риски политики свободного рынка, которая позволяла деньгам втекать в страны и вытекать из них без всяких ограничений, когда кредиторы не владели достаточной информацией о тех, кому они занимали средства. Он сравнил эту политику с идеей вставить двигатель от «Феррари» в старый драндулет и завести его, не учитывая состояние шин и навыки водителя.
Информационная экономика
