— Кроме меня, конечно.
У Охранителя хватило сил усмехнуться, и настроение Кельсера немного улучшилось. Он встал и отряхнулся, пусть в этом и нет смысла — здесь нет пыли, не говоря уж об одежде.
— Да ладно, Мутный, когда это я ошибался?
— Ну, в прошлый…
— Не считается. Тогда я не совсем пришел в себя.
— А… когда ты… пришел в себя?
— Только сейчас.
— Эту отговорку… можно использовать… когда угодно…
— Вот теперь ты уловил суть, Мутный. — Кельсер подбоченился. — Займемся планом, который ты запустил, когда был в здравом уме. Итак, чем я могу помочь?
— Помочь? Я… я не…
— Нет, давай-ка порешительнее. Смелее! Хороший лидер всегда уверен в себе, даже если это не так. Особенно если это не так.
— В этом нет… смысла…
— Я мертв. Мне больше не нужен смысл. Есть идеи? Теперь ты главный.
— Я?..
— Еще бы. Твой план — ты главный. Вообще, ты же бог. Должно же это как-то учитываться.
— Спасибо, что… наконец… признал…
Поразмыслив, Кельсер положил мешок на землю.
— Уверен, что это не поможет? Шар создает связи между людьми и богами. Я думал, он может исцелить тебя или что-нибудь в таком духе.
— О Кельсер, — сказал Охранитель. — Я ведь говорил, что уже мертв. Ты не можешь… спасти меня. Лучше спаси… моего преемника.
— Тогда я отдам его Вин. Это поможет?
— Нет. Ты должен… сказать ей. Ты можешь дотянуться… через трещины в душах… а я не могу. Скажи ей, что нельзя доверять… тем, кого пронзили металлом. Ты должен освободить ее… чтобы она взяла… мою силу. Всю силу.
— Хорошо. — Кельсер спрятал стеклянный шар обратно в мешок. — Освободить Вин. Легко.
Осталось придумать, как обойти Разрушителя.
3— Эй, Комар, — прошептал Кельсер дремлющему парню, — ты все понял?
— Задание… — пробормотал нечесаный солдат. — Выживший…
— Нельзя доверять никому, кого пронзили металлом, — произнес Кельсер. — Скажешь ей точь-в-точь. Это твое задание от Выжившего.
Всхрапнув, парень проснулся. Он стоял на часах и вскочил на ноги, когда подошел сменщик. Кельсер с беспокойством оглядел сияющие души. Пришлось потратить несколько драгоценных дней, чтобы отыскать в армии человека, который не очень дружит с головой, с характерной душой безумца, и все это время Разрушитель не подпускал Кельсера к Вин.
Такие души не повреждены, как он однажды предположил. Скорее они просто… открыты. Этот парень, Комар, оказался идеальным вариантом. Он реагировал на слова Кельсера, но не настолько съехал с катушек, чтобы на него не обращали внимания.
Кельсер с нетерпением пошел за Комаром через лагерь. У одного из костров солдат принялся оживленно болтать с остальными.
«Скажи им, — подумал Кельсер, — распространи новость по лагерю. Пусть ее услышит Вин».
Комар не замолкал. Остальные стояли вокруг костра. И слушали! Кельсер прикоснулся к Комару, пытаясь услышать его слова, но не мог ничего разобрать, пока его не коснулась прядь Охранителя. После этого слова завибрировали в его душе и едва слышно зазвучали в ушах.
— Так и есть, — подтвердил Комар. — Он говорил со мной. Сказал, что я особенный. Сказал, что вам никому нельзя доверять. Просто я святой, а вы нет.
— Что? — рявкнул Кельсер. — Комар, вот же дурак.
Дальше все пошло прахом. Мужчины вокруг костра начали переругиваться и толкаться, потом — драться всерьез. Вздохнув, Кельсер отошел в сторонку, присел на туманную тень валуна и стал наблюдать, как несколько дней упорного труда пропадают насмарку.
На его плечо легла чья-то рука. Оглянувшись, Кельсер увидел Разрушителя.
— Осторожнее, — сказал Кельсер, — ты мне рубашку собой испачкаешь.
Разрушитель усмехнулся.
— Я волновался, что оставил тебя без присмотра, Кельсер. Но кажется, ты хорошо послужил мне в мое отсутствие. — Один из драчунов врезал Дему по лицу, и Разрушитель поморщился. — Неплохо.
— Нужно доводить удар, — пробормотал Кельсер. — Вкладываться как следует.
Разрушитель расплылся в широкой, самодовольной, невыносимой улыбке. «Проклятье, — подумал Кельсер, — надеюсь, я не так улыбаюсь».
— Ты уже должен был понять, Кельсер, — сказал Разрушитель. — На любое твое действие у меня заготовлен контрудар. Сопротивление служит лишь Разрушению.
В этот миг прибыл Эленд Венчер, отталкиваясь от стали на зависть Кельсеру. Выглядел он очень по-королевски. Кельсер не ожидал, что из мальчишки получится настоящий мужчина — не считая дурацкой бороды.
Кельсер нахмурился.
— Где Вин?
— Гм? О, она у меня, — сказал Разрушитель.
— Где?
— Далеко. Там, где я могу держать ее в узде. — Разрушитель наклонился к Кельсеру. — Молодец, столько времени потратил на безумца. — И исчез.
«Как же я его ненавижу», — подумал Кельсер.
Разрушитель… по сути, он впечатлял не больше, чем Охранитель.
«Проклятье, — пронеслось в голове Кельсера, — я лучше них справляюсь со всей этой божественностью».
По крайней мере, он вдохновлял людей.
К сожалению, в их число входили Комар и остальные драчуны. Кельсер поднялся с камня и наконец признал факт, который так долго пытался избегать: он ничего не сможет сделать, пока внимание Разрушителя сосредоточено на Вин и Эленде. Нужно добраться до кого-нибудь еще. Может, до Сэйзеда? Или Марша? Если достучаться до брата, пока Разрушитель занят другими…
Оставалось надеяться, что защитные чары шара скроют его от глаз темного бога, как и после прибытия в Фадрекс. Нужно покинуть это место, освободиться от внимания Разрушителя и попытаться выйти на связь с Маршем или Призраком. Они передадут сообщение Вин.
От мысли, что придется оставить ее в лапах Разрушителя, было больно, но больше ему ничего не оставалось.
В тот же час Кельсер покинул Фадрекс.
4Когда бог наконец умер, Кельсер был неизвестно где.
Он не мог определить, где находится. Поблизости не было городов, по крайней мере, не засыпанных пеплом. Кельсер хотел добраться до Лютадели, но все ориентиры исчезли, солнце не показывалось, и он не знал, в правильном ли направлении движется.
Все вокруг затряслось, туманная земля всколыхнулась. Кельсер резко остановился и глянул в небо, решив сначала, что дрожь устроил Разрушитель.
Но потом он почувствовал, в чем дело. Может, из-за того, что после пребывания в Источнике Вознесения у него осталась небольшая связь с Охранителем. А может, из-за той частицы, что бог поместил в него, как и во всех людей, — света души.
Какой бы ни была причина, Кельсер почувствовал божественный конец как протяжный вздох, отчего по спине побежали мурашки. Он вскочил, чтобы найти прядь Охранителя. Раньше они попадались всюду на земле, но теперь не осталось ни одной.
— Мутный! — крикнул Кельсер. — Охранитель!
«Кельсер… — завибрировал голос у него внутри. — Прощай».
— Проклятье, Мутный. — Кельсер оглядел небо. — Прости! Я… — К горлу подкатил комок.
«Странно, — отозвался голос. — После стольких лет, когда я являлся другим после смерти, я даже не ожидал… что мой собственный уход выйдет таким холодным и одиноким…»
— Я здесь, с тобой.
«Нет, тебя не было. Кельсер, он расщепляет мою силу. Раскалывает ее на части. Она исчезнет… расщепится… Он ее уничтожит».
— Хрена с два. — Кельсер опустил мешок и вытащил сияющий, наполненный жидкостью шар.
«Он не для тебя, Кельсер, — напомнил Охранитель. — Сила не твоя. Она принадлежит другому человеку».
— Я отдам ей силу. — Глубоко вздохнув, Кельсер поднял шар и разбил его ножом Нажа, забрызгав руку и тело сияющей жидкостью.
Из Кельсера вырвались лучи силы, похожие на линии от поджигания стали или железа, только указывали они на все подряд.
«Кельсер! — Голос Охранителя окреп. — Веди себя достойнее, чем прежде! Они называли тебя своим богом, а ты ни во что не ставил их веру! Людские сердца — НЕ ИГРУШКИ».
— Я… — Кельсер облизнул губы. — Я понимаю, господь мой.
