— О, друг мой, — прошептал Кельсер. — Что он с тобой сделал?
Несколько человек убежали исполнять приказы Призрака. Сам он отправился по улице следом. Кельсер видел в духовной реальности нити будущего: затянутый тьмой, уничтоженный город. На этом возможности заканчивались.
Но оставалось и несколько линий света. Да, шанс есть. Для начала этот мальчик должен спасти город.
— Призрак, — позвал Кельсер.
Он сотворил себе тело из силы. Никто не мог его видеть, но это не имело значения. Он зашагал рядом с Призраком, который с трудом переставлял ноги.
— Двигайся, — подбодрил Кельсер.
Он чувствовал боль, тоску и замешательство парня. Его вера ослабла. Однако благодаря связи Кельсер мог неким образом говорить с ним так, как не мог с остальными.
С каждым дрожащим, мучительным шагом Кельсер разделял с Призраком его изнеможение. Снова и снова он шептал одну и ту же мантру: «Двигайся».
Появилась девушка Призрака и поддержала его. Кельсер шел с другой стороны.
«Двигайся».
К счастью, Призрак преодолел весь путь до горящего инквизиторского дома. Сэйзед попытался подобраться к дому, но не сумел. Кельсер понял, что у них на душе, по ссутуленным спинам, по страху в глазах, в которых отражалось пламя. Он слышал их мысли, тихие и испуганные.
Город был обречен, и они это понимали.
Призрак не сопротивлялся, когда остальные оттащили его от пожара. В мальчике всколыхнулись эмоции, воспоминания, идеи.
«Кельсеру было на меня плевать, — подумал Призрак. — Обо мне он не думал. Помнил про остальных, но не про меня. Давал им задания. Я для него ничего не значил…»
— Я дал тебе имя, Призрак, — прошептал Кельсер. — Ты был моим другом. Разве этого недостаточно?
Призрак замер в хватке чужих рук.
— Прости за то, что ты должен сделать, Выживший, — сказал с тоской Кельсер.
В небе с шипением и воплями ярился Разрушитель. Он наконец полностью перенесся вниманием в Урто, чтобы отбросить Кельсера. Призрак высвободился из удерживающих его рук и вошел в пламя.
И спас город.
6Кельсер сидел на необычном изумрудном поле. Вокруг зеленела трава. Так странно. Так красиво.
Призрак подошел и сел рядом. Снял повязку с глаз, потряс головой, запустил пальцы в волосы.
— Что это?
— Наполовину сон. — Кельсер отщипнул и пожевал травинку.
— Наполовину сон? — переспросил Призрак.
— Ты почти мертв, малыш, — пояснил Кельсер. — Твой дух разбит, пошел трещинами. — Он улыбнулся. — И я смог попасть внутрь.
Это было не все. Парень оказался особенным — или, по крайней мере, отношения между ними. Призрак верил в него, как никто другой.
Кельсер поразмыслил над этим, отщипнув и пожевав еще одну травинку.
— Что ты делаешь? — спросил Призрак.
— Она так странно выглядит. В точности как описывала Мэйр.
— И поэтому ты ее ешь?
— В основном пожевываю. — Кельсер сплюнул в сторону. — Просто любопытно.
Призрак с шумом вздохнул.
— Не важно. Все это неважно. Ты не настоящий.
— Отчасти это правда, — согласился Кельсер. — Я не вполне настоящий. Перестал быть таковым с тех пор, как умер. Но теперь я еще и бог… как мне кажется. Все сложно.
Призрак глянул на него, нахмурившись.
— Мне нужен был кто-нибудь, чтобы поболтать, — продолжал Кельсер. — Мне нужен был ты. Тебя сломили, но ты смог устоять против него.
— Против другого тебя.
Кельсер кивнул.
— Ты всегда был таким жестким, Кельсер. — Призрак уставился на холмистые зеленые поля. — Я видел, что в глубине души ты и правда ненавидел знать. Я думал, эта ненависть придавала тебе твердости.
— Твердость шрама, — прошептал Кельсер. — Практичный, но не гибкий. Лучше бы тебе такая твердость не понадобилась.
Призрак кивнул. Похоже, понял.
— Я горжусь тобой, малыш. — Кельсер дружески ткнул Призрака кулаком в плечо.
— Я чуть все не испортил. — Призрак опустил глаза.
— Если бы ты знал, сколько раз я чуть не уничтожил город, то постеснялся бы так говорить. Проклятье, да ты почти ничего не разрушил. Пожары погасили, большую часть горожан спасли. Ты герой.
Призрак, улыбнувшись, поднял голову.
— Тут такое дело, малыш. Вин все еще не знает.
— Не знает чего?
— Про штыри. Я не могу передать ей сообщение. А ей нужно узнать. И в ней… в ней тоже есть штырь.
— Вседержитель… — выругался Призрак. — В Вин?
Кельсер кивнул.
— Послушай, ты скоро очнешься. Нужно, чтобы ты запомнил эту часть разговора, даже если забудешь все остальное. Когда придет конец, уведи людей под землю. Доставь сообщение Вин. Нацарапай его на металле — надписям на любом другом материале доверять нельзя. Вин должна узнать про Разрушителя и его фальшивые обличья. Ей нужно узнать о штырях: если человека пронзили металлом, то Разрушитель может ему нашептывать. Запомни это, Призрак. Не доверяй тем, в ком есть металл! Даже маленькой частицы достаточно, чтобы испортить человека.
Призрак начал расплываться, приходя в сознание.
— Запомни, Призрак, — повторил Кельсер. — Вин слышит Разрушителя. Она не знает, кому доверять. Вот почему тебе необходимо передать это послание, Призрак. Части этой головоломки разбросаны повсюду и летают, словно листья на ветру. Ты обладаешь ключом, которого больше ни у кого нет. Преврати его в письмо, и пусть оно полетит. Я тебя об этом прошу.
Призрак кивнул и очнулся.
— Ты славный парень, Призрак, — прошептал Кельсер с улыбкой. — Ты справился. Я горжусь тобой.
7Из Урто вышел человек и отправился в длинное путешествие к Лютадели, с трудом прокладывая дорогу через туман и пепел.
Кельсер не знал его лично. Однако его знала сила. Знала, что в юности Горадель присоединился к гвардии Вседержителя в поисках лучшей жизни для себя и своей семьи. Кельсер безжалостно убил бы его, представься такая возможность.
Теперь Горадель мог спасти мир. Кельсер парил позади него, ощущая, как туман наливается предвкушением. Горадель нес металлическую пластину с секретным посланием.
Разрушитель распростерся тенью над землей, накрыв Кельсера, и рассмеялся, увидев, как Горадель пробирается через пепел, которого намело, как снега в горах.
— О, Кельсер, ничего лучше не придумал? — спросил Разрушитель. — Вся затея с мальчишкой в Урто ради этого?
Кельсер хмыкнул. Отростки силы Разрушителя отыскали и призвали исполнителя. В реальном мире прошли часы, но для богов время не было постоянной величиной и текло, как им вздумается.
— Ты когда-нибудь показывал карточные фокусы, Разрушитель? Раньше, когда был обычным человеком?
— Я никогда не был обычным человеком, — возразил Разрушитель. — Я был сосудом, ожидающим силу.
— Ну так как сосуд проводил время? Баловался карточными фокусами?
— Вряд ли. Я был гораздо выше этого.
Кельсер хмыкнул, когда наконец высоко в пеплопаде прибыл исполнитель Разрушителя — фигура со штырями в глазах и растянутыми в усмешке губами.
— В детстве у меня хорошо получались карточные фокусы. Мои первые аферы были с картами. Не какой-нибудь трюк с тремя картами, это слишком просто. Я предпочитал фокусы, где есть ты, колода карт и простофиля, следящий за каждым твоим движением.
Внизу Марш сразился с незадачливым Гораделем и в конце концов его убил. Кельсер поморщился: доведенный скверной Разрушителя до безумия, его брат упивался смертью. Как ни странно, Разрушитель приложил усилие, чтобы удержать контроль над Маршем, будто на мгновение его утратил.
Разрушитель следил, чтобы не подпускать Кельсера слишком близко. Не получалось даже услышать мысли брата. Когда Марш, весь в крови, наконец извлек отправленное Призраком письмо, Разрушитель рассмеялся:
— Думаешь, ты такой умный, Кельсер? Слова на металле. Я их прочесть не могу, но может мой слуга.
Марш ощупал пластину, на которой Призрак распорядился сделать гравировку, и вслух прочитал послание для Разрушителя. Кельсер создал для себя тело и, сломленный, опустился на колени в пепел.
