– Что? – Елена вдруг дернулась, отскочила. – Я что, так уродлива? Вот и ты… ты тоже…
По щеке ее явственно прокатилась слеза.
– Что ты, не плачь! – Вожников неожиданно для себя обнял девчонку, поцеловал, сняв слезинку губами. – Ты очень красивая, очень. Я таких красавиц никогда в жизни не видел, только в журнале если или в кино, Христом Богом клянусь, честно-честно! Ты такая… такая милая… можно, я еще раз тебя поцелую?
– Можно, – ложась на ложе, прошептала девушка. – Целуй… иди же сюда.
Шелковистая и мягкая кожа… златые волосы, словно напоенные солнцем и медом… синие, васильками, глаза… губы… стройные бедра… темная ямочка пупка… груди, вовсе и не такие маленькие, как показалось Егору вначале…
Нежные руки сняли с него всю одежду, молодой человек накрыл губами девичью грудь, восхитительно нежную, с упругим соском…
Елена застонала – ах…
Егор прикрыл очи…
– Ах…
Мерно скрипело ложе, юные гибкие тела слились в единое целое, в симфонию бескорыстной любви, уносящуюся сейчас, казалось, высоко в небо, да что там в небо – в космос! К Юпитеру, к Марсу, к Сатурну!
Прерывистое дыхание. Нежная горячая кожа. Васильковые омуты глаз…
– Ах, милая… милая… ах…
Оба устало улеглись рядом. Егор улыбался – Елена прижалась к его груди и тихонько смеялась:
– Ты такой славный, да… ой! Что это у тебя на плече?
– Ничего. Просто родинка.
– Просто родинка?! – ахнув, девушка приподнялась на локте, окатив Вожникова удивленно-синим взглядом. – О, нет, нет. – Она погладила парня по плечу. – Не просто… Это не просто родинка – это знак. Знак княжеской власти! У всех прежних вожских князей было такое… до тех пор, пока мой отец… а ныне – дядя… Козел, каких мало! Я-то, дура, поначалу ждала, не соображала…
– Чего ты ждала? – мягко спросил Егор.
– Выкупа, чего же еще-то? – Елена казалась раздраженной и злой. – Ох, этот чертов Нифонт…
– Нифонт? – Молодой человек вдруг вспомнил давешний разговор с Борисовичами. – Я что-то про него слыхал… и про тебя слыхал – ты ж Елена, княжна!
– Бывшая княжна, – с горечью поправила девушка. – Ныне же – преданная и никому не нужная невольница. Такова жизнь.
– Господи. – Вожников уж и не знал, что и думать. Княжна-невольница – такое только в сказках бывает. Ну а разве все, случившееся с ним, не сказка?
– Значит, ты тоже князь… тот, кто имеет право княжить, – потрогав родинку пальцами, задумчиво прошептала Елена. – Тоже князь… тот, кто может…
– Что ты там шепчешь?
– Так… Расскажи мне о себе! – Девчонка улеглась Егору на грудь и, подняв голову, требовательно сверкнула очами… синими, властными, настоящими княжескими!
– И что рассказывать? – Капитан Удача уклонился от прямого ответа. – Детство я почти и не помню…
– Я знаю, – неожиданно прошептала Елена. – Чувствую! Ты явился издалека. И ты не хочешь… и не можешь ничего рассказать… об этом. И не надо! Я и так знаю – ты князь! Но расскажи о том, что случилось совсем недавно. Как ты оказался здесь?
Солнечно-медовые волосы золотым водопадом упали Егору на лоб, дрожали ресницы, тревожно хмурились брови, васильковые глаза смотрели требовательно и строго. Не девчонка, а прямо прокурор какой-то! Не смотри, что наложница, раба…
– Ну, изволь, расскажу…
Он рассказал ей все, начиная с того момента, как встретился в бане с Борисовичами, с Антипом. Как вместе шли по лесу, пробирались, таясь от московских мечей, как вышли к Белоозеру, как… Ну и про все прочее – про ватагу, про Жукотин, про плен…
– Вот так славно! – От восторга Елена несколько раз всплеснула руками. – Вот это история. И главное – я знаю – ты не лжешь, ты говоришь чистую правду.
– Лена! С чего бы мне тебе врать-то?
– Как-как ты меня назвал? – Девчонка вдруг улыбнулась, весело и как-то по-домашнему, с ямочками на щеках.
– Лена. А что, тебя по-другому зовут?
– Нет, так и звать. Только – Лена… Забавно. Впрочем, зови и так, мне даже нравится. Лена, хм… Значит, Борисовичи к тебе благоволили?
– Ну, если можно так сказать.
– Они не последние люди – нижегородские князья!
– В Орду, оказывается, пробирались, – пояснил Егор.
Девушка хмыкнула:
– Ну, правильно – где же еще на русские земли ярлыки раздают? Василий, московский князь, их земли захапал… и не только их… вот и поехали Борисовичи за ярлыком, да на Василия жаловаться. А ордынцы им дадут – не этот хан, так другой. Мутная вода там нынче, – снова улыбнулась Елена. – И Борисовичи не дураки – половят рыбку.
– Я смотрю, ты тут все знаешь.
– Не все, но многое. Просто – держу уши открытыми, выгоду себе ищу. – Елена неожиданно вздохнула. – Кроме меня самой, Егор, никто обо мне не побеспокоится. Кому я такая нужна?
Егор ласково погладил девушку по волосам, прижал к себе, понюхал:
– А ты медом пахнешь!
– Ну, скажешь тоже.
– Честное слово, медом! Да!
Елена тихонько засмеялась, а потом на полном серьезе спросила, словно уточнила:
– Так, если б ты вернулся, ватага твоя за тобой бы пошла?
– Думаю, да, – нисколько не усомнился молодой человек. – Там много моих друзей… верных. И это еще… удачу я им приношу, будто.
– Я верю, что приносишь. – Девчонка сверкнула очами. – И не будто, а в самом деле – да. Я чувствую.
– Я тоже много чего чувствую, – хохотнул молодой человек. – Иногда. И знаешь что, Лена… хочу тебя кое о чем спросить.
– Ну, спрашивай.
– А давай убежим отсюда, – опасаясь чужих ушей – того же не в меру любопытного управителя, – шепотом промолвил Егор. – Вот вместе и убежим, запросто. Ты как?
– С тобой – да! – по-княжески твердо отозвалась невольница и тихо продолжила: – Одна бы – наверное, нет. Я никому не нужна…
– Мне… – Молодой человек накрыл ее губы своими. – Мне нужна… мне…
– Ты мне… тоже…
Елена не лгала, нет, просто пока еще не знала в точности – любит ли? Впрочем, Егор ей нравился, но вовсе не в этом было сейчас дело – в надежде! Этот красивый мускулистый парень из когда-то гремевшего, но давно уже закатившегося рода вожских заозерских князей, бывший разбойничий атаман, а ныне – пленник, вселил в ее сердце надежду. Это одна бывшая княжна – ордынская пленница – не нужна на Руси никому, однако если ее берет замуж князь… пусть даже такой сомнительный, как Егор, это напрочь меняет все дело! Теперь «чистоту рода» гарантирует уже муж: раз уж взял в жены, значит, и отвечает. А ежели еще данный муж сможет подкрепить свои претензии на наследство супруги – и на свой собственный престол! – тысчонкой-другой воинов – какой князь осмелится поперек вякнуть? И законно все… ну, пусть примерно… и по лбу получить вряд ли захочется. А сила у этого парня, Егора, есть, да еще какая – ушкуйники! Целая ватага! И еще – нижегородские князья, Борисовичи, Иван и Данило. Чего бы им законного-то правителя Воже-озера не поддержать? В пику тому же заозерско-ярославскому князю? Разделяй и властвуй, так-то!
Все так… И князь есть, и княгиня, и претензии на престол… и войско. Нет, войска пока нет, но будет – не ватажники, так Борисовичи дадут, куда денутся? И тогда… И тогда за малым дело – бежать, но это все накрепко обдумать надобно. Не сейчас – завтра. Не торопиться, но и не тянуть зря.
Егор храпел уже – сказалось и эмоциональное напряжение, и усталость. Елена не стала будить, просто прижалась крепче, улыбнулась… ну, надо же – этот сильный красивый парень нынче ее единственная надежда! Господи – пусть будет так. Пусть так и станет.
Заключив тайный союз с Вожниковым, Елена сразу же развила бурную деятельность по подготовке побега. Кое в чем она с Егором советовалась, кое о чем рассказывала, но большей же частью – нет, ибо вполне справедливо полагала, что Орду и ордынцев она знает куда лучше, нежели ее воздыхатель-возлюбленный.
Каждый день хитрая девушка тайком от Егора пробиралась к хозяину на доклад – для того и была послана, последить за новым рабом, достигавшим уже известной степени свободы – за хорошими бойцами (или профессионалами – кузнецами, каменщиками, ювелирами) особенно-то никто не приглядывал, поскольку благодаря своему ремеслу и умениям жили они, даже по местным меркам, отнюдь не плохо, а со временем выкупались и на свободу, открывали свое дело, чему покровительствовали и ордынские правители, время от времени обуздывая непомерные аппетиты чиновной знати. Можно было и Эгору Кулаки-Руки со временем чуть-чуть отпустить поводок, ну а пока – присмотреть через Элену.
Елена докладывала так, как нужно – мол, дикий урус не очень-то умен, привык все время драться и очень это дело любит, и положением своим, в общем, не слишком-то тяготится… Не то, чтобы Хидаяс-бек так уж доверял своей некрасивой наложнице, тем более – опальной, но… Он ведь и сам рассуждал точно так же, и вовсе не считал себя дураком.
Елена же за несколько лет, проведенных в доме высокопоставленного чиновника Орды, получила почти полную свободу – никто за ней вообще не смотрел! Вместе с прочими холопами девушка постоянно ходила на базар, в город, иногда ее посылали с поручениями и одну – Елена всегда возвращалась, еще бы, не такое это простое дело – сбежать. То есть рвануть-то легко – никто не держит – но… а дальше-то что? Куда? Как? На какие средства? И, самое главное – зачем? Все в Орде хорошо понимали – опозоренную знатную даму никто и нигде не ждет, бежать рабыням-пленницам некуда… разве что в монастырь, так ведь еще возьмут ли? А вот здесь, в Бельджамене, в обоих Сараях, в Булгаре или том же Джукетау-Жукотине, во всех других ордынских городах, коих насчитывалось около сотни, возможностей – даже для рабыни – было куда больше. Многие, попав в гаремы, становились старшими женами, а затем – и полноправными вдовами, ни от кого уже не зависящими и живущими, как их душенька хочет.
