— Ани, солнышко! Мы все когда-нибудь встаем перед выбором. В твоем случае — это просто на время. Ты же маг и жизнь твоя будет до-о-олгой. Ты еще успеешь пожить с теми, кого любишь.
— А вот вы со своими внуками точно не успеете, — зло бросила я и ушла под воду с головой.
Все, не хочу больше об этом разговаривать! Обращаются со мной словно с вещью! Я вообще никому ничего не должна! Да лучше бы я сдохла на том треклятом алтаре!
Я так и булькала возмущено из-под воды, а когда вылезла, ванна уже опустела. Ну и пошли они все к троллевой бабушке! Оделась и в полной апатии легла на кровать. Пусть что хотят делают! Мне уже абсолютно безразлично!
Мать ко мне больше не пришла, зато явился отец с моральной поркой, почему мать до слез довожу. То, что меня доводят — это нормально. Я даже не стала говорить, что ей меня осталось терпеть два дня. А потом никто доводить уже не будет.
Затем приходил брат, который только приехал. Сел на краю кровати, положил свою ладонь на мою руку, грустно вздохнув.
— Хочешь, мы с тобой местами поменяемся?
— И ты станешь супругом Нара, а до этого на два дня любовником эльфа?! — я даже охрипла из-за долгого молчания.
И впервые за весь вечер я рассмеялась вместе с братом. Хорошо, что он здесь! Надеюсь, к нему отец не будет столь непреклонен.
Мы поболтали ни о чем, посмеялись, описывая и смакуя со всех сторон ситуацию замужества Маса. Я прекрасно понимала, что он меня просто веселит, но мне было все равно приятно.
Брат ушел, а сна все не было. Я так и лежала на спине с открытыми глазами. Камеристка закрыла вечером шторы, так что сейчас в комнате было совсем темно. Даже луна, что сияла как начищенный щит, не могла побаловать ни лучиком. Ужин, принесенный вечером, все еще стоял на столике. А я все лежала и тихо ненавидела свою жизнь. Даже одеялом не накрылась. Мне ничего не хотелось. Останусь одна и не расстроюсь!
Из апатичного состояния меня вывел шорох в комнате. Я прислушалась, но звук больше не повторился. Может мышка на оставленный мной ужин пришла? Пусть ест, хоть кому-то будет хорошо, а мне уже просто все равно.
Звук снова повторился, а потом из того же места меня позвали по имени. И я даже знаю кто! Но мне нет дела до его выходок. Пусть себе зовет…
— Лиа, видят Боги, я не хотел тебя обидеть — я хотел как лучше!
«А получилось «как всегда», — беззлобно подумала я. Злость ушла еще днем, а сейчас осталась одна пустота и больше ничего. Ни желаний, ни стремлений, на раскаянья, ни боли — просто пустота.
— Прошу тебя, не надо меня игнорировать! — парень пересел ко мне на край кровати. Я не шелохнулась, продолжая смотреть в одну точку на балдахине. — Я не могу так больше! Что же ты делаешь?!
А что я? Я ничего не делаю! Вернее делаю то, что вы все от меня хотите и жду то время, когда я буду в состоянии решать сама за себя, что мне делать, а что нет.
— Молчишь, — грустный вздох. — Молчать можно и вдвоем…
Твое право. Я и не заставляла тебя говорить. Более того я не звала тебя сюда. Ты пришел сам и еще что-то от меня хочешь. Хотеть не вредно…
— Ты хочешь, что бы я ушел?
Да какая мне разница? Я больше никому ничего не должна, а ты уж сам разберись, что тебе хочется. Лично мне хотеться еще лет сто ничего не будет. Ну, может выучу кучу заклинаний и постараюсь их освоить. Но магия не требует к себе внимания и что бы я отвечала на ее вопросы, так что мы с ней поладим, я думаю…
— Я… Я не знаю, правильно ли поступаю… — снова начал он, после долгого молчания, — но я думаю мне еще долго не представится шанса. Лиа! Посмотри на меня!
Да что я там не видела? Все то же, что и вчера, ничего нового. И не буду я смотреть. Если увижу твои глаза, уверена, что прощу. Но я к этому еще не готова.
— Посмотри на меня, прошу! — парень коснулся моей руки.
Я даже не стала отдергивать. Мне было глубоко все равно, что он хочет от меня. Больше, чем меня сегодня обидели, никто уже обидеть не сможет. Даже замужество меня уже так больше не пугает.
— Просто скажи, смогу ли я когда-нибудь стать тебе хотя бы другом?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ты им быть и не переставал, просто я за сегодня выросла и поумнела. А как следствие мне пришло осознание, что у каждого свое понятие дружбы.
— Не молчи, умоляю! — голос парня дрожал. Только твоих слез мне для полного счастья не хватает! Сам заварил кашу, а я виноватой опять себя чувствовать должна? Ну уж дудки! — Я дурак и идиот! Но я хотел защитить тебя, я не думал, что ты это так… неправильно поймешь.
Вот он не отстанет, да?
— Это даже хорошо, что ты молчишь. Я знаю, что ты слышишь, поэтому я просто расскажу тебе, как видел эту ситуацию я, а ты… Ты можешь потом на меня и дальше обижаться или… понять и простить.
Это исповедь? Но я же не настоятель храма, я вообще… и вообще меня здесь нет! Вот! Мне не хочется слушать это. Ну, вот ни сколечко не хочется!
— Не вздыхай, я все равно не уйду, пока не объяснюсь. А потом… потом можешь на меня обижаться, ругаться и даже побить себя разрешу… хлысто-ом, — лукаво глянул на меня эльф. Но не увидев с моей стороны никаких подвижек и даже улыбки, вздохнул. — Лиа, хватит. Прошу, — как-то совсем грустно посмотрел на меня парень.
Я же ничего не делаю! Вот делаю и им не нравиться, не делаю, тоже не нравиться! Да на вас, дорогие мои, не угодишь!
— Виноват. Казнить и без возможности оправдательного приговора. А виноват лишь в том, что счастья тебе желал. Хоть на два денька, потому что потом… потом пришлось бы о-о-о-очень долго ждать, что бы хотя бы прикоснуться к тебе, без боязни тебе навредить.
И все? Что-то мало мне в это верится. Вот зуб даю, это далеко не все, что он хотел мне сказать.
Лай посмотрел на меня, снова вздохнул и выдал на одном дыхании, не сводя взгляда с кисточек балдахина:
— А еще я хотел быть у тебя первым, — снова взгляд на меня. Молчу. — Понимаю, это жутко эгоистично, но как только я представлю, что ты с ним… что ты там… что вы… Извини, я зря пришел, — и поднявшись рывком, Лай вылетел за дверь.
А я… а у меня снова слезы. Потому что именно этого я и не хочу — не хочу делить ложе с нелюбимым мужчиной. Постель, что до конца его дней будет для меня пустым, безжизненным и суровым наказанием! Не хочу!
Хочу… Хочу просыпаться с улыбкой, глядя на любимого… Лайя хочу… и Танна.
Боги! Я вас ненавижу! Как же вы меня вымучили.
Утром меня застали в той же позе, что и была вечером. Заставили встать, одеться, спуститься к столу и со всеми поздороваться. При взгляде на меня Танн не сдержался — у него округлились глаза. А потом сузились и этот взгляд уже достался Лайю. Не повезет ему…
Размазав по тарелке блинчик, отпросилась к себе в виду важности предстоящего дня. И пока никто не передумал быстренько смылась из-за стола.
В комнате мне расслабиться не дали — сразу несколько служанок занялись моим внешним видом. Сейчас приводились в порядок руки и ноги. Я принимала процедуры с безразличием и отчужденностью.
Отвлекло меня от созерцания тучек в окне робкий стук. Дверь отворилась и за ней оказался Барток. Шикнул на девушек и отправил их ненадолго прогуляться.
Как дверь закрылась, он кинулся меня обнимать. И не смущает же его, что я чужая невеста, почти жена!
Только когда меня обеспокоенно отстранили и поинтересовались, что со мной происходит, я поняла, что не ответила на объятия и никак не выразила радость по поводу встречи.
— Та-а-ак! И чего мы молчим?! Обиделась? — я кивнула. — На меня? — лукавый взгляд.
Я отрицательно помотала головой.
— На Нара? — снова не угадал.
И так до тех пор, пока не дошли до Лайя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да не может такого быть! — его брови поспешили на встречу с волосами. — Он же… Ну вы даете! И сильно обидел?
— Угу, — вздохнула я.
— Так… этот обидел, за того замуж не хочешь…
— Не хочу, — подтвердила я.
Меня смерили взглядом, потом померили тем же взглядом окно, но вот после осмотра высоты, был сделан правильный вывод — можно разбиться.
