косился на меня, параллельно управляя транспортным средством. Уже подъезжая к бару, я не выдержал:
— Чего ты на меня постоянно зыркаешь, Ваня? У меня что-то на лице?
— Вообще-то да, босс, — усмехнулся водитель.
— Твою мать! — невольно потянувшись к своему лицу, воскликнул я. — Нужно от нее избавиться при первой же возможности, — заключил я, возвращаясь к решению с тонкой пеленой из Тени.
— Как понимаю, спрашивать, откуда такая красота всего за одну ночь взялась, смысла не имеет?
— Верно понимаешь, Ваня, — согласился я. — Тормози, приехали уже.
К счастью, никто ранним утром не бодрствовал, кроме гвардейцев, которые с трудом, но все же смогли узнать во мне своего господина, а также, в отличие от Ивана, вопросов задавать не стали. Поэтому я с лёгкостью смог проскочить на второй этаж и уложить Чайю в комнату, в которой в бессознательном состоянии лежал Семен после того, как я уже самостоятельно сделал из него Одаренного.
Самым сложным в этом деле было научиться накладывать порчу на душу человека. Благодаря своему Дару взаимодействовать с душами, я смог воссоздать темные пятна на таковой у Семена. Правда, в моем случае те несли в себе оттенки Тени. По ним, к слову, можно определять, кто наслал порчу на человека. Неприятно, но Чайя тогда меня заверила, что в будущем этого недостатка можно будет избежать.
Все мои эксперименты проходили в то время, когда Семен уже был без сознания. Сделано это было по двум причинам. Во-первых, сам процесс был ужасно болезненным, будь парень в трезвом уме. Во-вторых, мне не хотелось бы допустить критическую ошибку в том случае, если бы Семен начал сопротивляться.
Когда же порча была успешно наслана, о чем мне сообщила богиня, я уже по старым чертежам снял ее, поглотив темные пятна, и заполнил освободившееся место энергетическим конструктом.
О том, какую стихию даровать Семену, я думал недолго. Ведь его главной целью, по моему скромному мнению, являлась защита Светланы. А лучшая защита — это что? Правильно, нападение! Поэтому парню достался огонь. Может быть, он еще и на его характер немного повлияет, сделав его более решительным, что ли.
Встряхнув головой, отрываясь от воспоминаний, я еще раз оглядел тело Чайи, после чего, забрав свой китель, накрыл его одеялом, переданным мне хвостатой. Осталось придумать причину, по которой у меня в баре лежит труп девушки. Еще посчитают, что молодой граф Новиков кукухой поехал, а ты попробуй доказать обратное.
Думал-думал и решил подумать потом, а сейчас прямой наводкой пошел в ванную комнату, где убрал непотребство со своего лица. Утреннюю щетину можно будет объяснить тем, что взрослею, а вот бороду, выросшую за ночь, ничем иным, кроме как колдунством, назвать будет нельзя.
Закончив с процедурами, прикинул, что у меня есть возможность несколько часов поспать, прежде чем все окружающие меня люди проснуться и набросятся на меня с вопросами. С этими мыслями я пробрался в свой кабинет, завалился на свое рабочее кресло и, закинув ноги на стол, погрузился в царство Морфея.
* * *
Неизвестное место
В темном кабинете сидело двое зрелых мужчин, которые несмотря на раннее утро предпочитали его свету полумрак. Хоть обстановка в помещении и была мрачноватой находящиеся в нем люди выглядели расслабленными и попивали чай, ведя светские беседы друг с другом. Еще бы, ведь они были давними друзьями и могли обсуждать между собой такие темы, о которых даже их жены не были в курсе.
Выглядели они, к слову, весьма колоритно.
Первый, будучи полностью лишенным волосяного покрова на голове, имел настолько пышную бороду, что второму, который был его полной противоположностью и славился своей шевелюрой, порой бывало даже завидно. Зато оба мужчины сходились в стиле одежды, предпочитая носить строгие костюмы-тройки черного цвета. Они одевались в такие наряды даже в том случае, если не планировали покидать свои дома.
— И всё-таки, друг мой, решение императрицы подарить земли внутри столицы этому новоявленному графу, мне отнюдь не понятны, — откровенно заявил бородач, сделав небольшой глоток чая.
Второму мужчине, разместившемуся напротив говорившего, захотелось закатить глаза. Опять его друг завел свою шарманку о несправедливости мира сего, так что о спокойном чаепитие можно было позабыть. Сейчас он вновь начнет уговаривать его отжать земли, принадлежащие бедному графу. Впрочем, так оно и произошло.
— Игорь, разве ты со мной не согласен? — возмущённо спросил собеседник. — Мы столько раз подавали прошение, чтобы получить возможность купить эти земли, и предлагали такие суммы, которые в любом случае существенно укрепили бы бюджет страны. Но в ответ мы получали стандартный отказ, в котором говорилось, что эти земли не должны принадлежать аристократам. И что мы имеем по итогу?
— Граф Новиков получает их за достижения перед нашей страной и императорской семьей в частности, — этот разговор повторялся уже не раз, так что тот, кого звали Игорем, прекрасно понимал, что требуется говорить, дабы взрывной характер его собеседника не дал о себе знать раньше времени. — Витя, я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. Но стоит ли оно того? Мы и так уже близко подобрались к столице, получив земли в Ярославле. У нас имеется прекрасная возможность вести свои дела с уклоном на столичную аристократию.
— Игорь, это все превосходно! Но, понимаешь, столица — это возможности! — воинственно воскликнул Виктор. — Возможности, которые миновали наши с тобой Рода, но достались этому треклятому графу! По моему мнению, мы более, чем достойны, чтобы самим стать столичной аристократией! — для убедительности своих слов мужчина хлопнул ладонью по столу, отчего стоявший на нем чайничек жалобно звякнул.
— И ты предлагаешь нам, двум графским Родам с многолетней историей за спиной, приехать в столицу на танках и направить дула их стволов на жалкого Новикова? — поднял бровь Игорь. — Даже если мы и победим таким несуразным образом, то нас остальные Рода высмеют. Даже имеется вариант, что мы можем и земель заветных-таки не увидеть, понимаешь?
— Да плевать, что они там подумают! Собаки лают — караван идет, — заявил Виктор. — Пара-тройка лет, и все забудется! А мы-то будем с землями в столице. В этом конкретном случае цель оправдывает средства!
— А ты не боишься, что Новиков и огрызнуться может, Витя? — продолжал попытки посеять сомнение в мыслях у своего собеседника Игорь. — В конце концов первым, что сделал парень, став аристократом, объявил войну. Трем Родам сразу, между прочим.
— Пф,
