Майор Ольбрихт понимал, что его водителю, как и ему, после пережитого происшествия нужен отдых для восстановления душевных сил. Поэтому, прощаясь со Степаном, когда тот довез его до дома генерала Вейдлинга, он коротко сказал:
-Завтра у тебя свободное время, Степан. Много не пей. В понедельник едем на полигон.
-Слушаюсь, — радостно отозвался Криволапов и четко козырнул рукой. Он был доволен решением командира. На горизонте замаячил отдых в ресторане 'Папа Карло'.
На следующий день вечером в почищенной форме танкиста с погонами фельдвебеля, с орденом 'Железный крест' 2-го класса, чисто выбритый он поспешил в ресторан. Так как он жил в комнате, недалеко от дома Франца на Клингельхоферштрассе, а это рядом с парком Тиргартен, то пройдя по садовой улице с километр, он вышел к Бранденбургским воротам, а оттуда по Унтер-ден-Линден к ресторану.
Посетителей в ресторане было немного, но Степан уже знал, что к позднему вечеру свободных мест не будет. Он уселся как всегда, за свой излюбленный столик поближе к кухне и запасному выходу. Воспитанный в детдоме ловчить, он понимал, что в случае бегства, лучшего места не придумаешь.
— Добрый вечер, — поздоровался Степан с проходившей мимо официанткой, которая несла чистую посуду к раздаточному столу. Та заметила его, улыбнулась, на ходу ответила:— Одну минуту, господин фельдвебель.
-Какое пиво подать, господин фельдвебель? — чуть погодя обратилась к нему Эльза, так звали девушку, перед этим она кокетливо поправила уложенные белокурые волосы.
-Мое любимое — 'Баварское', 'Starkbier' — две кружки. Степан загляделся на официантку. Эльзе шел национальный костюм 'дирндль', в который она была одета, как и все девушки обслуживающего персонала. Короткая красная юбка с белым фартуком, белая облегающая блузка с жилетом — эффектно подчеркивали ее стройную фигуру, красивые ноги.
-А вобля? — засмеялась официантка, сделав карандашом пометку в блокноте. Персонал ресторана уже знал причуды русского сержанта, водителя одного важного и мужественного майора.
-Вобли у вас нет, — передразнил официантку Степан и слегка хлопнул Эльзу по выпуклой попке.
Девушка ойкнула.
— А вот жареной картошки с селедочкой и луком, я, пожалуй, откушаю, — добавил Степан. Он так и сказал, переходя на русский язык, — откушаю. — Где то он читал, что так разговаривают бары. А он себя здесь чувствовал господином. Ведь ему подносят, ему угождают.
-Будет сделано, господин фельдвебель, — весело ответила Эльза, не обидевшись на грубую выходку сержанта и развернувшись, ушла выполнять заказ.
Ресторан быстро наполнялся военными Вермахта. Все ожидали появление фронтовой певицы Хельги Вилле.
-Я присяду! — оборвал кейф Степана чей-то бас, подобный звуку, исходившему из медной тубы. Перед столиком, чуть наклонившись к танкисту, стоял огромного роста и физической силы со стрижкой 'бокс' сержант— пехотинец. Криволапов вздрогнул от немыслимого звука и посмотрел вверх на сержанта. Увидев человека-гору, он, нервно дернулся и машинально отодвинулся к запасному выходу, скороговоркой, промямлив:
-Битте, битте, Герр фельдвебель. — Сердце Криволапова помимо его воли лихорадочно забилось.
-Танкист? — спросил присевший пехотинец. Стул под ним старчески заскрипел, но не развалился.
-Танкист,— ответил испуганно Степан.
-Горел?
-Горел, — ответил однозначно тот.
-Крестоносец?
-Что? — переспросил, приподнявшись со стула Криволапов.
— За что железный крест получил? — пехотинец сдвинул брови.
-А, — выдавил из себя улыбку Степан,— за спасение офицера.
-Это круто. Тебя как зовут?
-Степан.
-Так ты русский? — не смущаясь, произнес здоровяк.
-Ну да, — замялся Криволапов. — А тебя как зовут?
-Меня?
Но в это время возле оркестра появилась стройная, светловолосая певица Хельга Вилле. Ее чувственные, плотно накрашенные яркой красной помадой губы, излучали приветственную улыбку в зал. Девушка выжидающе стояла на сцене, кокетливо откинув премиленькую головку назад. Ее глаза возбужденно горели. Отпускники с жаром захлопали ей в ладоши, приглашая к пению. С разных мест послышались выкрики: — Спой 'Лили Марлен'. Спой 'Песню солдата'. Спой...
Рев фронтовиков заглушил слова сержанта— пехотинца, он замолчал. В зале вдруг наступила тишина. Мелодично зазвучал оркестр и полилась песня в стиле медленного фокстрота.
-Что солдату снится на привале? -пела Хельга.
-Невесту видит он во сне,— подхватили сразу песню фронтовики.
-Как они друг друга целовали, — продолжала петь Хельга.
-С ней на свиданье в тишине, — скандировала и топала ногами публика.
Криволапов тоже подключился к общему хору, позабыв на минуту о пехотинце. Было видно, что ему нравилась песня, и он знает ее смысл и слова.
— А ты чего не поешь, здоровяк? — Степан отвлекся от пения чтобы промочить горло. Отхлебнув жадно из фарфоровой кружки несколько больших глотков пива, он удивленно добавил: — Ты что, этой песни не знаешь?
Пехотинец на мгновенье остолбенел, смутился, но затем решительно надвинулся на тщедушного Степана и жестко, глядя глаза в глаза, тихо на русском языке произнес:
— Погоди елозить танкист и слушай меня внимательно.
Глаза пехотинца прожгли Криволапова до самой печенки. Того моментально охватил ледяной страх, сердце сдавило обручем. Руки и ноги онемели, сделались непослушными. Бледнея и задыхаясь, Степан жадно стал хватать воздух ртом. Он понял, что ему пришел п....ц. Это русские 'гэбешники'.
А зал в это время с новой мощью подхватил второй куплет: — Что солдату снится на привале?...
Степан опомнился от сиюминутного шока и хотел вскочить. Но лапища пехотинца так сжала ему кисть, что у него выступили слезы на глазах, он вскрикнул от боли. Однако его крик потонул во всеобщем ликовании фронтовиков.
-Тише, тише, щегол! — прозвучал бас над его ухом. — Еще дернешься, и ты будешь размазан по столу как клоп, за которым ты гоняешься по ночам на Клингельхеферштрассе.
-Кто вы? Что вам от меня надо?— заикаясь, чуть не плача, перейдя на русский язык, промямлил Криволапов.
-Лично от тебя — ничего, танкист. Успокойся, — здоровяк отнял свою руку от его руки. — Нам нужен твой майор. Понял, твой майор, Франц Ольбрихт. Запомни и передай ему следующее. Ему грозит опасность. Друзья хотят ему помочь. Он должен выйти с нами на связь. Встреча состоится здесь в ресторане. Мы будем его ждать в любой день вечером на следующей неделе. Запомнил? Повтори.
-Майору грозит опасность. Друзья хотят ему помочь. Встреча в любой день на следующей неделе вечером, — потупив голову, не глядя на пехотинца, тихо промычал Степан.
