— Мистер Эшкрофт сказал, что мы с тобой будем делить палатку, — тихо сказала она.
Шарлотта не могла больше сдерживать себя. Она схватила Бидди Ли за руки.
— Ты свободна, Бидди Ли.
Бидди Ли покачала головой.
— Это не может быть так просто.
— Не знаю, о чем думаешь ты, но я думаю, что женщины Смитерсов теперь сами будут выполнять «работу рабов», Бидди Ли. Они будут стирать, готовить, скрести посуду и обжигать свои руки, обдирать в кровь пальцы. Почему ты на меня так смотришь?
Бидди Ли выглядела удивленной и озадаченной.
— Это правда, — сказала Шарлотта.
После длинной паузы Бидди Ли вдруг заговорила, и тень улыбки изогнула ее губы.
— Они будут копать ямы, чтобы разводить свои костры, — мягко сказала она. — И запрягать упряжки, и стирать, и чистить посуду, — продолжала она, и глаза ее засверкали.
— Все это не так уж и плохо, правда? — тихо спросила Шарлотта. — Ты ведь знаешь, что бывают вещи и похуже, разве не так? Я, например, это точно знаю.
Бидди Ли нахмурила брови, и во взгляде ее отразилось сомнение.
— Они не могли отпустить меня на свободу вот так… Ты же знаешь Скита, — тихо сказала она, и веселье исчезло с ее лица.
Шарлотта перевела взгляд с Бидди Ли на Скита Смитерса. На покрытом пылью лице яростно сверкали его бесцветные глазки, губы сжались в тонкую черточку. Что ж, значит, им с Бидди Ли нельзя ни на минуту забывать об осторожности, если они хотят добраться до заветных земель живыми и невредимыми, решила она.
— Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Бидди Ли, — сказала Шарлотта, становясь на колени рядом с Люком. Тот устроился у горящего в ночной тьме костра, чтобы починить порванные поводья. — Бидди говорит, что не может поверить в то, что ее мечта сбылась. «Теперь, когда меня никто не заставляет, мыть посуду и наполовину не так противно», — говорит она, — продолжала Шарлотта, стараясь подражать голосу Бидди Ли. Она чувствовала себя не в своей тарелке: еще бы, она редко говорила так много, так быстро и сбивчиво, но остановиться уже не могла. — Поэтому я просто хотела сказать…
— Спасибо, — отрезал он и, наконец, взглянул на нее. Потом коротко кивнул головой. — Бидди Ли меня уже достаточно благодарила, Шарлотта, и, в любом случае, своей свободой она обязана именно тебе.
— Люк, — сказала Шарлотта, чувствуя, как ее сердце охватывают паника и смущение, — за целый день у нас не было возможности поговорить… — Голос ее замер.
Люк сжал челюсти, и она поняла, что сказала что-то не то. Но что же ей нужно было сказать?
Он встал, поднял голову и откинул волосы назад.
— С этого дня все будет по-другому, — сказал он. — Я думаю, мне не нужно говорить тебе, что больше мы не будем проводить много времени вместе. — Он покачал головой, заглядывая в ее глаза. — Вы с Бидди Ли можете пользоваться моими вещами, жить в палатке, есть мою пищу. Не стесняйтесь, я предлагаю вам это от всего сердца. Но встречаться наедине мы с тобой не будем, Шарлотта, так что не ищи предлога, это бесполезно.
И он ушел. Шарлотта следила за ним глазами, пока его силуэт не растворился в темноте, ожидая, что он вернется и скажет, что он неправильно ее понял, что это какая-то ошибка, что он совсем не это имел в виду… Но он не возвращался.
— Ты выглядишь так, словно потеряла душу, подружка. Что случилось? — спросила Бидди Ли, выходя из палатки.
Шарлотта начала складывать посуду, потертые оловянные тарелки и ложки весело зазвенели.
— Люк больше не хочет иметь со мной дела.
Бидди Ли рассмеялась ей в лицо.
— Разве этот мужчина не просил тебя выйти за него замуж? — спросила она. — Разве не ты ответила ему отказом?
— Он предложил мне стать его женой только потому, что думает, будто я от него беременна, — тихо сказала Шарлотта. — Я же тебе говорила об этом, Бидди.
— А моя мама говорила мне, что я самая красивая девушка в штате Миссури, но это же не стало правдой только оттого, что она так думала? Она так считала, но это не было правдой. Так и с вами. Люк Эшкрофт влюблен в тебя, Шарлотта.
Шарлотта покачала головой. Она вдруг резко ощутила свое одиночество. Как ей не хватает сестры и мамы! Печальные мысли отдались болью в сердце.
— Тебе просто хочется, чтобы так было, Бидди.
— А что, если Люк прав, и ты действительно носишь его ребенка?
— Когда мы доберемся до Орегонских земель, я предъявлю свои права на участок, рожу ребенка. Не забывай, что я вдова, а не незамужняя женщина. Никто ничего не узнает.
Бидди Ли сощурила глаза.
— И разлучишь малыша с его отцом?
— Дело уже сделано, — уныло сказала Шарлотта. — А теперь скажи мне, Бидди Ли, что ты сейчас чувствуешь? Думаешь ли ты о своей свободе каждую минуту, или ты уже привыкла к ней?
Бидди Ли засмеялась.
— Лучше ты скажи мне, Шарлотта, ты всегда говоришь глупости, когда стараешься сменить тему разговора?
Шарлотта улыбнулась.
— Всегда, — мягко сказала она, вспоминая, как ее мама поддразнивала ее, говоря те же самые слова.
Но она не могла больше говорить о Люке — по крайней мере, если Бидди Ли настойчиво отказывается видеть правду. Шарлотта знала, в чем заключается эта правда. Она обещала себе никогда не влюбляться, но влюбилась. И очень серьезно. А Люк — Люк всегда будет вести себя как благородный герой, для которого честь — превыше всего. Но даже Люк, лучший мужчина на свете, дал ей понять, что готов взять ее в жены не потому, что любит и хочет разделить с ней жизнь, а только потому, что ее угораздило от него забеременеть.
Значит, ей суждено любить без взаимности. Она сама выбрала свою судьбу, сама совершила ошибку, влюбившись, тогда как полжизни клялась этого не делать. Теперь она должна заплатить свою цену за это чувство, и ценой этой станет разлука.
Бедный маленький Джейкоб! Ради него она выносила удары судьбы, открыла ему свое сердце и потеряла его! Потеряла свою сестру и нарушила самое главное обещание, которое дала себе в жизни!
Глава двадцать вторая
Эту новость нельзя было назвать самой лучшей новостью в мире, но Люк воспринял ее именно так. В тот день он встретил человека, который путешествовал в «неправильном» направлении, и это значило, что он мог видеть Маркуса и Пенни, если только его предположения оказались верны и они продолжали путь на запад.
Он пригласил Эзра Пайна разделить с ними обед — тушеное мясо бизона с бобами, а на десерт предложил ему «валящий-наповал-невинного-очевидца» кофе, сваренный по особому рецепту Джорджа. Гостеприимство и дружеская беседа дали свои результаты. По правде говоря, он еще не решил точно, как быть с этой упрямицей Шарлоттой: ее слова глубоко ранили его. Но он обещал ей отыскать маленького Джейкоба.
