меня, а затем взял меня за руку.
– Хорошо.
Ладонь оказалась прохладной, но свет в его глазах источал почти ощутимую теплоту. Возможно, из-за того, что мы находились под дождем среди камней на вершине горы, но я вдруг почувствовала озноб, сковавший моей сердце и отозвавшийся болью в каждом уголке моей души.
Глава 16
Техника воскрешения
Вернувшись на гору Праха, я переместила Мо Цина и Сыма Жуна прямо к дому властителя Южной горы.
Стоило нам ступить во двор, Гу Ханьгуан вышел нам навстречу, закутанный в хорьковый плащ; сонное детское лицо, подернутые дымкой глаза и растрепанные волосы придавали ему милый вид. Но едва он увидел Сыма Жуна и Мо Цина, его глаза тут же прояснились. Гу Ханьгуан нахмурился и спросил:
– Что случилось?
– Исцели его, – сказал Мо Цин.
– Исцелить его? – переспросил властитель Южной горы, вскинув бровь.
– Да, – не терпящим возражений тоном велел Мо Цин. Гу Ханьгуан поджал губы и вернулся в дом за золотыми иглами для акупунктуры.
Я посмотрела на спину Мо Цина. Он стоял прямо, как кисть. Если бы не бледный цвет губ, то невозможно было бы заметить, что он выглядит иначе, чем обычно.
– Учитель, кажется, я оставила свои вещи в доме Сыма Жуна. Я быстренько вернусь и посмотрю.
Не дав возможности Мо Цину начать меня расспрашивать, я тут же применила технику Мгновенного Перемещения. Я знала, что, если останусь, он не позволит Гу Ханьгуану осмотреть его рану. Он же скрывает от меня свои увечья… Не хотел, чтобы я узнала, как он пострадал, пока доставал для меня клинок – наверное, боялся, что, почувствовав его слабость, я заберу у него меч Невыносимой Тяжести.
Переместившись в маленькую усадьбу Сыма Жуна, я увидела, что толпа в переулке уже разошлась, а в доме ходили Темные стражи, наводя порядок и чиня сломанное. Увидев меня, они почтительно склонили головы в знак приветствия, но ничего не сказали и продолжили заниматься своими делами. Я прошла на задний двор и оставила тело Чжиянь в сарае с заготовками. Вылетев наружу, я обнаружила, что вредоносной ци стало еще больше. Но Малышки Кругляшки уже не было у стены. Я описала круг, разыскивая ее, и наконец нашла злого призрака в главных покоях. Она сидела в инвалидном кресле Сыма Жуна, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. От нее исходили черные клубы ауры ненависти.
– Верни мне его… Верни мне его, – Юэ Чжу повторяла одну и ту же фразу, будто мантру.
– Его спасли.
Как только я это сказала, она тут же подняла голову и уставилась на меня. Я была потрясена ее видом: белоснежные волосы всклокочены, глаза стали черными – белков больше не было видно. Мертвенно-бледное лицо, синевато-черные губы… Ногти отрасли и стали черными. Выглядела она пугающе… Собравшись с духом, я как можно спокойнее сказала:
– Он спасен, но получил легкое ранение, поэтому сейчас восстанавливается на горе Праха. С рассветом Сыма Жун вернется домой.
Услышав мои слова, Малышка Кругляшка постепенно стала походить на прежнюю себя:
– Когда рассветет, он вернется?
– Да, он вернется на рассвете, просто подожди еще пару часов.
– Подождать еще пару часов… – она посмотрела на небо и снова уткнулась лицом в колени. – Я буду ждать… А-Жун, я буду тебя ждать…
Уладив это дело, я поспешно вернулась в тело Чжиянь, чтобы Темные стражи ничего не заподозрили. Предположив, что Гу Ханьгуан, скорее всего, еще занимается раной Мо Цина, я не спешила возвращаться. Вернувшись в главные покои, я принялась собирать разбросанные по полу бумаги, когда увидела на одном из листков криво начертанную руну. Я никогда прежде не встречала таких рун: она не была ни небесной, ни демонической, но от нее исходила едва ощутимая вредоносная ци. Это что, какая-то новая уловка нынешней молодежи?
Я отыскала Темного стража и спросила:
– Вы уже выяснили, кто стоит за похищением?
– Еще нет. Возможно, кто-то из влиятельной школы небожителей. Но стиль боя у похитителей довольно странный, так что сложно понять, из какой они школы.
Я кивнула и показала ему листок бумаги с загадочной руной:
– Ты знаешь, что это?
Темный страж покачал головой. Я отпустила его и осталась в комнате, чтобы еще немного осмотреться. Я нашла еще несколько бумаг, исписанных такими же рунами. Конечно, можно было бы спросить у Малышки Кругляшки, но в ее нынешнем состоянии маловероятно, что она сможет что-то внятно объяснить. Оставалось только вернуться на гору Праха и обратиться к Сыма Жуну.
Я посмотрела на небо: близился рассвет. Не желая больше задерживаться, я воспользовалась техникой Мгновенного Перемещения и очутилась в резиденции Гу Ханьгуаня. Но входить я не спешила. Вместо этого я подкралась к двери. Хм, раз Сыма Жун уже в состоянии болтать, значит, его уже подлечили. Я толкнула дверь и вошла. В этот момент властитель Западной горы говорил:
– …Это наверняка был кто-то из школы небожителей…
Гу Ханьгуан взглянул на меня; очевидно, он считал, что присутствие бывшей ученицы школы небожителей здесь неуместно. Но, увидев, что Мо Цин и Сыма Жун ничего не сказали, он тоже промолчал.
Я мельком взглянула на Мо Цина и при свете свечи убедилась, что выглядит он получше. Я прислушалась к тому, что говорил Сыма Жун:
– …Я слышал обрывки их разговора. Не знаю, почему, но они считали, будто я владею техникой Воскрешения.
Настоящее божество медицины, Гу Ханьгуан, презрительно усмехнулся:
– Техника Воскрешения?
Сыма Жун беспомощно улыбнулся:
– За последние несколько лет, что я живу в городе Фэнчжоу, я создал несколько деревянных человечков, очень похожих на настоящих людей. Вот и поползли слухи, будто я могу спрятать душу умершего внутри деревянного бруска – своего рода «воскрешение». Хотя… я действительно пытался добиться такого результата…
На некоторое время в комнате воцарилась тишина.
– Так вот, что это такое? – я протянула Сыма Жуну бумаги с загадочной руной. – При помощи этого вы пытались вернуть мертвых к жизни?
Властитель Западной горы горько улыбнулся:
– Да. За мной пришли из-за слухов об этой магии запрета… Я долго хранил тело Юэ Чжу, пока не убедился: в этом мире нет такой магии, которая бы смогла вернуть к жизни умершего. Что бы я ни делал, я не смог добиться успеха…
Я промолчала. Сыма Жун продолжил:
– Сначала я не мог смириться и, несмотря ни на что, пытался найти способ искупить свою вину и исправить то, что произошло. Но потом сдался. Я хотел вернуть ее, но она… возможно, она не хотела
